Каковы причины трагических событий на юге Киргизии и имеет ли этот конфликт только межэтническую подоплёку? Каковы позиции России и других близлежащих стран – крупных региональных игроков – в этом конфликте? На эти вопросы в интервью RFI ответил Алексей Власов, эксперт по Средней Азии, сотрудник информационно-аналитического центра МГУ по изучению общественно-политических процессов на постсоветском пространстве.
Можно ли этот конфликт считать межэтническим конфликтом?
Алексей Власов: - Ни в коем случае. Это сочетание нескольких факторов, среди которых присутствует этнический фактор, но он не единственный, а кроме того, не очевидно, что он главный. Помимо межэтнических противоречий, которые на юге Кыргызстана имеют глубокие корни, нужно ещё учитывать факт несомненного участия криминальных элементов, прежде всего, тех, кто связан с наркобизнесом, а также откровенное мародёрство и бандитизм. Третий фактор – это участие в событиях, прямое или косвенное, сторонников свергнутого президента Курманбека Бакиева. И четвёртый фактор – это неэффективность и неспособность временного правительства за короткий срок, со времени апрельской революции, установить сильную вертикаль власти на местах. Эти четыре фактора в совокупности привели к трагическим событиям на юге Кыргызстана.
Каким образом сторонники Бакиева причастны к этому конфликту?
А.В.: - Для того, чтобы однозначно ответить на этот вопрос, нужно располагать точными данными. Пока это всё на уровне слухов, сообщений временного правительства Кыргызстана, к которым, с моей точки зрения, полного доверия пока нет: возможно, это попытка переложить ответственность за собственную несостоятельность на внешний фактор – на сторонников свергнутого президента. Но, по сведениям наших коллег из Джалал-Абада и Оша, среди участников этих криминальных или этнических – не знаю даже, какой термин правильный, – столкновений, есть много тех, кто составлял основу президентской поддержки во время событий в апреле этого года. То есть, по крайней мере, их участие считается подтверждённым. Но в какой степени лично Бакиев и его сторонники, сыновья или родственники напрямую участвовали в организации этих событий – таких данных на настоящий момент нет.
Какова предыстория отношения между киргизами и узбеками в этом регионе?
А.В.: - Вся проблема в том, что эти противоречия затрагивают не только юг Кыргызстана, но и всю Ферганскую долину. Она крайне перенаселена, экономически слабо развита и плохо снабжена водными ресурсами. Поэтому на протяжении нескольких столетий, и, по крайней мере, с начала XX века, происходят постоянные столкновения не только между киргизами и узбеками, но и представителями других этнических групп из-за воды, из-за земельных участков. Только в условиях сильной центральной власти, которая существовала в СССР до перестройки, была возможность искусственно гасить эти конфликты, не давать им разгораться. Потому что любое столкновение на бытовой почве между представителями разных национальных групп могло обернуться большими проблемами между разными этносами, компактно проживающими на территории Ферганской долины, в том числе, на юге Кыргызстана.
Столкновения произошли в 1989-90 гг. – вначале из-за земли, на бытовой почве, затем они переросли в одно из самых кровавых побоищ в эпоху поздней перестройки, с многочисленными человеческими жертвами. Это потребовало переброски контингента из Казахстана и центральных областей России. Только тогда этот пожар был, наконец, потушен. Сейчас временное правительство Отунбаевой считает, что именно Москва может помочь навести порядок на юге Кыргызстана. Но теперь нет Советского Союза, а есть Узбекистан как независимое государство, есть Казахстан, который тоже имеет свои интересы в этом регионе. Должно быть принято консолидированное решение о том, как ответить на просьбу правительства Кыргызстана.
Какова позиция близлежащих стран в этом конфликте?
А.В.: - Казахстан с самого начала очень внимательно следил за событиями, потому что Алма-Ата находится в непосредственной близости от киргизской границы. Ещё до апрельских событий Казахстан выражал недовольство Курманбеком Бакиевым, который постоянно обманывал своих казахских партнёров. С другой стороны, было опасение, что Киргизия превратится в чёрную дыру для криминального бизнеса. Ни для кого не секрет, что дорогие иномарки, которые пропадали со стоянок в Алма-Ате, оказывались на чёрном рынке в Бишкеке и в других городах Кыргызстана. Поэтому одной из мер, принятых Астаной, было закрытие границы. Однако это ударило по интересам мелких торговцев, которые вели торговлю в приграничной зоне – продавали мясо и другие продукты по ценам ниже казахских. В то же время, Астана способствовала транспортировке из Кыргызстана Курманбека Бакиева, который затем направился в Минск. Назарбаев несколько раз направлял в Кыргызстан своего представителя. Но в целом Казахстан ведёт себя очень осторожно, не желая, чтобы этот конфликт хоть таким-то образом затронул Казахстан.
Что касается Ташкента, его позиция носит крайне закрытый характер. Только вчера представители узбекского МИДа выразили озабоченность событиями, происходящими на территории соседнего государства. Однако я предполагаю, что в самом Ташкенте атмосфера наэлектризована. Ведь родственники многих живут по ту сторону границы, и семьи пострадавших выражают очень серьёзные требования как-то повлиять на ситуацию в Кыргызстане. Об этом свидетельствуют и пикеты, организованные представителями узбекских гастарбайтеров в Москве.
Так что и в Казахстане, и в Узбекистане с большой обеспокоенностью взирают на события в Джалал-Абаде и Оше, но у Узбекистана положение сложнее, потому что от Ислама Каримова ожидают, по крайней мере, каких-то дипломатических шагов. Какие они будут, неизвестно. Будет ли выдан мандат на использование войск ОДКБ? Сам устав Договора о коллективной безопасности не предполагает использование сил ОДКБ в той ситуации, которая сейчас разворачивается в Кыргызстане.
Россия заняла выжидательную позицию. Правильно ли это?
А.В.: - Все партнёры и коллеги из Бишкека, с которыми я разговаривал, в один голос спрашивают: когда вмешается Россия? Такие ожидания ещё больше настораживают российское руководство. В случае ввода войск, среди которых будет преобладать российский контингент, будет ли это мандат ООН, будет ли это мандат ОДКБ, или это будет какая-то иная форма участия? Любая пролитая кровь со стороны российских десантников, внутренних войск или каких-то спецподразделений – это, безусловно, ответственность высшего политического руководства страны, которое примет решение о вводе российских миротворцев в зону конфликта. И вот эта ответственность очень сильно давит, потому что одно дело – принимать безусловно политическое решение о помощи Южной Осетии в августе 2008 года, когда была, в той или иной форме, агрессия со стороны Грузии, а другое – вмешиваться в конфликт, в котором присутствует межэтнический компонент. Здесь нужно будет выдерживать такой тонкий баланс между различными общинными интересами, не путать криминалитет с этническим компонентом этого противостояния, что это потребует не только силы, но ума и тонкости. Имеются ли в нашем распоряжении сейчас специалисты, которые готовы выполнить такие операции, – это большой вопрос.
Каков Ваш прогноз развития событий?
А.В.: - Ещё вчера я практически не сомневался, что Россия, под тем или иным предлогом, не станет форсировать решение проблемы участия миротворческого контингента. А сегодня, после последних сообщений из Джалал-Абада и Оша, у меня возникло ощущение, что, всё-таки, под мощнейшим давлением партнёров по ОДКБ Медведев будет вынужден найти какую-либо формулу, которая бы позволила миротворцам принять участие в этой операции. Сообщение о переброске на российскую военную базу спецподразделений для защиты самой базы и российских граждан косвенно подтверждает, что в Москве осознают, что опасности и риски возрастают не по дням, а по часам. Дефицит времени, видимо, диктует необходимость принятия более жёстких решений. А какое может быть жёсткое решение? Только ответ на обращение временного правительства Розы Отумбаевой и, в той или иной форме, участие в урегулировании этого конфликта.
Комментарии