Дай до получки, или Сарафанное кредитование времен кризиса

Две недели не мог дозвониться до своего старого приятеля, который лет пять назад ушел из журналистики в мелкий бизнес и с тех пор, говорят, дорос до среднего. Не берет трубку - и всё тут. Наконец, написал ему эсэмэску: "Поехали на Яхрому кататься на лыжах". Тут же откликнулся.

- Чего ж ты, зараза, от меня бегал?! - спрашиваю.

- Тебе честно ответить или как? - напрягся приятель. - Думал, денег взаймы хочешь попросить, вот и не отвечал. Последнее время все старые друзья только ради этого и звонят. Как с цепи сорвались. А раз зовешь в Яхрому - значит, деньги у самого есть, можно не маскироваться.

В процессе дальнейшего дознания выяснилось, что за последние полгода старый друг раздал уже порядка ста тысяч рублей. Вернули пока только сорок пять - и те под сильнейшим моральным нажимом, на грани физического.

- Помнишь Пашку, у которого мы в общаге все время мышеловку напрокат брали? Еще в августе попросил десятку, сказал, на неделю. До сих пор отдает. А Серега Горелый? Лет пятнадцать на горизонте не появлялся, а тут вдруг объявился. Говорит, когда кризис начался, он вместе с семьей свалил к родственникам жены в Уфу. А тут вроде работу предложили - решил вернуться, но сначала надо хату снять, а денег нет. Обещал с первой же зарплаты отдать. И сгинул с концами.

- Этот не отдаст, можешь не надеяться, - ответил я, вспомнив, что Горелого прозвали так за его великую рассеянность: если он ставил на плитку что-нибудь жариться или вариться, получалось всегда одно и то же блюдо - уголь каменный.

Мне самому тоже было чем подтвердить наблюдения друга. Со времен кириенковского дефолта денег взаймы у меня не просили ни разу. А с наступлением кризиса старые и даже почти забытые друзья вдруг регулярно стали радовать своими голосами и лицами. С тех пор у меня успели взять "до получки": коллега по работе, друзья жены, бывший работодатель и даже один малознакомый внештатный автор, который уговорил дать ему взаймы под будущий гонорар. Правда, мне все деньги вернули, хотя и с большим опозданием. Наверное, это объясняется тем, что я - человек гораздо более жадный и осторожный, нежели мой друг. Заявки на сарафанные кредиты мне поступили еще от десятка человек, но в них я не был уверен, поэтому пришлось отказать под самыми разнообразными предлогами.

Те, кому до шестнадцати и немного старше, уже не знают, что такое "стрельнуть денежку до получки". Да и мы сами почти забыли. За последние десять лет потребительское кредитование почти уничтожило в России роскошь финансового межчеловеческого общения. Нужны деньги до зарплаты? Возьми в банке кредитную карточку со льготным периодом. Если же человек просит дать взаймы из рук в руки - это стало рассматриваться как признак катастрофического положения просителя.

Что-то из разряда необходимости есть сырую картошку с кожурой, потому что нет кастрюли, чтобы ее сварить, и ножа, чтобы почистить.

И вот теперь, когда банки включили скупердяйский режим, людям приходится вспоминать такие устаревшие понятия, как "плечо друга", "ты мне - я тебе" и прочие советские глупости. Ясное дело, что индекс сарафанного кредитования никто официально не измеряет, но и без того невооруженным глазом видно, что за последний год он испытал неимоверный подъем. И тут вдруг выяснилось, что навыки этого нехитрого дела одними основательно подзабыты, а другими - даже еще не усвоены.

Да, в советские времена тоже не отдавали или отдавали не вовремя. Но это случалось крайне редко и рассматривалось как вопиющее нарушение с занесением в кредитную историю. Отдать с ближайшей получки - это было делом чести. Можно было снова занять уже через пару дней, но соблюсти оговоренный срок - святое. На этом держалась вся система. Каждый понимал: одно, максимум два нарушения - и тебе больше никто не даст. А без возможности "занять до получки" советский человек был не человек. Очень трудно было жить без такой возможности.

А что теперь? А теперь этот внутренний голос должника безвозвратно утрачен. И на то есть несколько понятных причин. Во-первых, нынешняя "получка" - совсем не та, что прежняя. В советское время график выдачи зарплат был незыблем, и каждый знал, когда с кого спросить. Теперь в этой жизненной сфере - разброд и шатание, а значит, понятием "до получки" можноманипулировать . Во-вторых, жизненный уклад претерпел серьезные изменения. Возможностей потратить деньги гораздо больше, чем в СССР, и сознание должника постоянно атакуется ощущением ложных потребностей, которые, понятное дело, гораздо важнее потребности отдать долг. Ну и, в-третьих, где-то глубоко в сознании каждого заемщика сидит подленькая мысль, что кризис - это ненадолго, скоро банки снова расслабятся и начнут давать деньги, а потому -кредитная история на рынке сарафанного кредитования не так уж и важна. Ну, не даст мне больше денег мой старый друг, ну, вычеркнет из списка людей, которым можнодоверять, - потеря не катастрофическая. Москва - город большой, а Россия - еще больше.

В итоге беспроцентное кредитование из рук в руки, которое когда-то объединяло людей, связывало их узами взаимной ответственности, теперь стало нас разъединять и изолировать друг от друга. Появилась даже поговорка, которая еще двадцать лет назад была бы нам просто непонятна: хочешь потерять друга - дай ему взаймы.

А в Яхрому мы с другом так и не поехали. С его средним бизнесом начались большие проблемы. Вчера звонил, просил пятнашку до 1 мая. Придется дать.