В Берлине поделили актуальных художников на дневных и ночных

На модерации Отложенный В немецкой столице проходит пятая по счету Биеннале современного искусства, в которой участвуют более сотни художников со всего мира. Кураторы выбрали для смотра поэтический девиз «Когда вещи не отбрасывают тени» и разделили программу на две равные части: дневное время, когда зритель может осмотреть выставки, и ночное – когда его ждут на кинопоказах, семинарах и перформансах. В результате, по мнению обозревателя «Новых Известий», тени перестали отбрасывать не только произведения, но и посетители.

Берлинский смотр с некоторой натяжкой можно считать старшим кузеном Московской биеннале, которая только готовится к третьему фестивалю. И в Берлине, и в Москве приходится заманивать артистов не столько авторитетом, сколько экзотикой места и остроумными идеями кураторов. Впрочем, в отличие от российской столицы, все чаще обвиняемой в ханжестве и шовинизме, Берлину незачем доказывать свою верность современному искусству. Скорее даже наоборот, столица Германии наряду с Лондоном считается одним из главных арт-рынков и по количеству галерей превосходит почти все европейские города.

Не случайно молодые кураторы нынешней Биеннале – люди с явно славянскими корнями. Адам Жимчик и Елена Филипович сделали все возможное, чтобы уйти подальше от мейнстрима, от разного рода арт-звездности и того, что называется вкусами широкой публики. Они решили, что роль биеннале – не раскрутка художников, а попытка изменить зрительский подход, скорректировать взгляд на актуальные вещи. Удивительно при этом, что пути достижения цели оказались очень близки к московским.

Помнится, кураторы нашей Второй Биеннале, говоря о проблемах глобализма и арт-рынка, перенесли выставки на разного рода парадоксальные площадки – например, на один из небоскребов Москва-Сити. Немцы сделали примерно то же самое, устроив показы, с одной стороны, в Новой Национальной галерее, модернистском сооружении 1960-х, с другой – на строительном пустыре или в дворцовом павильоне. Как известно, в плане архитектуры Берлин преподносит ничуть не меньше сюрпризов, нежели Москва, но все они (в отличие от московского китча) служат удачной декорацией концептуальным проектам.

Помимо места, зрителей сбивает с толку еще и время: вся программа разделена на «дневную» (собственно выставки») и «ночную». Количество художников и в том, и в другом лагере примерное равное. Получился эдакий «Ночной дозор» с двумя силами света и тьмы. В темноте образы вызревают (тут демонстрируют перформансы и работают «круглые столы»), на свету – видимый результат.

Если продолжать сравнение с Москвой, еще один огромный плюс Берлинской биеннале – удивительное единство и цельность экспозиций. У нас выставки представляли собой рыночные ряды, где каждый нахваливал свой продукт в яркой упаковке. Устроители немецкого смотра словно специально всех подравняли под одну черно-белую гребенку: никакого разноцветия. Иногда даже кажется, будто работа (едва заметный рисунок на папиросной бумаге) вот-вот растворится в воздухе. Особым камертоном, например, для проектов в Институте современного искусства (бывшее фабричное здание) стали рисунки 1970-х годов концептуального графика Пушвагнера. В сериях листов-комиксов он показал обезличенный мегаполис с одинаковыми советскими семьями-клонами, выполняющими каждый день одинаковые ритуальные действия. В других залах графика тоже была в приоритете, и это поневоле заставляло напрягать внимание, в буквальном смысле всматриваться в каракули и загогулины. Понятно, что у такого шоу поклонников немного – через две недели после открытия людей в залах почти не наблюдалось.

Главный сюрприз и развлечение ожидали посетителей заброшенного пустыря между новостройками (в дальнейшем это место превратят в парк Скульптур). Таких лакун, доставшихся от былой демаркационной зоны, в городе много. Стараниями «ночных» художников на одной из них возникло сооружение, похожее на восьмигранную башню. С внутренней и с внешней стороны к этой башне приставлены самые разные приспособления для того, чтобы всяк желающий мог перелезть туда и обратно. Смешнее всего то, что этот символ уходящего тоталитаризма довольно быстро освоили гуляющие по двору мамаши с детьми, превратив его в игровую площадку. Как выясняется, даже от темных художников бывает польза на свету.