Как Данелия с компанией сценарий писали

Во ВГИКе я учился в сценарной мастерской  Валентина Ивановича Ежова. Его перу принадлежат сценарии таких фильмов, как "Баллада о солдате", "33", "Крылья", "Это сладкое слово - свобода!", "Белое солнце пустыни", "Сибириада"…  Уже после окончания института, я иногда заходил к Валентину Ивановичу  в гости, в квартиру на Кутузовском. Именно там, за рюмкой чая, из его уст  я услышал (и предусмотрительно записал на диктофон) множество историй, относящиеся к разным периодам его жизни. Одну из них я предлагаю вашему вниманию, Другие можно прочитать на моем сайте.

 -  В 1964 году,  - вспоминал Ежов, -  режиссер Георгий Данелия  подумал: если на Западе один сценарий очень часто пишут несколько человек, значит, в этом что-то есть! И решил внедрить этот творческий метод у нас. В соавторы сценария для своей новой комедии он пригласил Виктора Конецкого, с которым  до этого сделал "Полосатый рейс",  Василия Аксенова, Юрия Казакова, и меня. Но Гия не учел двух вещей.

Во-первых, то, что там, на Западе, сколько бы человек не писало сценарий, у каждого из них есть своя ставка, меньше которой ни одному из них не заплатят. У нас же оказалась на руках одна сумма: шесть тысяч рублей, которые мы должны были  разделить на всех. И это в то время, когда каждый из нас мог за две недели сделать какую-нибудь экранизацию и получить всю сумму целиком. Поэтому, когда мы  заключили на «Мосфильме» договор, вся затея держалась исключительно на наших дружеских отношениях.

Во-вторых, все мы не были апологетами трезвости и к гонорару относились очень трогательно. Но дружба есть дружба. Получили аванс – смехотворную для каждого сумму,  что-то рублей по триста на брата. Работать решили в Одессе. Приехали туда, сняли в гостинице «Красная» люксы, договорились собираться по утрам в одном из номеров.

Следующее утро началось так. Пришел Казаков. Сел к окну и стал – грустно так – смотреть на голубей. Через какое-то время говорит – мне, мол, ребята, нужно ненадолго выйти. Мы - ему: «Юра, у нас люкс! Вон все удобства!». Юра морщится: «Здесь слишком большой - я не люблю!»  И уходит.  Когда возвращается, видно –  свои «сто пятьдесят» он уже принял.

Всем, естественно, завидно.

«Ну! – между тем оживляется Казаков, - давайте работать!» А так как Юра был изумительный прозаик, но ничего не понимал в кино, он начинает интересоваться у Гии, какие актрисы будут играть в фильме. Данелия раздраженно отвечает – мол, рано об этом говорить - сценарий надо сначала написать. Казаков говорит: «Ребята, насчет сценариев, я не очень. Вы, давайте напишите этот сценарий, а я потом возьму его и добавлю, как пахло море, как доски пахли... На двести страниц распишу! Бля, вот такая повесть будет!»

И мы знали,  что Юра говорит правду. В то время он переводил разных писателей  Узбекистана, Туркменистана и прочих братских азиатских республик. К Казакову была очередь за его переводами. Потому что получалось так, что до перевода был какой-нибудь совершено неизвестный писатель, а когда вызывали Юру и он по подстрочнику, который готовила какая-нибудь студентка литинститута, садился  и писал перевод очень хорошей прозой, настолько хорошей, что после этого переведенный на русский язык человек становился известным писателем всего Советского Союза. (Кстати, Михаил Светлов в подобных случаях говорил авторам, которых он переводил: "Смотри, я тебя обратно переведу»).

Следующим не выдержал Аксенов.  «Ребята, я сбегаю в свой номер за ручкой». «Вот тебе, Вася, ручка, сиди, работай!», «Нет, я могу работать только своей ручкой!» Его даже не смущало, что пока ничего писать не надо. Только сиди и разговаривай! Возвращается Вася уже хороший, довольный и с большим желанием начать, наконец, работу...

Закончилось же все тем, что Гия, со своим взрывчатым грузинским темпераментом, не выдерживал:  «Ах вы... Вам бы только пить!". И все мы начинаем его убеждать, что с бутылкой коньяка на столе сочиняться будет значительно быстрее и лучше. Гия согласился, сам ушел за коньяком, после чего, действительно, все оживились, и дело вроде бы пошло. Но аванс как-то очень быстро кончался.
Казаков говорит: «Знаете, ребята, я поеду в Казахстан, там мне платят построчно неплохие деньги, а с вами быстро не заработаешь».
Вася Аксенов  вдруг очень захотел к маме во Львов: «Меня мама ждет, я обещал к ней заехать...»  
Нашлись дела и у меня, и у Конецкого…
В общем, тот замысел Данелия так и  оказался не реализованным.

Юра Казаков пил так, что скоро умер. Вася Аксенов, когда  дошел до того, что однажды, когда в Ялте и ему показалось, что все дома на улице сейчас упадут на него, завязал.  Лично для меня этот его поступок стал великим подвигом...  Гия тоже бросил. Все превратились в порядочных людей и стали, на мой взгляд, чуть-чуть хуже снимать и  писать.

Фото: кадр из кинокомедии Г. Данелии "Афоня"

©Валерий Дольгирев
© Ежедневник. Перепечатка текста разрешена только с активной ссылкой на сайт

38
1710
19