Об истории

На модерации Отложенный

Давным-давно, ещё «на школьном пороге», я пытался доказать своему другу, что самой точной наукой является история. Не математика, где две параллельные линии «точно» не пересекаются; не физика, где электроны несут по проводнику свой (условно) точно отрицательный заряд в (условно) точном направлении; не биология, где у белых медведей точно не рождаются тюлени, и на ёлке точно не растут груши, а именно история, сплошь состоящая из свершившихся фактов. Сразу оговорюсь, что доказать этого я не смог.

Теперь, спустя почти пол века, я понимаю, что научность факта определяется как следствие постоянно повторяющегося результата многочисленных экспериментов. И становится совершенно очевидным: никому в голову не придёт повторять, например, гражданскую войну для того, чтобы доказать, что А. Колчак или Н. Махно были не менее значимыми героями и патриотами, чем М. Фрунзе или В.Чапаев.

Отсутствие многократно повторяющегося результата есть факт отсутствия научного обоснования тезиса. А там, где нет места науке – простирается вера. Вера, свобода которой не только гарантирована законом государства, но и обусловлена огромным количеством субъективных факторов. Теперь я понимаю, что свобода веры должна быть ограничена, но не правом, а моралью. Моралью, которая есть объективно существующий диктат, конкретных действий, обусловливающих выживание и существование человеческого общества.

Тогда история будет точной наукой.

А свобода веры, которая зиждется лишь на произволе её носителей, оборачивается разночтением фактов и разногласием выводов, основанных на этих фактах.

Вот тут-то и начинается: развал СССР – благо или вред? Кто такие Гайдар и Чубайс: последние павлики морозовы вчерашнего Союза, предавшие, вскормившее их отечество (вскормившее по меркам, значительно превосходящим средне советские), или первые безалаберные гавроши нашего светлого завтра.

Кстати, о «вчера» и «завтра». Е.Б.Н. в 1987 году произнёс, запавшую мне в душу фразу: «Цель бесконечно далёкая – не цель, а уловка». С тех пор в стране выросло новое поколение, а цель – рыночное благополучие России – столь же близка, как и в 1991 году. Просто монополию на распределение и потребление одних, власть имущих и её предержащих, заменили такой же (причём более жёсткой, чтобы не сказать жестокой) монополией других, власть имущих и её предержащих.

Так какая же наука – история? Точная, как неподлежащий коррекции, свершившийся набор фактов, или – относительная, как смог и кризис, которые душат одних и совершенно не касаются других, отгородившихся кондиционерами и счетами в закордонных банках? И, главное, какая история нужна России?  

11.08.2010 г.