Больше трех не собираться

Это было давно в 1978 году. Я работал следователем Шуйской межрайонной прокуратуры.  Летом я выезжал в  рабочий поселок Колобово  в связи с изнасилованием местным цыганом девушки с прядильно - ткацкой фабрики. Дело это прокурор в этот же день  у меня забрал и передал для  проведения проверки другому работнику прокуратуры.

Так вот, осмотрев  и сфотографировав место преступления, составив соответствующий протокол,  отправив задержанного  подозреваемого молодого цыгана в районный отдел милиции, я считал, что больше мне в Колобово делать нечего. Однако возвращаться в город Шую не мог, так как наш водитель по имени Геннадий отпросился в соседнее село, где у него были родственники.

От нечего делать я зашел в помещение поселкового совета.  Я представился и попросил  у штатного работника поссовета разрешение  у них дождаться Геннадия. В это время в поселковый совет зашел мужчина,  возрастом примерно 40 лет, когда он представлялся, то особо подчеркнул, что работает на фабрике и что он коммунист. Фамилию я его не запомнил.

Чего пришел-то, -  спросил его либо председатель  или секретарь поселкового совета, уже точно не помню. 

Тот пожал плечами, - вчера у дома Трофимова (фамилия изменена) люди, мужики собирались.

Ну и что?-   задал вопрос  председатель.

- А то, что разговоры они разговаривали!

Да, ну -   оживился председатель. Он поднял трубку и позвонил секретарю парткома фабрики и затем участковому инспектору милиции.

Через минут пять они все были в кабинете у председателя  поссовета.

Председатель поссовета меня представил всем собравшимся и сказал, что  моё присутствие не будет лишним. Все молча, согласились.

Председатель поссовета снова дал слово коммунисту с  прядильно - ткацкой фабрики.

Тот коротко сурово сообщил: у дома Трофимова, наладчика прядильно - ткацкой фабрики, вчера собирались мужики  и разговоры говорили.

Советскую власть ругали?- поинтересовался участковый.

- Да, вроде бы нет.

Но недовольство жизнью высказывали.

- Водку пил или самогон? – снова спросил участковый.

- Нет, водку не пили. Все были тревозлые.

- Тревозлые, говоришь,- поднялся с места председатель поссовета, - вот то-то и оно, что тревозлые.

 Он повернулся к секретарю парткома,- я тебе третьего дня о нем говорил и просил беседу провести, чтобы мужиков у своего дома не собирал. Ты беседу провел?

- Конечно, провел. Говорит, что ничего такого не делает.

- Не понял, значит, - заключил председатель поссовета, - Тогда оформляй на него протокол на арест. Председатель поссовета повернулся к участковому.

Так за что протокол-то,- удивился участковый, - ну посидели мужики. Что такого?

- Кому сказано было, больше трех не собираться? А если больше трех и водку не пьют, жди беды.  А протокол составь, что матом ругался. Я его сюда вызову. А когда Трофимов подойдет, зайдешь и ты. Всё здесь и оформишь.

-   Товарищи!- засуетился секретарь парткома фабрики, - вы это с Трофимовым осторожней. Он наладчик хороший. Малопьющий. Фабрика в нем нуждается.

- Ладно, на сутки арест оформишь. Штрафовать нельзя, проку не будет. Сделай так, чтобы арест был на его выходные. Трое суток.  Больше не надо. С судьей договорись. Если что, мне сообщи, я с председателем суда свяжусь или в горком обращусь.

Сразу скажу, ничего предосудительного, я молодой следователь, тогда не услышал. Слова, чтобы больше трех не собирались, тогда звучали часто и на активах и на собраниях.

Позднее я узнал, что этого Трофимова  действительно  хотели арестовать на трое суток, но,  по рекомендации из горкома партии,  оштрафовали на 10 рублей

Об этом случае я вспомнил, когда прочитал заметку об  аресте  вокалистки группы «Стоптайм» Наоко (настоящее имя — Диана Логинова) на 13 суток, за организацию массового пребывания людей, повлекшего нарушение общественного порядка (ст. 20.2.2 КоАП РФ).

И что-то знакомое из далекого советского  прошлого нахлынуло на меня.