«Расшалившаяся» российская власть реагирует только на бунт

Народ ужасается беспределу государства, доверие к нему падает, и однажды «котел взорвется»

Что-то не так... В последнее время об этом говорят многие мои знакомые. Когда их спрашиваешь, что не так, они затрудняются ответить. Впрочем, это ощущение «нетаковости» имеет четкую временную границу: оно возникло после решения Путина и Медведева поменяться местами. Путин займет кресло президента, Медведев станет председателем правительства (и лидером «Единой России»). Что же тут, казалось бы, неожиданного или неприличного? Возвращение Путина ожидалось наблюдателями и не было новостью для народа. Опросы показывали, что в избрание нынешнего премьер-министра на третий президентский срок верили многие.

Так что же произошло? Почему люди, далекие от политики и довольные действиями Путина ранее, ругают его возвращение на высший государственный пост? Пожалуй, дело в отчуждении народа от власти. Это отчуждение очень ярко проявилось в самом формате выдвижения Путина на должность президента. Решение об этом было подано народу как сделка двух частных лиц. По аналогичной схеме мы покупаем в магазине хлеб или другие продукты. Два человека, Путин и Медведев, поговорили меж собой и пришли к мнению, что им надо обменяться постами. Как будто президент России и председатель правительства – не государственные должности, а их частная собственность.

Получилось, что все население России было одномоментно лишено гражданских прав. Можно много говорить о том, что окончательное решение все равно за избирателями, но даже старушке из глухой деревни ясно, что это не так. Выборы призваны лишь оформить смену власти. Никакого влияния народ не имеет и отменить возвращение Путина не может.

В результате многие люди почувствовали себя чужими на этом празднике жизни. Государство грубо и зримо продемонстрировало, что оно никак не зависит от собственных подданных. Их мнение никого не интересует, причем как на президентских, так и на парламентских выборах. Не случайно в интервью руководителям трех ведущих телеканалов России Владимир Путин говорит о необходимости «сформировать» компетентную Думу. Формируют обычно сверху, свыше, безо всякой помощи избирателей.

В последние годы в России произошел разрыв между привилегированной и богатой верхушкой, паразитирующей на нефтегазовой трубе и остальными гражданами. Последние все чаще и все громче протестуют против произвола чиновников и богатеев, которые совершают преступления, крадут миллионы, давят людей колесами своих автомобилей и зачастую остаются совершенно безнаказанными. Не случайно политический профсоюз этих людей – партия «Единая Россия» – получил с легкой руки Алексея Навального прозвище «партия жуликов и воров». Название прижилось и стало, пожалуй, даже популярнее официального.

Решение же Путина идти на третий срок окончательно консервирует нынешнюю ситуацию. Путин выступает как гарант отсутствия каких-либо перемен. Его окружение гордится этим и сравнивает «национального лидера» с Брежневым. Оказывается, именно под возвращение Путина центральные телеканалы раскручивали просталинскую истерию и ностальгию по бровастому генсеку. Однако, как выясняется, теплые воспоминания о «дорогом Леониде Ильиче» отнюдь не заставляют людей желать возвращения на президентский трон «дорогого Владимира Владимировича».

Весь пропагандистский пар ушел в гудок.

Одновременно резко упал престиж президента и лидера списка «Единой России» Дмитрия Медведева. Позволив сместить себя с поста № 1 и решив возглавить непопулярную партию власти, глава государства нанес серьезный удар по всем людям, которые еще продолжали верить ему и провозглашенной им программе модернизации. Медведева подвергли критике даже его твердокаменные либеральные советники из ИНСОР.

Смена президентов проходит под лозунгом бывшего камергера Митрича из «Золотого теленка» «Как пожелаем, так и сделаем». Проблема только в том, что жить в стране, где с вами могут сделать все что угодно, крайне неуютно. А ведь никаких механизмов контроля за «расшалившимся» начальством (как большим, так и малым) попросту нет. Власть начинает реагировать только в случае прямых народных бунтов, вроде недавнего на Манежной площади. Если же бунта нет, добиваться справедливости бесполезно.

Разрыв все углубляется. Отсюда – и падение популярности власти, и рост протестных настроений в стране. Государство демонстрирует, что повлиять на него никакими законными методами невозможно. Все попытки влияния находятся в поле массовых манифестаций, перекрытия улиц или дорог, открытого неповиновения чиновникам. Тогда и только тогда власть согласна делать уступки.

Стоя перед пропастью, разделяющей государство и формирующуюся нацию, власть не предпринимает даже малейших попыток для того, чтобы преодолеть этот разрыв. Более того, она его усугубляет. Правители уверены, что им суждено править нами вечно – до 2024, а некоторые говорят – до 2036 года (это если после двух шестилетних сроков Путина настанут два шестилетних срока Медведева).

История жестоко наказывает политиков за подобную близорукость. Только что в Ливии погиб по собственной глупости Муаммар Каддафи. Он слишком нагло и самоуверенно вел себя на международной арене, слишком долго игнорировал интересы собственного народа. В конце концов выяснилось, что он оказался не нужен ни ливийцам, ни Западу. Несмотря на упорное сопротивление, сначала рухнул режим, а потом погиб и сам ливийский правитель.

Не должна ли его судьба послужить уроком для тех, кто упорно ведет страну по пути разрыва между богатыми и бедными, беспредела чиновничества и почти безудержной коррупции?.. Впрочем, история учит нас тому, что ничему не учит.

У властей есть шанс еще более расширить разрыв между собой и народом – сформировать (если выражаться языком Владимира Путина) Государственную Думу, состоящую из единороссов (притом, что популярность партии власти низка и продолжает падать). Тогда мы имеем все шансы повторить ситуацию с выборами в Мосгордуму образца 2009 года, когда в городской парламент благодаря воле Лужкова прошли только «ЕР» и КПРФ. Вскоре выяснилось, что мэр полностью утратил легитимность и доверие граждан. Его выгнали в отставку. Как бы не случилось нечто подобное и на федеральном уровне. Ибо народ все больше ужасается беспределу государства, доверие к нему падает, и однажды «котел взорвется». Вопрос – когда это случится. Многие специалисты полагают, что срок для возникновения революционной ситуации составляет 2-3 года.