НАУКА, ЛЖЕНАУКА, РЕЛИГИЯ

 Различать науку и лженауку чрезвычайно важно. Нельзя считать лженаукой всё, что противоречит той или иной теории сегодняшнего дня. Но нельзя и принимать за научные знания проделки многочисленных жуликов.

Науке присущи:

Не только возможность проверки, но и обязательная принципиальная возможность построения способа опровержения её утверждений, новизна результатов, интерсубъективность (любой добросовестный исследователь может воспроизвести результат исследования другого ученого), непредсказуемость, открытость для различных точек зрения и критики, самокритичность, непредвзятость, иногда парадоксальность. Во время исследований возможны и заблуждения. 

Лженауке присущи:

Наукообразное усложнённое туманно-витиеватое многословие, непрофессионализм, логическая неграмотность её адептов, непоследовательность, попытки делать утверждать от имени науки. Лженаука пользуется ненаучными методами. Лжеучёные и мастера «оккультных наук» проявляют высокую активность, наглость, нетерпимость к возражениям, претендуют на единственно верное решение великих мировых проблем. Они выискивают цитаты, придумывают формулы, рисуют геометрические фигуры и графики, пытаясь создать впечатление наукообразности, используют демагогию, употребляют высокопарные слова при отсутствии смысла, навешивают идеологические ярлыки. Лженаука существует давно, но массированное её внедрение в России началось в 90-е, когда появились у нас толпы чудотворцев, миссионеров, астрологов, ворожей и гадалок. Возникли  многочисленные «академии» и система фабрикации «академиков» за сто долларов. Граница, разделяющая науку и лженауку умышленно размывалась. Лженаука располагает огромными возможностями и деньгами. Одна из причин роста её влияния связана, к сожалению, с отношением к ней ученых: их брезгливость, снисходительность, ленивое и благодушное попустительство. Большинство обывателей и чиновников совершенно не осознает опасности. Похоже, есть хорошо финансируемые силы серьёзно заинтересованные в снижении интеллектуального потенциала страны.

Тысячи лет назад человеческие знания прорастали из древних верований. Но затем пути науки и религии разошлись. Наука единственна, религий много. Наука требует профессиональных знаний, трудоёмка и напрягает интеллект. Религия же доступна всем, затрагивает эмоции, она ничего не исследует, но зато реально влияет на поведение масс, чем и ценна для управленцев и политиков. Наука не противостоит религии, но может её исследовать как социо-культурное явлений. Как сказал академик С.П. Капица «У меня нет противоречий с религией. Разница лишь в подходе: религия считает, что Бог создал человека, а наука – что человек создал Бога». Католики считают, что вера и знание не могут противоречить друг другу, так как в науке человек познаёт созданный Богом мир вместе со всеми миллиардами лет его эволюции и «законами природы». При этом католические моралисты объявляют грехом всякое сомнение в религии, дозволяя учёным лишь «методические» сомнения: «Как будто мы всё сами исследуем как оно есть, Бог лишь первопричина». Казалось бы удобная позиция. Но с точки зрения естествознания Бог не может быть причиной, так как из такой причины можно было бы объяснить всё, то есть конкретно ничего! Следовательно, при попытках соединить веру и знание конфликт между ними неустраним. Избежать противостояния можно лишь при четком их различении.

В XIV главе «Основ социальной концепции Русской Православной Церкви» совершенно верно сказано: «в естествознании нет теорий атеистических и религиозных, но есть теории более или менее истинные», «религия не занимается вопросами устройства материи». «Научное и религиозное познание имеют совершенно различный характер. У них разные исходные посылки, разные цели, задачи, методы».

Таким образом примитивный «синтез» науки и религии невозможен. Даже воля и вера исследуется наукой не так, как они принимаются религией. Патриарх Кирилл ещё в бытность свою митрополитом говорил, что неверно противопоставлять науку и религию, так как наука «изучает доступное пониманию и разуму человека», религия же «даёт нравственно-целостную картину мира и смысл духовного бытия». Такое разделение согласуется с позицией внерелигиозности науки и вненаучности религии. Слова патриарха о том, что «религия нуждается в науке, чтобы держаться поближе к действительности» говорят о том, что отношение Церкви к Науке весьма уважительное.

Ректор МГУ Виктор Садовничий в «Комсомольской правде» от 13.07.2009 года вторит Патриарху: «Разум вере мешать не может. Разум – это способ познания человеком мира, открытия законов природы и общества. Вера – это состояние души человека. У каждого своя вера – в справедливость, в добро. А вера в Бога – важнейшая основа, стержень для верующего».

Хорошо осветил проблему великий русский учёный, автор теории ноосферы В.И. Вернадский (1863 – 1945), академик с 1912 года: «Как христианство не одолело науки в её области, но в этой борьбе глубже определило свою сущность, так и наука в чуждой ей области не может сломить религию, но ближе определяет и уясняет формы своего ведения».

Наука и философия основываются на свободомыслии, сомнении и поиске. Невозможна католическая математика или мусульманская химия. Наука не сводится к «плоскому» эмпиризму, она признаёт необходимость внеэмпирических категорий, идеализаций, но это вовсе не означает признания идей-сущностей на платоновских небесах. Ученый не слепо верит, он доверяет только проверяемой информации, философским предпосылкам, зная, что они подлежат критическому анализу и доступны пересмотру. Математик, физик или инженер может назвать себя верующим, но он не может создать «религиозной математики» или «религиозной физики». Иначе ему бы пришлось отказаться от научной картины мира.

В июле 2007 года десять известных академиков, в том числе лауреаты Нобелевской премии Виталий Гинзбург и Жорес Алфёров, обратились к президенту Путину с письмом, в котором выразили беспокойство «возрастающей клерикализацией российского общества», вмешательством Церкви в государственные дела. «Верить или не верить в Бога – дело совести и убеждений отдельного человека, – писали они – Мы уважаем чувства верующих и не ставим своей целью борьбу с религией. Но мы не можем оставаться равнодушными, когда предпринимаются попытки... подменить знания накопленные наукой, верой».

Письмо в бумажной прессе замалчивалось.

Ответа не последовало.

А у школьников и в самом деле каша в головах. Недопустимо рассматривать как «различные точки зрения» естественнонаучную картину мира и библейские мифы. Науке многое неизвестно, белые пятна всегда будут, мир информационно бесконечен, наука разомкнута на незнаемое. Но нельзя же в каждое белое пятно науки вставлять Бога. Фрэнсис Бэкон считал, что малое знание приводит к неверию, большое – возвращает к Богу. В наше время можно добавить, что ещё большее знание просто приводит к осознанию ограниченности наших знаний.

Итак, единение науки и религии во взглядах на устройство мира в принципе невозможно. Дело не только в несовместимых картинах мира, это принципиально разные стили мышления. Лаплас в ответ на вопрос Наполеона, почему в его трудах нет упоминания о Боге, ответил: «Сир, я не нуждаюсь в этой гипотезе». Сосуществование науки и религии возможно, но только при их четком разграничении.

Сторонники синтеза говорят, что некоторые ученые были верующими и сильно преувеличивают их количество.

Во-первых, надо учитывать время и обстановку, в котором жили ученые. Вряд ли Коперник мог бы объявить себя неверующим и остаться в живых.

Во-вторых, учёные, называвшие себя верующими, всегда исключали существование сверхъестественных явлений как раз в той области, которой они занимались.

Вспомните того же каноника Коперника, Паскаля, ставшего верующим после колоссального нервного потрясения, монаха и основателя генетики Менделя… Физик Фарадей состоял в секте мормонов, но это говорит лишь об особенностях его мировосприятия, а достоверность открытого им электромагнитного поля отнюдь не свидетельство истинности религии мормонов.

У М.В. Ломоносова (см. Гл.7-1) с церковниками отношения были очень сложные и нелицеприятные. Избегая неприятностей, которыми ему грозили, и разделяя сферы науки и веры, он высказался очень дипломатично: «Природа и вера суть две сестры родные, и никогда не могут прийти в распрю между собою. Создатель дал роду человеческому две книги: в одной показал свое величество, в другой свою волю. Первая книга – видимый сей мир. …Не здраво рассудителен математик, ежели он хочет Божественную волю вымерять циркулем. Также не здраво рассудителен и учитель богословия, если он думает, что по псалтыри можно научиться астрономии или химии»

Великий русский физиолог И.П. Павлов в те времена, когда большевики начали гонения на Церковь, писал: «Покровительство воинствующему атеизму есть большая ошибка» не потому, что он был верующим, а потому что он выступал за свободу вероисповедания. При этом он стал демонстративно креститься на каждый встречающийся ему по дороге храм. Это было фрондёрство, но это был и мужественный поступок. О себе он ясно сказал: «Я никогда не молился и в Бога не верил. Я сознательный атеист – рационалист и потому не могу быть заподозрен в пристрастии».

Утверждают, что Эйнштейн признавал существование Бога. Это неправда. В письме от 24 марта 1954 г. он писал: «То, что Вы читали о моих религиозных убеждениях, это, конечно, ложь - и ложь, систематически повторяемая. Я не верю в личностного Бога, никогда этого не отрицал, напротив, ясно выражал это». Да уж куда яснее: «Для меня иудаизм, как и все другие религии, являются воплощением самых детских предрассудков» - писал он.

Слова Эйнштейна о «религиозном чувстве», о «Боге Спинозы» - это убеждённость ученого в космической гармонии природы. Вот его слова: «Я глубоко религиозный неверующий. Это что-то вроде нового вида религии… Я никогда не приписывал природе никакой цели или предназначения.. То, что я вижу в Природе – это величественная прекрасная структура, которую мы можем понять и усвоить только в очень несовершенной степени и которая должна наполнить думающую личность чувством смирения. Это подлинно религиозное чувство, не имеющее ничего общего с мистицизмом… Идея личностного Бога совершенно чужда мне, и даже кажется мне крайне наивной…

И далее: «В своей борьбе за этическое добро, учителя от религии должны иметь мужество отказаться от доктрины Бога как личности, этого источника страха и надежды, который в прошлом дал такую всеобъемлющую власть в руки служителей церкви. …Священник должен стать учителем, если он хочет оправдать свою высокую образовательную миссию».[1]

Эйнштейн в 1954 году, за полтора года до смерти заявил: «Слово «Бог» для меня всего лишь проявление и продукт человеческих слабостей, а Библия — свод почтенных, но все же примитивных легенд, которые, тем не менее, являются довольно ребяческими. Никакая, даже самая изощрённая, интерпретация не сможет это изменить»

Церковь веками преследовала ученых и философов, но теперь она извиняется и даже говорит о «синтезе» религии с наукой. Ученые никогда не преследовали церковников. Лауреат Нобелевской премии С. Вайнберг сказал: «Опыт ученого делает религию совершенно несущественной. Большинство ученых, которых я знаю, вообще не думают на эту тему. Они настолько не размышляют о религии, что даже не могут считаться активными атеистами»

Да, религия является объектом исследования и для религиоведения и для философии религии. Случалось, что наука и религия не смешиваясь, как эмульсия, существовали в одной голове. Некоторые учёные ищут этические основания для религии, большинство, правда, с этим не согласны.

См. Б. Рассел. Почему я не христианин. М., 1987.; Статьи Ф.Ницше, З.Фрейда, А.Камю, Ж.П. Сартра в книге «Сумерки богов» М., 1989.; В Интернете: журнал «Скепсис», «Здравый смысл» и другие. Религиозных сайтов не меньше