Путина на царство?

Заявление президента Путина о том, что он не прочь стать премьер-министром - из разряда неожиданных ходов, в каких, ему, пожалуй, найдется мало равных. Уже не первый месяц вся Россия только и говорит, что о будущем Путина. Он не раз подтверждал, что после окончания своего президентского срока в марте собирается и дальше служить своей стране в каком-то ином качестве, но не открывал, в каком именно: главы 'Газпрома', государственного энергетического монополиста, от судьбы которого во многом зависит будущее всей страны? советника по национальной безопасности - с новыми силами и новыми полномочиями? или 'чиновника по особым поручениям' - без какого-либо официального статуса, но с огромным закулисным влиянием, как у Дэн Сяопина в Китае?

На недавней встрече с группой западных корреспондентов и экспертов, среди которых был и представитель The Times, Путин недвусмысленно заявил, что не собирается покидать политическую арену. Столь же ясно он высказался и в том смысле, что он не собирается менять Конституцию, и, как она требует, уйдет в марте с президентского поста. Он не исключил варианта своего возвращения в президенты в 2012 году, но всячески старался, чтобы внимание не концентрировалось на этом сценарии. Однако он решительно сказал: у России должен быть сильный президент, поскольку политические партии пока еще слишком неразвиты, чтобы играть в жизни России такую же роль, как в демократических странах Запада.

В его словах сразу выделяется некое внутреннее противоречие: как его преемник может быть сильным президентом, если сам Путин никуда с политической арены не уходит? Внутри России спекуляции такого рода усилились, когда он неожиданно для всех за три месяца до парламентских выборов провел перетряску правительства и назначил премьер-министром пожилого и сравнительно малоизвестного Виктора Зубкова. Сам Путин тогда сказал, что этим стремился задать правительству стимул для активной работы 'до последнего', однако большинство населения России сразу же подумало, что либо Путин готовит Зубкова в преемники, то есть в послушные президенты, либо он нарочно оставляет в игре обоих первых заместителей премьер-министра, Сергея Иванова и Дмитрия Медведева, которые считались главными претендентами на этот статус, чтобы никто не знал, кого из них он предпочитает - потому что в противном случае Путин автоматически превращался бы в 'хромую утку'.

Ранее Путин уже говорил, что не станет премьером. Что могло повлиять на его решение? Несколько обстоятельств. Во-первых, могло возрасти давление на него, чтобы он определился со своим будущим, а чем дальше, тем становится более ясно, что никакой другой пост, кроме премьерского, не в состоянии будет удовлетворить его амбиции в отношении власти и надлежащей ответственности. Во-вторых, есть опасность того, что - при рейтинге Путина в 80 процентов - его ближайшие сторонники и те, кто обогатился за время его правления, настолько испугаются грядущих перемен, что им вполне может прийти в голову организовать какой-нибудь кризис, чтобы под его прикрытием изменить Конституцию и заставить Путина остаться. И, в-третьих, если предположить, что он действительно хочет построить в России партийную систему и превратить "Единую Россию" в нечто большее, чем инструмент собственной власти, то ему в любом случае необходимо было бы во всеуслышание объявить о своих намерениях до чрезвычайного октябрьского съезда партии, на котором она должна решить, кто будет возглавлять ее список на выборах в Думу.

В результате всего этого баланс власти между президентом и премьер-министром изменится, что лишь в очередной раз подчеркнет слабость российской демократии и конституции, по-прежнему покорно склоняющихся перед давлением личности. Народу России путинское правление принесло немало экономических выгод, но не исключено, что людям еще придется пожалеть о том влиянии, которое Путин оказал на все еще неоформившуюся демократическую систему.