Горбачев. Путь на Голгофу.

Был ли Михаил Горбачев крупнейшим реформатором 20 столетия? Или он случайно оказался во главе партии и затем потерял целую империю, так как был неподготовлен, слишком робок и не имел плана? Попробуем разобраться.

Лишенный проницательности. Глава Кремля не учитывает реальность

1988 год – год масштабных изменений, и за пророчеством следует драма. Горбачев продолжает проводить политические реформы для того, чтобы снизить недовольство  своих сограждан. Больше свободы, по его мнению, означает также, что нужно лучше работать. Но пар, выходящий из котла, теперь бьет ему прямо в лицо.

Казненные Сталиным советские граждане получают реабилитацию, цензурное ведомство снимает запреты на сотни книг, хранившихся ранее в шкафах для запрещенной литературы; в стране издается книга Пастернака «Доктор Живаго». Интеллигенция в восторге. Но Горбачев, недооценивает негативное отношение населения к старой системе. Он должен теперь отправить на бойню священную корову и радикально ограничить власть Коммунистической партии, однако ему не хватает проницательности. Он продолжает маневрировать, лавировать, тянуть резину. Неверно то, что он терпит неудачу только из-за консерваторов. Причина его провалов находится в нем самом – он постоянно ищет компромиссы, постоянно думает о сделках и боится принимать непопулярные решения. В результате он оказывается между двух огней. Правое крыло партии призывает его отказаться от реформ, а на левом фланге обособляются те, кто считает, что Горбачев слишком медленно продвигается вперед. Их лидером становится Борис Ельцин, требующий проведения прямых и тайных выборов.

Вскоре Коммунистическая партия уже никак не может повлиять на происходящие в стране события, и Горбачев, который все еще продолжает за нее держаться, остается без поддержки. Теперь дневниковые записи его помощника Черняева звучат уже совершенно иначе: «М.С. допускает одну за другой тактические ошибки»; «Он недооценил моральный потенциал оппозиции»; «Горбачев начинает терять влияние в стране. Он лидер перестройки или номенклатуры?» «Мне все больше становится ясно: пока он не откажется от «коммунистов, преданных социалистическим ценностям», перестройка не сможет продвигаться вперед».

В июне 1990 года, после выступления своего шефа на съезде российской Коммунистической партии, Черняев замечает: «Он отвечает сумбурно, многословно, неясно. Повторяет свои клише. Он играет двойную роль: за границей это один человек, а здесь – другой. Там – здравый смысл, здесь – инстинкт страха. Мне кажется, что он откажется от рыночной экономики, и это будет бесславный конец».

Горбачев чувствует, что его чары улетучились, иногда он просто сидит в своем кабинете и зачитывает своим сотрудникам письма «трудящихся», которые ему направляет глава КГБ и в которых его клеймят как прислужника империалистов. Он понимает, что секретная служба его таким образом предупреждает.

Близкому соратнику кремлевского руководителя в этот момент становится понятно, что «великая и благородная идея, состоящая в том, чтобы вывести страну из сталинского тоталитаризма и создать нечто новое, оказалась невыполнимой». Еще он добавляет: «Этот великий человек» не смог удержаться на уровне своей великости, когда пробил час».

Он всего боялся, он не был способен привести ситуацию в систему; он многословен, а не деятелен, это холерик, напишет позднее глава его президентской администрации. «Он был похож на бенгальский огонь – много искр, чувствуется запах, но огонь гаснет, и он него так ничего и не загорелось».

1991 год – это всего лишь эпилог. Борис Ельцин, одержимый властью противник, вскоре получит власть в Российской Федерации, и этот год пройдет под знаком их борьбы между собой.

7 января, в самом начале года, в Москве сложилась странная картина: Ельцин в этот день впервые позволил отметить в России православное Рождество, и это был выходной. Только руководители Союза это не признают. Улицы пусты, но в Центральном Комитете партии они все сидят за одним столом, в том числе и Горбачев. «Скука, - записывает его секретарь, - чувство слабости и бессмысленности».

Горбачев вновь собирает в кулак всю свою энергию, он хочет спасти великую империю и предлагает новый союзный договор, но все его планы опрокидывает путч.

Был ли он жертвой этого путча или его участником? «Я не могу поверить в том, что Горбачев ничего не знал», - утверждает бывший министр иностранных дел Эдуард Шеварднадзе. Распространяется слух о том, что глава Коммунистической партии принимал участие в составлении сценария путча для того, чтобы устранить после его вероятного провала представителей правого крыла партии. Однако он сам оказался просто одной из фигур в замысловатой игре, результатами которой смог воспользоваться Ельцин. 

Ельцин 24 декабря приезжает в Кремль, восемь часов они проводят вместе, один передает другому дела, и после этого из кабинета Горбачева будет управляться только российская территория. Однако в конце новый хозяин дома унижает старого - он позволяет Горбачеву на пенсии пользоваться только самым необходимым – пара охранников, дачи нет, 4000 рублей пенсия и никакого иммунитета.

«Союз можно было спасти и после путча», - утверждает Михаил Горбачев. За эту иллюзию он продолжает держаться и по сей день, и любая другая оценка была бы для него слишком горькой.

Политический пенсионер. Горбачев как спаситель мира

Сентябрь 1992 года. Вольфсбург. В какой-то момент все кажется таким же, как раньше. Примерно 30 000 сотрудников завода собираются в огромном зале, в котором обычно делаются автомобильные колесные диски. Собравшиеся хотят пожать  руку Михаилу Горбачеву или по крайней мере его увидеть. Это знакомо русскому гостю по его посещениям предприятий в первые годы перестройки. В Советском Союзе.

Но дело происходит в Германии. Дома в газете «Правда», издаваемой Коммунистической партией, которую еще год назад возглавлял сам Горбачев, карикатуристы изображают его подручным американцев. Но в Вольфсбурге, в Германии, благодарной ему за свое объединение, его восторженно приветствуют. Горбачев считает это справедливым, так как он ни в коем случае не считает себя человеком вчерашнего дня.

«Он любит власть», - говорит его близкий коллега и идеолог перестройки Александр Яковлев. – И теперь он страдает о того, что он ее потерял». Боль все еще заставляет Горбачева говорить о «переговорах», когда он встречается в Бонне с ведущими политиками. Он летит в Вашингтон, в Берлин и в Лондон, он постоянно находится в пути, как будто его календарь запланированных встреч предполагает, что он все еще продолжает оставаться руководителем супердержавы.

Титулы почетного доктора и десятки премий получит он в ближайшие годы, в том числе и такие престижные как «Премия свободы Рональда Рейгана», а также «Золотая курица», присуждаемая восточногерманским журналом Super Illu.  

В России о Горбачеве почти никто уже не хочет слышать. Ельцин выдавил его из общественной жизни, он притесняет своего предшественника, где только может: несмотря на галопирующую инфляцию, он не увеличивает для него пенсию, и в 1994 году она составляет приблизительно 1,30 доллара. Затем он отбирает у Горбачева дипломатический паспорт и на какое-то время лишает его доступа в учрежденный им «Фонд  социально-экономических и политологических исследований».

Но Горбачев не менее упрям - он пытается вернуться в политику и принимает участие в президентских выборах в 1996 году. Как Дон Кихот он ведет борьбу по всей стране, однако Ельцин позаботился о том, чтобы ворота фабрик и заводов были для него закрыты. Никто из мэров российских городов его также не принимает. Горбачев мечтает о создании новых политических объединений, что ему так и не удастся сделать, и уже говорит о своем выходе во второй тур – но на выборах он получает 0,5% голосов.

Этот человек ничему не научился из опыта личных катастроф?

Своего преемника Горбачев ненавидит так сильно, что публично ставит его рядом со Сталиным. Но это говорит только о том, что происходит в глубине его души. Он принципиально выступает против тех качеств, которых у него самого нет, но которые есть у Ельцина, - и, к тому же, в избытке. Новый хозяин Кремля любит риск, он принимает решения быстро и делает это бескомпромиссно. Ельцин - это Muschik (мужик), говорят русские, то есть «настоящий мужчина».

Зато Горбачев считает себя более способными политиком. Весна 1996 года, Горбачев стоит во дворе дома своих родителей – скромное кирпичное строение в Привольном, расположенном в отрогах Кавказа. Он встречается с людьми на своей родине, он хочет вернуться к своим корням. Распад Советского Союза – это «моя боль и мой крест до конца моих дней», - объясняет он им. Но и здесь его встречают неодобрительно. «Вы были как овцы, которые на поле терпеливо жуют траву», - говорит он жителям этого села. И он «будет бороться до самого горького конца, даже если они будут распинать меня на кресте». И затем он сравнивает себя с Иисусом, идущим на Голгофу - и в то время «люди плевали в спасителя».

За этим приступом величия скрываются его раны. На даче Горбачева под Москвой, куда он пускает только небольшое количество друзей, висит картина российского художника Андрея Мягкова. На ней изображен Горбачев как тень Спасителя – у Иисуса на правой руке родимое пятно Горбачева. Оно кровоточит.

Россия теперь кажется ему слишком мелкой. В настоящее время он работает над созданием «новой цивилизации», учреждает  экологическую организацию «Международный Зеленый крест» и пропагандирует экологическое спасение планеты. Он - «идеалист» - не замечает только одного: продолжающий существовать интерес к нему больше связан с его личностью, и меньше с его политическими идеями. А поскольку его личность часто остается скрытой для общественности, его бесконечные рекламные акции производят довольно странное впечатление. 

В федеральной земле Мекленбург-Передняя Померания Горбачев открывает теплоэлектростанцию. В банке Volksbank Padeborn он говорит об «объединенной Европе», он рекламирует производителя компьютеров Apple и сеть закусочных Pizza Hat. Он принимает участие в телевизионных ток-шоу на тему «Люди в гостинице», а в программе Томаса Готтшалька (Thomas Gottschalk) собирает деньги для фонда по борьбе с лейкемией, который носит имя его умершей супруги Раисы. И в 2004 году он получает приз Grammy индустрии развлечения США – за аудиокнигу «Петя и  волк», в записи которой он принимал участие вместе с Биллом Клинтоном и Софи Лорен. 

Наделенный проницательностью. Горбачев и итог его жизни

Последние июльские дни этого года, Горбачев сидит в своем кабинете в Москве. Снаружи температура доходит до 38 градусов, и он чувствует себя не очень хорошо – недавно он перенес сложную операцию.

За его спиной висит большой портрет его супруги Раисы, ее фото стоят у него на рабочем столе, а в холле висит особенно красивый ее снимок – его сделал какой-то американец. Раиса Максимовна была его большой любовью, два года назад он вместе с музыкантом Андреем Макаревичем – руководителем группы «Машина времени» - записал семь песен для Раисы и сделал из этого музыкальный альбом.

«Она не выдержала груза этих лет, она ушла уже в 1999 году», - говорит Горбачев и смотрит на небо через окно. Но затем он вновь становится похожим на себя - живой, бойкий, ироничный. Или, может быть, он изменился?

Сегодня он впервые говорит об ошибках, который он совершил, будучи советским руководителем; он рассказывает о сомнениях того времени, о своей усталости – тогда он в своей должности дошел «до предела». Но теперь – может быть, это мудрость, которая приходит с годами? – он может даже посмеяться над своими внушавшими страх диалогами, при помощи которых он в то время щекотал нервы своему окружению.

Горбачев - человек, которой своей перестройкой привел в движение камень, ставший причиной образования лавины, - стал теперь более проницательным, он нашел себя. Он знает: он дал своему народу свободу, но не смог выполнить самого главного своего обещания – чтобы его народ, наконец, стал жить лучше.

Горбачев оказался слишком слабым для сражений тех лет. Конечно, без его участия Советский Союз не распался бы так легко, с такой скоростью. С другой стороны, его, наверное,  можно было бы реформировать, если бы штурвал находился в руках более сильного человека. 

Как он относится к ненависти, которую испытывают по отношению к нему и сегодня многие россияне? «Я должен сначала умереть, чтобы они стали поминать меня добрым словом», - говорит Горбачев и качает головой. И с этой мыслью он уже смирился.

Что останется после него? В любом случае он оставил россиянам новую страну, новый мир, - подчеркивает московский политолог Лилия Шевцова. – Не его вина, что мы не научились в нем жить». По ее мнению, Горбачев –  единственный русский, обладающий моральным авторитетом в мире.

«То обстоятельство, что мы, россияне, его игнорируем, представляет нас самих в плохом свете. Нас, а не его», - подчеркивает Шевцова.