1959 год. Продуктовый отдел. Типовой. Если мне не изменяет зрение, продуктов на прилавке не очень богато, выражаясь эвфемизмами. А если говорить прямо и без прикрас, то прилавок совершенно пустой. Правда следует признать, что за спиной продавца что-то висит. Я, если честно, не понял – что это. Толи разложившиеся мясные туши, то ли что-то завёрнутое в промасленную бумагу. Ну ладно, будем считать, что это мясо.
1964 г. Москва. ГУМ. Гумовское мороженое завсегда пользовалось популярностью. И в 64-м…
и в 1980-м…
и в 1987-м.
Но, как говорится, не мороженым единым…
1965 год. В советское время к дизайну подходили очень просто. Не было кучи дурацких названий. Магазины во всех городах назывались просто, но понятно: «Хлеб», «Молоко», «Мясо», «Рыба». В данном случае – «Гастрономический магазин».
А вот отдел игрушек. Магазин, стало быть, промтоварный. Всё тот же 1965-й год. Помню, в 1987 году мне одна знакомая девушка – продавщица в магазине «Дом Книги» на Калининском рассказывала, что ей бывает всякий раз неудобно, когда иностранцы ошеломлённо замирали, глядя, как она подсчитывает стоимость покупки на счётах. Но то был 1987-й, а в 1965-м счёты ни у кого удивления не вызывали. На заднем плане виден отдел спортивных игр. Разные там шахматы, шашки, домино – типовой набор. Ну и лото и игры с кубиком и фишками (некоторые были очень даже интересными). На переднем плане – детская лошадь-качалка. У меня такой не было.
Всё тот же 1965 год. Торговля яблоками на улице. Прошу обратить внимание на упаковку – бумажные пакет (женщина на переднем плане укладывает в него яблоки). Такие пакеты из третьесортной бумаги были всю дорогу одним из самых распространённых видом советской упаковке.
1966 год. Универсам – Универмаг самообслуживания. На выходе с покупками сидит не кассир с кассовым аппаратом, а продавщица со счётами. Чек нанизывался на специальное шило (стоит перед счётами). На полках – типовой набор: что-то в пачках (чай? табак? сухой кисель?), далее коньяк и вообще какие-то бутылки, а на горизонте – традиционные советские пирамиды из рыбных консервов.
1968 год. Прогресс налицо. Вместо счёт – кассовые аппараты. Имеются корзины для покупок – кстати, вполне так симпатичного дизайна. В левом нижнем ряду видна рука покупателя с пакетом молока – такие характерные призмочки. В Москве такие были двух типов: красные (25 копеек) и синие (16 копеек). Отличались жирностью. На полках, насколько можно различить – традиционные консервные банки и бутылки подсолнечного масла (вроде бы). Интересно, что на выходе два продавца: проверяющий покупки и кассир (её голова выглядывает из-за правого плеча тетушки-продавца с типичным для советского продавца выражением лица).
1972 год. Рассмотрим поближе, что там стояло на полках. Шпроты (кстати, позднее они стали дефицитом), бутылки подсолнечного масла, какие-то ещё рыбные консервы, справа – что-то вроде банок сгущёнки. Банок очень-очень много. Но наименований – очень мало. Несколько видом рыбных консервов, два вида молока, масло, квасное сусло, что ещё?
1966 год. Что-то так и не разобрал, что именно там разглядывают покупатели.
1967 год. Это не ленинская комната. Это отдел к Доме книге на Калининском. Сегодня эти торговые площади битком набиты всевозможными книгами (по истории, философии), а тогда – портреты Ленина и политбюро.
1967 год. Для детей – пластмассовые космонавты. Очень доступно по цене – всего 70 копеек за штуку.
1974 год. Типовой продуктовый магазин. Опять же: пирамида из рыбных консервов, бутылки шампанского, батарея зелёного горошка «Globus» (венгерского, кажется, или болгарского – не помню что-то уже). Поллитровые банки с чем-то вроде тёртой свёклы или хрена с свёклой, пачки папирос, бутылка армянского коньяка. Справа (за весами) пустые колбы для продажи сока. Сок обычно был: томатный (10 копеек стакан), сливовый (12 или 15, не помню уже), яблочный (тоже самое), виноградный (аналогично). Иногда в Москве бывал мандариновый и апельсиновый (50 копеек – дико дорого). Рядом с такими колбами обязательно было блюдце с солью, которую можно было ложечкой (взятой из стакана с водой) добавить в свой стакан томатного сока и размешать. Я завсегда любил пропустить стаканчик томатного сока.
1975 год. Город Мирный. Слева, насколько можно судить, залежи баранок, пряников и печенья – всё в полиэтиленовых пакетах. Справа вечные рыбные консервы и – внизу – 3-литровые банки консервированных огурцов.
1975 год. Город Мирный. Общий вид интерьера магазина.
1979 год. Москва. Люди ждут окончания обеденного перерыва в магазине. Витрина украшена типовой пиктограммой магазина «Овощи-фрукты». В самой витрине – банки с джемом. Причём, кажется, одного вида.
1980 год. Новосибирск. Общий вид универсама. На переднем плане батареи бутылок молока. Далее в металлических сетках-контейнерах что-то вроде залежей рыбных консервов. На заднем плане бакалея – пакеты с мукой и вермишелью. Общий унылый пейзаж несколько оживляют пластмассовые пиктограммы отделов. Надо отдать должное тамошним дизайнерам – пиктограммы вполне понятны. Не то что пиктограммы программы Microsoft Word.
1980 год. Новосибирск. Промтоварный. Мебель в виде диванов и шкафов. Далее спортивный отдел (шашки, надувные спасательные круги, бильярд, гантели и разная прочая мелочь). Ещё далее, под лестницей – телевизоры. На заднем плане – частично пустые полки.
Вид того же магазина со стороны отдела бытовой электротехники.
В спортивном отделе различим спасательные жилеты и хоккейные каски. В целом – это был наверное один из лучших магазинов Новосибирска (мне так кажется).
1980 год. Овощной отдел. Очередь напряжённо наблюдает за продавщицей. На переднем плане – зелёные огурцы, которые в магазинах появлялись ранней весной (а потом исчезали).
1980 год. Колбаса. Краковская, должно быть.
1981 год. Москва. Типичное оформление магазина. «Молоко». Справа женщина катит дико дефицитную импортную коляску с «окошечками».
1982 год. На рынке советский народ отдыхал душой.
1983 год. Очередь за обувью. Не иначе импортные сапоги «выкинули».
1987 год. Очередь за чем-то.
Продавщица кваса. За квасом люди ходили с алюминиевыми бидонами или трёхлитровыми банками.
1987 год. Электротовары.
Без комментариев.
Советское нижнее бельё, как оно есть. Без всяких там цветастых буржуазных упаковок.
Осободуховным людям модная обувь не нужна. Но у женщин на этой фотографии какой-то не очень весёлый вид.
Тоже обувь… А куда деваться? Другой-то нет.
Почти сакральное место – мясной отдел. «Коммунизм – это когда каждый советский человек будет иметь знакомого мясника» (из какого-то фильма).
"Свинина" – 1 рубль 90 копеек за килограмм. Бабушки не верят своим глазам. «Мясник, сука, всё мясо на лево продал!»
Советская очередь. Какой напряжённый взгляд людей – «хватит ли?».
«Сейчас привезут мясо. Вот увидите, его обязательно привезут».
«Есть мясо!» Локальная драка из-за лучшего куска.
Фаллический символ. Достаточно взглянуть, с каким благоговением тётушка держит этот предмет, чтобы понять, что в СССР колбаса была гораздо большим, чем просто продукт питания.
Надо нарезать побольше кусков колбасы, которую затем моментально сметут с прилавка.
Мороженый хек – это конечно не колбаса, но есть тоже можно. Хотя, конечно, выглядит это всё не очень эстетично.
Не колбасой единой… За советский цветной телевизор советский человек должен был выложить почти зарплату за 4-6 месяцев («Электроника» стоит 755 рублей).
Овощной отдел. На переднем плане тележка с какой-то гнилью. Причём предполагалось, что эту гниль кто-то может купить.
Неистребимый антагонизм между советскими покупателями и советскими продавцами. В глазах мужчины читается, что он с наслаждением придушил бы продавщицу. Но такую продавщицу придушить не так-то просто – советская торговля людей закаляла. Советские продавщицы умели расправляться с покупателями. Не раз я видел шквал возмущений и попытки бунта в очередях, но итог всегда был неизменен – победа оставалась вот за такими тётками-продавщицами.
Одной из особенностей Совка было наличие изощрённой системы льгот (всякие там ветераны, «узники концлагерей» и т.п.). Разных льготников с красными корочками в советских очередях ненавидели почти также, как продавщиц. Вон какое рыло в шляпе – нет чтобы «как все» взять положенную утку, он красную корку суёт – видимо претендует на две утки.
Эта фотография интересна не столько продаваемым хеком, сколько упаковкой. В эту коричневого цвета жёсткую бумагу в СССР заворачивали почти все покупки. Вообще, самое мрачное, что было в советской торговле – это упаковка, которой, собственно, не было.
Ещё какая-то очередь.
И ещё…
И ещё…
Страждущие. Без комментариев.
Кто не успел, тот опоздал. Теперь заклинания не помогут.
Очередь в молочный отдел.
«Работа у нас простая…»
Очередь в винный отдел.
1991 год. Ну это уже апофеоз. Финита…
А это уже совсем другая очередь, очередь людей, мечтавших хоть на часок сбежать из Совка. И никакой духовности.
http://greenline.ucoz.ru/news/2008-09-23-1150
Комментарии
Нашего бывшего светлого прошлого, так и не ставшего светлым будущим.
Где всех нас СКОТЫ держали за скот. На фоне дефицита всего и вся.
Неуютно, неприятно, некомфортно, несвободно и т. д.… Постоянно в напряжении, ни пообщаться с кем хочешь, ни отдохнуть-расслабиться, не провести время в свое удовольствие. Постоянно в чем-то и кем-то ты ограничен. То есть вроде и живешь, но не так, как желаешь, не своей как будто жизнью. До седых волос не иметь собственной комнаты — норма жизни, а импортный магнитофон – признак необыкновенной удачливости и богатства. Ужаснее нищеты двоемыслие во всем, трезвое понимание того, как лживо и убого происходящее, и в то же время — полное согласие с «политикой партии и правительства». Той самой партии, которая эту общагу построила, чтобы побольше народа в нее запихнуть. Вся страна у нас как гигантское общежитие.
ОБЩАГА-НА-КРОВИ !!!
Общество с безграничной безответственностью.
Плановая экономика, Политбюро, Шолохов, в каждом коллективе — сотрудники КГБ. Церковь наконец-то отделить от государства. Голосовать за партию...
Когда была масса полугнилой картошки, когда за мясом ездили на поезде.
А за канцерогенной водкой из нефти, сделаной по "старинным русским рецептам, бились (в буквальном смысле слова) в специальных отделах.
Когда было запрещено все, кроме естественных отправлений. Когда в домах не было душей и ванн. И от всех одинакого несло потом. И в баню ходили раз в неделю, выстояв 2-3 часа в очереди.
Когда в больнице мог бесплатно излечиться только очень здоровый человек.
Как говорили в Одессе:-Лечиться даром-даром лечиться
Когда был "Труд" за три копейки. И пара джинсов, которая стоила месячной зарплаты. Жрать тоже было нечего, а покупать на базаре зряплаты не хватало
Когда школа, «Пионерская зорька», дядя Степа Михалков, комсомол убеждали их, что все вокруг очень замечательно.
Когда мы ездили отдыхать на наш убогий юг, где жили в тесных конурках с вонючими клозетами, а местные хамы приставали к нашим девушками?
Школьная форма "веселых" монашеских цветов, попить на улице кваса, разливавшегося тетей в белом халате, и, находясь в отпуске или командировке, вдосталь попользоваться кипятильником.
Когда жизнь человека зависела от того, смогут ли ему достать дефицитные таблетки. Когда в очереди за сыром проводили целый день. А в автоматах с газированной водой был один стакан на всех.
Когда в магазинах продавали говно и ничего не было, кроме банок с морской капустой, томатной пасты и очередей за круто замороженными пачками „Пельменей русских“, а все, что можно было съесть, надеть, прочитать, нужно было доставать по блату или переплачивать.
Лезвия не брили, клей не клеил, лекарства не лечили, непромокаемые плащи промокали.
За колбасой — очереди, до седых волос не иметь собственной комнаты — норма жизни, а импортный магнитофон – признак необыкновенной удачливости и богатства. Ужаснее нищеты двоемыслие во всем, трезвое понимание того, как лживо и убого происходящее, и в то же время — полное согласие с «политикой партии и правительства».
И коммунизьм всем рисовался в виде одной большой общественной столовки с жирными алюминиевыми ложками и мисками.
И коммунизьм всем рисовался в виде одной большой общественной столовки с жирными алюминиевыми ложками и мисками.
У советских собственная гордость.. Человек не свинья-все сожрет.
Реальной закуски в стране не было, потому что постоянные урожаи-неурожаи, смена правительства, бесконечная голодуха. Закусывали всем - рукавом, пробочкой, спичками, одной конфетой на троих, четверых, на десять человек… И еще ведро картошки и две селедки. К этой нищей общности относились все низы.
Изверившееся в себе государство перестало заниматься идеологией
Народ и партия были "едины"-различны были только магазины.Народу соответствующие органы помогли быстро усвоить, что главное - накормить идолов сосиалиализьма, а остальным тренировать, как папе Карло, воображение, глядя на нарисованный на дверях очаг с котелком.
Зато вот делали ракеты, перекрывали Енисей, а также в области балета болтались впереди планеты всей.
Только 14 месяцев прошло с полета Гагарина до расстрела демонстрации в Новочеркасске, где люди сложили головы перед горкомом партии за тщетную надежду купить своим детям мясо, масло и молоко.
У горе-комуняк не оказалось за душой ничего кроме «Краткого курса истории ВКПб» и радужных маниловских мечтаний о просветлении.
За длинной подписью: «доктор исторических наук, профессор, заведующий кафедрой новейшей истории», скрывается зажиревший чиновник, который, во-первых, ничего не знает, а во-вторых, знать ничего не желает про новейшую (равно, как и иную прочую) историю. А не желает он ничего знать потому, что хочет спокойно спать и красиво жить, причем жить не на покрытой копотью заводских труб улице Красных коммунаров, а где-нибудь на Фрунзенской набережной в Москве. Но на Фрунзенскую набережную просто так не пускали. Там нужны были только «социально близкие».
«Партия - ум, честь и совесть нашей эпохи»! И в помине не было ни ума, ни чести, ни совести. Душа пробила пятки и сбежала...
Ум, честь и совесть как-то перегрызлись...
Ни пользы, ни ума, один вред. Какой «хлебушек» замешивался – такой и испёкся.