"День великой паники", Москва, 16 октября 1941 года

Москва, Ленинградский проспект, 16 октября 1941 года. Фото Александра Устинова

В печально знаменитый день 16 октября 1941 года по городу прошёл слух, что немцы почти окружили Москву, и шоссе Энтузиастов осталось единственным путем на Восток. Тогда по нему с паническим энтузиазмом драпало в персональных и служебных автомашинах все цековское, горкомовское и райкомовское начальство, увлекая личным примером рядовых партийцев, а также беспартийных большевиков и наиболее сознательную часть населения.

В потоке машин, нёсшемся от Заставы Ильича, я видел заграничные лимузины с «кремлёвскими» сигнальными рожками: это удирало Большое Партийное начальство! По машинам я сразу определял, какое начальство драпает: самое высокое — в заграничных, пониже — в наших «эмках», более мелкое — в старых «газиках», самое мелкое — в автобусах, в машинах «скорой помощи», «Мясо», «Хлеб», «Московские котлеты», в «чёрных воронах», в грузовиках, в пожарных машинах…

А рядовые партийцы бежали пешком по тротуарам, обочинам и трамвайным путям, таща чемоданы, узлы, авоськи и увлекая личным примером беспартийных… В потоке беженцев уже всё смешалось: люди, автомобили, телеги, тракторы, коровы — стада из пригородных колхозов гнали!.. В три часа на мосту произошёл затор. Вместо того, чтобы спихнуть с моста застрявшие грузовики и ликвидировать пробку, все первым делом бросались захватывать в них места. Форменный бой шёл: те, кто сидел на грузовиках, отчаянно отбивались от нападавших, били их чемоданами прямо по головам…

Атакующие лезли друг на друга, врывались в кузова и выбрасывали оттуда оборонявшихся, как мешки с картошкой. Но только захватчики успевали усесться, только машины пытались тронуться, как на них снова бросалась следующая волна… Несколько раз машины переходили из рук в руки, но напор толпы достиг такой силы, что грузовики перевернулись вместе с дерущимися и полетели с моста под откос... Ей богу, попав впоследствии на фронт, я такого отчаянного массового героизма не наблюдал…

Пока эта полумиллионная армия «энтузиастов» бежала по нашему шоссе из Москвы, брошенная ими на произвол судьбы несознательная часть населения занималась в основном пополнением своих продовольственных запасов, действуя по естественному принципу: энтузиасты уходят и приходят, а жрать-то все равно надо! Эту далеко не героическую эпопею я имел несчастье наблюдать.

Представьте мое состояние – объятый ужасом от всего увиденного я вернулся домой и в панике бросился к своему другу, жившему этажом выше, Сережке-Колдуну. В их коммунальной квартире шел полным ходом загул – сосед дядя Коля приволок целый ящик спиртного из 20-го магазина, откуда весь наш дом тащил продукты – без карточек и денег – хватай, сколько можешь! Сам Серега успел уже три раза отовариться на складе райпищеторга в соседнем дворе. В другом магазине, по его словам, шла организованная раздача сливочного масла – 2 кило в одни руки!

Никто из Сережкиной квартиры никуда бежать не собирался, разве что снова в магазин с сумками и авоськами…

– Оставайся у нас, – приглашал меня Сережка, – как раз дядя Коля сегодня именинник.

В квартире у них стоял дым коромыслом – пеклось, жарилось, шкварилось, но мне никакие пироги с мясом и с капустой в горло не лезли.

Всю ночь топот над моей головой и звуки гармошки не давали уснуть. Не только в Сережкиной квартире шла попойка – добрая половина всей нашей пролетарской окраины гуляла в эту ночь с 16 на 17 ноября. Да и в других районах столицы шел пир горой, тащили со складов водку, из магазинов закуску.

Думаю, что не за здоровье товарища Сталина выпивали в ту ночь, когда преданные ему энтузиасты бежали из города.

Лично я, как очевидец событий, считаю, что день 16 октября 1941 года явился самым счастливым в современной истории человечества, потому что фашистские войска, к нашему счастью, упустили тогда возможность беспрепятственно занять Москву. Если бы это произошло, Гитлер не проиграл бы войну.

16-17 октября брошенная на произвол судьбы столица СССР Москва досталась бы фашистам в целости и сохранности вместе с оставшимся в ней несознательным населением, всеми припасами и промышленными предприятиями, не успевшими эвакуироваться.

За то, что этого непоправимого несчастья не произошло, надо благодарить только Бога и [немецких] штабных придурков.

(Ларский Л.В. "Здравствуй, страна героев!" 1978 г.)

Взято здесь: История в кадре

Несмотря на то что враг тогда был ещё довольно далеко от города, ему удалось взять под контроль настроение большей части населения столицы СССР и устроить в городе панику, что привело к временной дезорганизации и временному коллапсу на самом мощном транспортном узле СССР (500 пар поездов в сутки), разграблению значительной части запасов в городе (чтобы их восполнить пришлось завозить новые из других районов и предназначенные для других городов и армии) и значительному подрыву возможностей Московского промышленного района (только из Москвы бежало более 2-х миллионов человек) паника не ограничилась одной Москвой.

Свидетельство очевидца событий:

26 октября по Москве поползли слухи о том, что на Поклонной горе видели немецких мотоциклистов. В городе началась настоящая паника. Было такое ощущение, что все хотят куда-то бежать, чтобы не оставаться этой ночью в городе. Говорили о том, что все учреждения и заводы заминированы и держат руку на пульте. Это ещё больше усиливало всеобщее волнение.

По внутреннему радио нам объявили, что будет производиться эвакуация преподавателей и студентов нашего техникума. Для этого необходимо собраться во дворе техникума. Можно взять с собой из общежития любые вещи (видимо, имелись в виду постельные принадлежности). Эвакуация будет осуществляться пешим путём. Желающие могут действовать самостоятельно.

Я решила вернуться обратно в деревню, к родителям, прихватив с собой сестру, у которой там остался двухлетний сын.

Бросились на Савёловский вокзал. Там – столпотворение! Билетов нет, гражданские поезда в нашем направлении (на Дмитров) вообще не ходят. Разгорячённые люди пытаются любыми способами забраться в любой вагон, куда бы он ни направлялся. Лишь бы подальше от Москвы.

Ждать ничего хорошего не приходилось. Решили добираться пешком.

Шли два дня. А линия фронта стремительно катилась нам навстречу.

Из рапорта зам. начальника 1-го отдела охраны руководителей партии и правительства НКВД ст. майора госбезопасности Шадрина зам. наркома внутренних дел В. С. Меркулову:

1. Ни одного работника ЦК ВКП(б), который мог бы привести всё помещение в порядок и сжечь имеющуюся секретную переписку, оставлено не было.
2. Всё хозяйство: отопительная система, телефонная станция, холодильные установки, электрооборудование и т. п. оставлено без всякого присмотра.
3. Пожарная команда также полностью вывезена. Всё противопожарное оборудование было разбросано.
4. Всё противохимическое имущество, в том числе больше сотни противогазов «БС», валялось на полу в комнатах.
5. В кабинетах аппарата ЦК царил полный хаос. Многие замки столов и сами столы взломаны, разбросаны бланки и всевозможная переписка, в том числе и секретная, директивы ЦК ВКП(б) и другие документы.
6. Вынесенный совершенно секретный материал в котельную для сжигания оставлен кучами, не сожжён…
8. В кабинете товарища Жданова обнаружены пять совершенно секретных пакетов…

В. Я. Василевская, из книги «Катакомбы XX века»:

На втором этаже находилось ремесленное училище и было радио. Я остановилась, прислушиваясь к сообщениям. Одно было страшнее другого. Один за другим были сданы близлежащие от Москвы города. Наконец, как раздирающий душу крик, раздались слова: «Неприятель прорвал линию нашей обороны, страна и правительство в смертельной опасности». Началось нечто невообразимое: ремесленники вместе со своими учителями ушли пешком в Горький, на заводе рабочие уходили, кто куда, уезжали семьями в деревни, забирали казенное имущество. Начальство тайком ночью на машинах «эвакуировалось» в глубокий тыл. Москва бросила работу, люди бесцельно «гуляли» по улицам… На вокзале не было электропоездов, а в городе не было машин, не работало метро. На улицы беззастенчиво спускались сброшенные с неприятельских самолётов листовки с надписями, вроде такой: «Москва не столица. Урал не граница»

Директор медицинского института В. В. Парин, как отмечалось в решении райкома, скрылся из Москвы со своими заместителями и кассой института, «оставив без руководства госпиталь с ранеными (около 200 человек), ряд клиник с больными, коллектив профессорско-преподавательского состава и студентов».

Секретарь Союза писателей Александр Фадеев докладывал, что автор слов «Священной войны» Василий Лебедев-Кумач «привёз на вокзал два пикапа вещей, не мог их погрузить в течение двух суток и психически помешался».

«На Ногинском заводе № 12 группа рабочих в количестве 100 человек настойчиво требовали от дирекции завода выдачи хранившихся на складе 30 тонн спирта. Опасаясь серьёзных последствий, директор завода Невструев вынес решение спустить спирт в канализацию. Группа рабочих этого же завода днём напала на ответственных работников одного из главков Наркомата боеприпасов, ехавших из города Москвы по эвакуации, избила их и разграбила вещи».

Из письма военврача Казакова жене:

«16-го там была невероятная паника. Распустили слух, что через два дня немец будет в Москве. „Ответственные“ захватили своё имущество, казённые деньги и машины и смылись из Москвы. Многие фабрики остались без руководства и без денег. Часть этих сволочей перехватали и расстреляли, но, несомненно, многие улизнут. По дороге мы видели несколько машин. Легковых, до отказа набитых всякими домашними вещами. Мне очень хочется знать, какой вывод из всего этого сделает наше правительство».