За скандалом в Высшем арбитражном суде скрывается признание Кремлем краха судебной реформы

Печальна судьба председателя Феде¬рального арбитражного суда Московского округа Людмилы Майковой, лишат ее, как пить дать, статуса судьи «за махинации с квартирой», не быть Людмиле Николаевне судьей в отставке с достойной пенсией и сохранением льгот. Незавидна участь козла отпущения, хотя до уголовного суда, я думаю, все-таки не дойдет, да я бы и сам тут первый встал на ее защиту.

А дело в том, что в любом регионе, начиная с Москвы, любой, кто в теме, может рассказать десятки таких же историй про мэров, прокуроров, детей губернаторов и просто чиновников средней руки. Да и где же найти, чтобы вершить справедливый суд над бывшей коллегой, такого судью, который не улучшил бы в последние годы жилищных условий для себя и своих деток, используя служебное положение (не на зарплату же), а остаток площади не конвертировал бы в его рыночную стоимость? «Кто из вас без греха…» — ну, дальше вы знаете.

Ведь не подняла же свой голос Людмила Николаевна, будучи не только членом Совета судей РФ, но и возглавляя в нем комиссию по связям со СМИ, против «дела ЮКОСа», ответвления которого, само собой, не миновали и ее суд. Разве ей, как и любому судье, не был понятен механизм избирательного применения репрессии, когда именем России можно в этой России схватить и закатать любого, если кому-то для чего-то это станет нужно? Теперь действие этого универсального механизма судья Майкова и претерпевает на собственном показательном примере.

Вопрос, следовательно, надо ставить не о справедливости, — в такой постановке он будет тут заведомо бессмысленным, — а только о том, кому это вдруг стало нужно и зачем. И тут точного ответа мы все равно не найдем, только версии.

Фактический материал о квартирных метрах судьи Майковой обнародовал на радиостанции «Серебряный дождь» Владимир Соловьев, было это с полгода тому назад, когда все еще гадали, кто станет президентом страны и в какую сторону это все, как следствие, качнется. Начинал Соловьев с филиппик совсем по другому поводу и в сторону председателя Высшего арбитражного суда РФ Антона Иванова (он как раз и подписал теперь представление о лишении Майковой полномочий).

С неважными картами на руках Майкова не решилась выйти на открытый судебный ринг с иском о защите чести и достоинства, но зато в суд пошел мало кому до тех пор известный сотрудник кремлевской администрации Валерий Боев. Вероятно, за иском стояло начальство Боева (его управление курировал тогда Виктор Иванов), а также дружественные им судьи, но оспаривал Боев не конкретные сведения о квартирах, а куда более абстрактную фразу Соловьева: «тот самый Боев, который командует арбитражными судами».
Пока тянулось дело, изменились кремлевские флюиды, и как гром, в Дорогомиловском суде Москвы прозвучали свидетельские показания заместителя председателя Высшего арбитражного суда Валявиной о том, что истец в самом деле звонил в суд в связи с рассмотрением конкретного дела. Боев или кто там за ним слушать аналогичные, по-видимому, свидетельские показания других судей не захотели, и иск кремлевского чиновника только что, в прошлую пятницу, был отозван (по сведениям газеты «КоммерсантЪ»).
В судейских видно вычислили, кто принес Соловьеву копии документов по квартире Майковой, но мы об этом не будем писать, потому что не в этом дело.

Мы резюмируем, что история начиналась совсем по-другому, рикошет в сторону Майковой может и случаен, а жертвой антикоррупционного заклания, которое было произведено в связи с совещанием Дмитрия Медведева с председателями высших судов на прошлой неделе, мог стать любой.

И в этом, мне кажется, глубинный и, как ни странно, обнадеживающий смысл происходящего. Это же операция на сердце: механизм избирательного применения репрессии перенесен на самих правоприменителей. Прямым участникам интриги замысел пока еще малопонятен, и для них невероятен: задумано действительное, не понарошку, обновление судебной системы. Задумано — не значит сделано, но на нешуточность замысла указывает выбор дебюта. Первый заместитель ВАС — это не пешка, а ладья, да и ферзь тут где-то рядом.

Из этого следует, впрочем, что Дмитрий Медведев победил несколько раньше, чем мы об этом узнали: Путин пришел к необходимости снова повернуть от идеи «вертикали» к идее какой-никакой законности. На встрече председателей трех высших судов устами преемника экс-президент признал: все, что он выстроил за предыдущие восемь лет в сфере правосудия, никуда не годится. Тут не высокие правовые идеалы, а совершено прагматические цели: всю систему, построенную на личных связях, надо ломать и выстраивать иначе.

Практика рейдерства и передела собственности, что эти годы составляла суть экономической жизни страны на всех уровнях — от федерального до районных управ, — опирается на решения судов, которыми она только и может легализоваться. Для судьбы нефтяных месторождений решения какого-нибудь зады-талдыкского районного суда имеют точно такое же, а часто и более существенное значение, чем мнение зампредседателя ВАС, формируемое, в том числе, под влиянием звонка из Кремля (см. показания судьи Валявиной). Но районные и даже областные суды из Кремля управляются неэффективно, тут вся насквозь коррумпированная вертикаль — полная (как, впрочем, и везде) иллюзия. Участники больших и малых судебных конфликтов лишь по инерции пишут челобитные президенту, как раньше писали в ЦК КПСС: у ЦК были способы провести решение до низового звена, где оно лишь легализуется, а у сегодняшнего Кремля таких средств нет. На этом уровне судьи, выносящие самые важные решения, касающиеся судьбы собственности и самих собственников, не подчиняются даже губернаторам, они зависят вообще непонятно от кого, это каждый раз по-разному, в одном деле так, в другом этак — чаще всего решения лоббируют местные менты или братки. А выход всегда был, есть и будет только один: по правде подчинить судей закону. О чем и сказал Медведев.

Эх, все-таки слабо подкован оказался Владимир Владимирович в общей теории права. По науке независимость суда и разделение властей в современном, во всяком случае, обществе — это и есть гарантия порядка в стране, альтернативой им может стать только феодальная анархия нашего специфического ордынного типа. Не наука, где эти выводы давно сформулированы, а лишь восемь лет практических потуг и практическая перспектива нового (хотя, наверное, и не столь масштабного) передела собственности убедили Путина в пользе независимого суда.

Самому ему признать это полное поражение было бы неловко, но преемник сделал это за него не без удовлетворения, потому что он, похоже, действительно пробует мыслить правовым образом.