Сколько частных домов нужно сжечь, чтобы построить один элитный?

В Саратове создана ассоциация погорельцев. По подсчетам ее организаторов, за последние два года в городе произошло около сорока «коммерческих» поджогов. Как полагают пострадавшие, таким способом на месте их домов расчищают площадки для элитной застройки. Теперь члены ассоциации намерены отстаивать свои интересы сообща и предъявить строителям несгораемый аргумент — требовать компенсацию не за ветхие избушки, а за землю под ними.

Доступное жилье

Пенсионерка Валентина Викторовна Бурухина живет в доме, которого нет. Двухэтажный барак на улице Некрасова в самом центре Саратова сгорел 4 мая. Через пять дней, когда развалины немного подсохли после тушения, Валентина Викторовна вернулась в свою бывшую комнату. Ей больше некуда идти.

Здание выглядит необитаемым. Почерневшие бревна, скелет вместо крыши, закопченная калитка нараспашку. Двери зачем-то заперты. Стучу осторожно. «Подождите, пожалуйста, я сейчас…» — Валентина Викторовна надеялась, что я из администрации. Узнав, что из газеты, начинает плакать.

4 мая Бурухина нянчила маленького внука. «В обед мы, как всегда, спали. Вдруг стучат в дверь: «Валь, горим!». Схватила внука и мечусь с ним по комнате, не пойму, что ж делать-то. Затрещала крыша». Валентина Викторовна отнесла ребенка соседке через дорогу, вынесла сумку с документами, две блузки и брюки. Теперь это все ее имущество.

Дети ее к себе не взяли. Бурухина объясняет, что у дочери двое детей, у сына — трое, а комната всего пятнадцать метров… Словом, пять дней бабушка помозолила детям глаза и вернулась в свои развалины.

Внутри темно и пахнет сыростью. Свет и газ отрезаны. В сенях стоят тазы с водой, Валентина Викторовна приносит из колонки. На днях в здании на соседней улице меняли окна. Бурухиной разрешили взять старые рамы со стеклами. Добрые люди дали одеяла и диванчик.

Что делать дальше, Валентина Викторовна не знает. Мечтает попасть в дом престарелых. Но собирать справки ей трудно: ноги еле ходят, да еще диабет, гипертония… А из администрации никто не приходит.

«Не надо было гореть»

Всего на Некрасова выгорели три дома, еще несколько пострадали. Отдел противопожарного надзора Волжского района выяснил, что причиной возгорания стала неисправность проводки холодильника на летней кухне 83-летнего Виктора Сидорова. Виктор Федорович практически не выходил из дома — ухаживал за больной женой. Отлучился на пятнадцать минут, провожал медсестру. Тут и полыхнуло. Холодильник оказался коварной машиной.

«Очень это странно выглядит, слишком много совпадений», — говорит жительница одного из сгоревших домов Татьяна Молева. По словам жильцов, «желающие нас снести» появлялись здесь регулярно. Последний раз в феврале. Две дамы заявили, что представляют некую московскую фирму, которая до октября начнет строить на Некрасова жилой комплекс. Гостьи поинтересовались, что жители хотят получить взамен своих хижин, и «подозрительно легко» согласились на все условия — по квартире на каждого прописанного. А ветеран Сидоров вроде бы уперся и, по словам соседей, даже угрожал пальнуть в «оккупантов» из ружья. Мобильные телефоны риелторов перестали отвечать, указанный на визитной карточке офис переехал в неизвестном направлении.

«Теперь все свалили на электропроводку и этого деда. Как будто он сможет выплатить ущерб — 11 миллионов рублей. Теоретически можно предположить, что пожар произошел не случайно. Очень уж профессионально сработано и точно рассчитано», — уверена Молева.

Уголовное дело возбудили в отношении Сидорова. Но, как сообщает прокуратура, «проверяются версии об умышленном поджоге старого жилого фонда с целью захвата земельного участка, расположенного в центре города, и последующего использования для элитного домостроения».

Пострадавшие поселились кто где смог. Из районной администрации их просто выставили. По словам жильцов, чиновники заявили: «Не надо было гореть».

По закону погорельцам действительно ничего не положено. Вернее, в законе вообще «нет такой категории граждан». Как пояснили в городской администрации, статья 95 Жилищного кодекса предусматривает, что «гражданам, единственное жилье которых стало не пригодным для проживания в результате чрезвычайных обстоятельств, предоставляется временное жилье из маневренного фонда».

Но эта мера относится только к обитателям муниципальных домов. В отношении собственников «законодательство не оговаривает реальную помощь со стороны власти». Хозяева должны самостоятельно требовать ущерб с виновника и за свой счет снести обгоревшие руины. Впрочем, и «маневренного фонда» в городе нет.

Пожар по праздникам

На Храмовском взвозе не любят ветреные и праздничные дни. «По праздникам нас обычно жгут.  А когда ветер, мы вообще не спим, дежурим», — объясняет Татьяна Игнатьева, жительница дом № 13 по 2-му Волжскому проезду. Этот дом — своеобразный штаб местного сопротивления. Вокруг — трехметровый забор. По комнатам разложены садовые шланги. «Тревожная кнопка» — в каждом мобильнике, «на случай, если отрежут кабель городского телефона». Недвижимость застрахована.

На месте дома Игнатьевых спроектирован подъезд секции «Е» разноуровневого жилого комплекса. Над крышей нависает башенный кран. Рядом  два этажа будущей высотки. Домик «мысом» вдается в стройплощадку.

Лет пять назад одна из местных жительниц решила продать свой дом и случайно выяснила, что территорию Храмовского взвоза еще в 2001 году сдали в аренду на десять лет для строительства многоэтажек. Землю отдали вместе с людьми (всего в поселке около 3 тысяч жителей).

Конфликт начался в 2006 году, когда строители попытались выкопать траншею для коллектора. Храмовчане встали на пути бульдозеров живой цепью.

«Они вызвали чоповцев с автоматами, мы  —  опергруппу из прокуратуры. Меня в траншею столкнули. Но проложить трубу мы все-таки не дали», — говорит Татьяна.

Игнатьевым предложили за дом 513 тысяч рублей (средняя стоимость квадратного метра жилой площади в центре Саратова — 60—70 тыс. рублей).

— На эти деньги мы даже комнату в коммуналке не смогли бы купить, — считает Татьяна. — У нас пять комнат общей площадью 115 квадратных метров, душ, слив, пять соток земли. Застройщик новостройки ЖСК «Капитель-2002» подал иск о принудительном выселении Игнатьевых и лишении права собственности, но проиграл.

На Рождество, 7 января, неизвестные подожгли машину Игнатьевых. Как установила экспертиза, на крышу автомобиля вылили горючую жидкость. Милиция отказала в возбуждении уголовного дела, так как «автомобиль был поврежден лишь частично и не утратил ходовых характеристик», а «грубого нарушения общественного порядка не выявлено».

В ночь на 23 февраля сожгли Сулеймановых. Около четырех утра хозяйка дома бабушка Нина услышала подозрительный шум и выглянула в окно. В этот момент стекло разбили и плеснули внутрь горючую жидкость, прямо бабушке в лицо. Нина, уже горящая, попыталась выбежать во двор, но дверь оказалась подперта снаружи. Дома были муж, сын и дочь с пятимесячным внуком. Люди выпрыгивали в окна. Через неделю бабушка Нина, получившая 70 процентов ожогов тела, умерла. Дом теперь пустует. Хозяева боятся возвращаться. Действия преступников квалифицировали как «повреждение чужого имущества, повлекшее по неосторожности смерть человека». Дело не раскрыто.

«Последний пожар был у нас 1 июня, в День защиты детей. В пострадавшем доме никто не живет. Но к нему примыкают сараи, ведущие к другим дворам», — рассказывают жители. К счастью, соседи вовремя увидели дым и вызвали пожарных.

Ситуацию согласились прокомментировать в ЗАО «Геострой» (подрядчик строительства). «Мы работали в течение года, и никаких конфликтов не было. Сейчас отдельные активисты подогревают обстановку. Те жильцы, которые бунтуют, вообще не попадали в зону отселения, их интересы не трогали, но народ в этом случае руководствуется стадным чувством, — считает директор ЗАО Владимир Белич. — Факты пожаров я вообще комментировать не хочу. Может быть, они сами себя поджигают, не знаю».

Погорелец со стажем

Евгения Киселева жгли шесть раз. После этого он решил объединить товарищей по несчастью в ассоциацию. Как рассказывает Евгений Павлович, с 1928 года семья владеет маленьким домиком и тремя сотками земли на углу улиц Вавилова и Астраханской. Однажды Киселеву позвонили из строительной компании и предложили обсудить вопрос о выкупе недвижимости. Пообещали 500 тысяч рублей. «Это издевательство», — ответил Евгений Павлович, запросил 4 миллиона и приготовился к обороне.

Третий год Киселевы живут без окон — проемы заложили кирпичом. Стены тоже облицевали, «чтобы труднее было поджечь». Но и неведомый противник оказался изобретательным: в новогоднюю ночь неизвестные влили ведро керосина через печную трубу. К счастью, хозяева были в гостях, и печь не топилась. На Рождество злоумышленник пробрался на чердак. Дочь Маргарита спугнула преступника уже после того, как он вылил на перекрытия бензин.

С шестой попытки жилье Киселевых все-таки сожгли. «9 мая меня дома не было, а дочь вышла на полчаса в поликлинику, — рассказывает Евгений Павлович. — Когда вернулась, тушить уже было нечего. В сарай кто-то вылил бензин и поджег, произошел взрыв, огонь перекинулся на дом, рухнули перекрытия».

Киселевы не сдались: по очереди дежурят в уцелевшей летней кухне.

— Я уже приготовил бутылки с зажигательной смесью: на случай, если пригонят бульдозер, чтобы нас сносить.

Евгений Павлович уверен, что определил «экономическую основу поджогов»: «Жгут не из-за строений, а из-за земли. Почему квадратный метр в новостройке на окраине стоит 25—30 тысяч рублей, а метр в центре города, в точно таком же доме —  60—70 тысяч? Разницу составляет именно цена земли. За счет отселенцев строители получают сверхприбыли. Большинство людей не выдерживают прессинга и отдают недвижимость задаром. Если бы отселенцы знали настоящую цену и настаивали на ней, устраивать пожар было бы бесполезно, землю-то не сожжешь».

Новообразованная ассоциация погорельцев займется в первую очередь просвещением жителей микрорайонов, входящих в «группу риска». Для начала Киселев напечатал листовки под названием «Метр земли — килограмм золота».

«По-моему, это шантаж и вымогательство, — считает генеральный директор ООО «Лесстр» Эдуард Гафанович (подрядчик строительства). — Мы предлагали Киселеву двухкомнатную квартиру, сейчас готовы дать 5 миллионов рублей, но он говорит о 50. Милиция уже спрашивала меня по поводу пожаров, и я повторю: у меня не было никаких причин устраивать поджоги. Зато Киселев собрал полную корзинку бонусов: может проводить пресс-конференции, приглашать правозащитников, общественность… У нас любят обиженных. Скорее всего, мы изменим проект и оставим их жить в их чудесном доме». По мнению господина Гафановича, конфликты между жильцами и застройщиками происходят из-за пробелов в законодательстве: «Отселением должен заниматься муниципалитет, а не строители».

После шестого поджога киселевского дома милиция возбудила уголовное дело.

Справка «Новой»

Хроника коммерческих поджогов

Челябинск, 14 апреля 2003 года. Совершен третий по счету поджог дома № 4 в Оранжерейном переулке. В пятом часу утра в окно влетели две бутылки с горящим бензином. Возле новостройки 9-этажного дома осталось 4 частных домика, жителей которых не устраивает предложение строительной компании переселиться.

Луга, Ленинградская область. 8 ноября 2004 года. Сгорело 10-квартирное деревянное здание. 25 человек остались без жилья. Одна из жительниц погибла. Как считает жилец Александр Голов, дом кто-то поджег: «Наш дом занимал очень выгодное для торговли место возле Киевского шоссе. Охотники за землей перешли все допустимые рамки. Вместо попыток расселить  дома, земля под которыми их интересует, они стали их просто поджигать». По словам Голова, за прошедший год в Луге сгорело еще четыре жилых дома.

Вологодская область. 23 января 2006 года. Департамент культуры правительства Вологодской области запретил строить жилые дома на месте сгоревших деревянных зданий в исторической части Череповца. Минувшим летом в исторической части города в результате поджогов сгорело шесть деревянных зданий. Заведены уголовные дела.

Нижний Новгород. 30 июня 2006 года. Ряд поджогов жилых домов произошел в центре Нижнего Новгорода. Земельные участки, на которых расположены жилые дома, выделены различным компаниям под строительство, а дома подлежат расселению и сносу.

Астраханская область. 22 марта 2007 года. В прокуратуре области состоялось совещание по вопросам расследования уголовных дел о поджогах жилых домов в Астрахани. Расследуются 20 подобных преступлений. В каждом случае оперативные службы отрабатывали версию о совершении поджогов жилых домов в целях завладения земельными участками, на которых они расположены. Однако ни разу версия о совершении поджогов с целью освобождения участков под строительство не подтвердилась.

Томск. За 5 месяцев 2007 года в производстве находилось 28 уголовных дел, связанных с поджогами жилых домов. По всем уголовным делам в качестве одной из версий выдвигалось «совершение поджога с целью получения разрешения на застройку освобождающейся территории».

Прямая речь

Депутат Областной думы, генеральный директор компании «Саратовоблжилстрой» Леонид Писной:

— Старое законодательство не запрещало сдавать землю под многоэтажное жилищное строительство в аренду, в том числе ту землю, на которой уже расположены объекты недвижимости. Выделялись участки с обременением: предполагалось, что арендатор должен самостоятельно соблюсти интересы владельцев этих объектов. Отсюда и пожары: не договорились — сожгли. Именно дома, расположенные на этих участках, находятся в группе риска.

Согласно Жилищному кодексу, собственникам полагается компенсация, нанимателям — жилплощадь по социальной норме. Если кто-то из отселенцев упирается, городская администрация должна подать в суд. Проводятся независимая оценка, принудительное выселение и лишение права собственности. Не исключено, что жильцы будут настаивать на фантастических суммах компенсации. В таком случае суды неизбежны. Суды, но не пожары. Пожар ничего не даст — человек остается правообладателем, даже если само имущество сгорело.

Старший прокурор отдела областной прокуратуры Олег Лаптев:

— Чаще всего застройщик присматривает перспективный квартал в центре города, занятый малоэтажным старым жилфондом. Через своих риелторов начинает работать с людьми. У большинства из них нет документов на землю, дома ветхие; в индивидуальном порядке удается договориться дешевле, чем это было бы на аукционе. Таким способом застройщик скупает несколько домов и оформляет землю на себя, например, «под индивидуальное строительство». Затем через публичные слушания изменяет вид разрешенного использования участка на «многоэтажное строительство». Это цивилизованный путь. Но иногда какая-нибудь семья предъявляет высокие ценовые требования, и начинаются угрозы, пожары. Подобные преступления трудно раскрываются. Ни разу не была установлена связь между фактом поджога и интересами застройщиков.