Большевики ли сбили народ с пути Божьего?

Как ни странно, до сих пор встречаются чистые наивные люди, полагающие, что до революции русский народ был набожен и благочестив, а затем, наверное, из параллельного пространства, или из другой галактики, прорвались неведомые существа, которые вытеснили богобоязненный народ, а оставшихся в живых перевоспитали.

Не спорю, золотые купола, рецепты кулича из книги Молоховец, красивые картинки, это все хорошо и славно. Но люди жившие в те времена, увы, писали совсем другое.

Вот, скажем, Достоевский, Федор Михайлович. Человек глубоко верующий. Православный - не богоискатель какой. И вот что он пишет:
"В городе появилась книгоноша, продававшая евангелие, почтенная женщина, хотя и из мещанского звания. О ней заговорили, потому что о книгоношах только чтопоявились любопытные отзывы в столичных газетах. Опять тот же плут Лямшин, с помощью одного семинариста, праздношатавшегося в ожидании учительского места в школе, подложил потихоньку книгоноше в мешок, будто бы покупая у нее книги, целую пачку соблазнительных мерзких фотографий из-за границы, нарочно пожертвованных для сего случая, как узнали потом, одним весьма почтенным старичком, фамилию которого опускаю, с важным орденом на шее и любившим, по его выражению, "здоровый смех и веселую шутку". Когда бедная женщина стала вынимать святые книги у нас в Гостином Ряду, то посыпались и фотографии."

Да, это художественная литература, да и роман называется "Бесы". Но фантастическим этот эпизод никто не счел. Более того, развлекаются не "бесы", а почтенные граждане. Один из которых - специально выделяю, - семинарист. Будущий пастырь. Ожидающий места в школе. Чему он научит детей?

А вот какие нравы царили в бурсе - заведении, которое должно было воспитывать пастырей.
"Собирается партия человек двадцать, и ноябрьским вечером крадутся через двор, в класс приходских учеников. Приходчина, тоже сидящая в сени смертней, ничего не ожидала. Второуездные, сделавши набег, рассыпались по классу, бьют приходчину в лицо, загибают ей салазки, делают смази, рассыпают постные и скоромные, швычки и подзатыльники. Кто бьет? за что бьет? Черт их знает, и черт их носит!.. Плач, вопль, избиение младенцев!

На партах и под партами уничтожается горе-злосчастная приходчина. Больно ей. В этих диких побиениях приходчины, совершаемых в потемках, выражалась, с одной стороны, какая-то нелепая удаль: "раззудись, плечо, размахнись, кулак!", а с другой стороны - "трепещи, приходчина, и покоряйся!".

Впрочем, в таких случаях большинство только удовлетворяло своей потребности побить кого-нибудь, дать вытряску, лупку, волосянку, отдуть, отвалять, взъерепенить, отмордасить, чтобы чувствовалось, что в твоих руках пищит что-то живое, страдает и просит пощады, и все это делается не из мести, не из вражды, а просто из любви к искусству.

Натешившись вдоволь и всласть, рыцари с торжественным хохотом отправляются восвояси."
Это Помяловский. Очерки Бурсы.

Сколько уже сказано гневных слов, - весьма справедливых, - о том, как варварски большевики разрушали памятники церковной старины. А вот письмо графа А.К. Толстого, тоже классика русской литературы:
"Ваше величество,

...Профессор Костомаров, вернувшись из поездки с научными целями в Новгород и Псков, навестил меня и рассказал, что в Новгороде затевается неразумная и противоречащая данным археологии реставрация древней каменной стены, которую она испортит. Кроме того, когда великий князь Михаил высказал намерение построить в Новгороде церковь в честь своего святого, там, вместо того чтобы просто исполнить это его желание, уже снесли древнюю церковь св. Михаила, относившуюся к XIV веку. Церковь св. Лазаря, относившуюся к тому же времени и нуждавшуюся только в обычном ремонте, точно так же снесли.

Простите мне, Ваше величество, если по этому случаю я назову еще три здания в Москве, за которые всегда дрожу, когда еду туда. Это прежде всего на Дмитровке прелестная церковка Спаса в Паутинках [церковь Рождества богородицы «в Путинках». 1649 - 1652 гг.], названная так, вероятно, благодаря изысканной тонкости орнаментовки, далее - церковь Грузинской божьей матери и, в-третьих,- Крутицкие ворота, своеобразное сооружение, всё в изразцах. Последние два памятника более или менее невредимы, но к первому уже успели пристроить ворота в современном духе, режущие глаз по своей нелепости - настолько они противоречат целому. Когда спрашиваешь у настоятелей, по каким основаниям производятся все эти разрушения и наносятся все эти увечья, они с гордостью отвечают, что возможность сделать все эти прелести им дали доброхотные датели, и с презрением прибавляют: «О прежней нечего жалеть, она была старая!»

И все это бессмысленное и непоправимое варварство творится по всей России на глазах и с благословения губернаторов и высшего духовенства. Именно духовенство - отъявленный враг старины, и оно присвоило себе право разрушать то, что ему надлежит охранять, и насколько оно упорно в своем консерватизме и косно по части идей, настолько оно усердствует по части истребления памятников. Что пощадили татары и огонь, оно берется уничтожить."

Говорит, опять же, человек воцерковленный и верующий, ценитель старины. И пишет он это аж в 1860 году, когда никаких большевиков и в помине не было.

Я не хочу обидеть православных христиан, и тогда их было много, и теперь. И большинство из них - люди честные и искренние. Но, увы, приходится признать, что церковь была больна задолго до революции.