Хамы и культура

Помню, как в перестроечные времена плешивые интеллигенты, картаво сокрушаясь о «Г`оссии, кото`гую мы поте`гяли», любили рассказывать, как взбунтовавшаяся чернь, громя помещичьи усадьбы, испражнялась в дорогие мраморные вазы. Видимо, в это время они примеряли на себя барские халаты и гусарские кивера, хотя на деле их профессиональный потолок - роль местечкового портняжки за чертой оседлости. Потом страдальцы за чужие вазы разбежались по эмиграциям, но придуманная ими картинка осталась в памяти.

Именно образ торжествующего хама, глумящегося над предметами культуры, пришел мне на ум, когда я узнал, что творили чиновники Минкульта РФ в помещении Фонда народно-художественных промыслов. Этот особняк, который Сергей Морозов (брат известного промышленника Саввы Морозова) в 1882 году отдал под музей кустарных промыслов, украшали такие знаменитости, как Серов, Васнецов, Врубель, Коровин. После революции властям было не до культуры, но даже большевики, об отношении которых к разнообразным вазам нам рассказывали только нехорошее, отнеслись к зданию бережно, занеся его в список объектов культурного значения. Кто бы мог подумать, что главные испытания музею придется пережить, когда к власти придут страдальцы за нашу и вашу свободу и примутся шустро освобождать занимаемые площади от экспонатов?

Чиновники решили прибрать здание к рукам, состряпали нужные бумажки – и вот уже самосвалы вывозят коллекции, а работящие гастрабайтеры отбойными молотками вырубают из стены декоративное панно, сделанное по эскизам Врубеля. Врубель, скажем прямо, это не какой-нибудь косорукий Шагал, незнакомый с гойскими словами «пропорция» и «перспектива», можно было бы обойтись с его наследием поделикатнее. Но нет - в 2006 году министр Швыдкой заселяет в опустевший особняк ансамбль «Березка». Видимо, теперь крупным чиновникам, страдающим за Русь-матушку, будет куда проще припасть к родным березкам.

 

И правда – когда за народное творчество выдается профессиональная хореография в кокошниках, зачем Министерству культуры РФ какие-то поделки, состряпанные чужим и непонятным русским народом? Лапти да фофудья, гусли да дуделки – все в печь и на свалку. А на пространстве, освободившемся от наборного паркета и лепнины начала 20 века, засверкает гипсокартоном дорогостоящий евроремонт.

Я не считаю себя горячим поклонником русской культуры – гжель и хохлома не заставляют мое сердце трепетать от восторга. Но я не воспринимаю эти узоры как что-то чужое и дисгармоничное. Рыба не замечает воду, в которой плавает, человек не всегда осознает, что его формирует культура, в которой он растет. Но вытащите рыбу на берег и поймете, что происходит с народом, лишившимся собственной культуры. Это ведь только кажется, что у нас – серость и лубок, а вот в «цивилизованных странах» сплошной Рембрандт. Именно в славянской культуре искали вдохновение Альфонс Муха и Иван Билибин. Сравните их работы с теми «полотнами», что продаются ныне на престижных аукционах. Думаю, разница между творчеством, опирающимся на традицию, и «современным искусством» очевидна. 

Кто-то трудится, стараясь сохранить частичку народного наследия – собирает песни и сказания, зарисовывает орнаменты, воссоздает быт наших предков. А кто-то старательно уничтожает чудом сохранившиеся островки русской культуры, пытаясь подменить ее показной культуркой «а-ля рюсс» с медведями и балалайками. Те мифические крестьяне, гадившие в господские вазы, скорее всего, делали это от ненависти к дворянам. Судя по всему, наши чиновники от культуры ненавидят все, связанное с русским народом. Вот и гадят из всех сил.