Сосед России заменит французам Африку

Франция нашла доступ к ключевым в современном мире природным ресурсам – урану и литию. Именно их она лишается при изгнании из целого ряда стран Африки. Кто в итоге согласился спасти французов и при чем здесь Россия?

Судя по всему, Франция, которую при Макроне часто ругают за неумение действовать на международной арене, еще способна удивлять. «Качает его, но он не тонет» – гласит надпись на древнем гербе города Парижа. Качает Францию будь здоров, но почти всякий раз она каким-то образом умудряется выкарабкаться.

Когда несколько месяцев назад переворот в Нигере и осложнение отношений Парижа с новыми властями этой африканской страны обострило вопрос с поставляемым оттуда ураном (который для Франции с ее большим количеством АЭС является критически важным), высказывались предположения, каким образом правительство Макрона сможет исправить ситуацию. Делалась ставка на интервенцию, прямую или косвенную, руками стран – участниц регионального блока ЭКОВАС. Интервенция казалась и впрямь той палочкой-выручалочкой, которая поможет восстановить статус-кво и позволит Франции добывать уран, как раньше – то есть, мягко говоря, не переплачивая за него.

Другие эксперты указывали на то, что пока у Франции более чем достаточно урана для ее нынешних задач, а также есть время заключить новые контракты с другими поставщиками. Ибо Нигер, может быть, в чем-то и замечательная страна, но он не монополист в области добычи урана. 

Есть Казахстан, есть Россия, а если Макрон сейчас по известным причинам так не любит Россию, что даже кушать не может, ничто не мешает ему купить русский уран у какого-нибудь ловкого посредника, который предоставит все необходимые документы, что уран самозародился в совершенно приличной стране, чтит западные ценности и даже излучение у него абсолютно демократическое. Разумеется, и за уран из России, и за уран из Казахстана придется платить по рыночной цене, но коль скоро халява в Нигере кончилась, придется привыкать к новым реалиям. 

Однако Франция нашла иной выход из положения, по-своему куда более изящный. Еще в мае по дороге с саммита G7 в японской Хиросиме Макрон побывал с коротким визитом в Монголии. В официальной программе значились официальный обед с главой страны Ухнаагийном Хурэлсухом и посещение музея, посвященного монгольскому завоевателю Чингисхану. 

Следует заметить, что в ознаменование французско-монгольской дружбы часть коллекций музея должна была отправиться в октябре на временную выставку в исторический музей города Нант. Это своеобразный, типично европейский реверанс, тем не менее показывающий место Монголии в системе координат Франции на тот момент. Типа ладно, будет вам выставка вашего Чингисхана, но не в Париже, где вообще-то самые известные музеи, а в провинции (Нант расположен в Бретани, это отдаленная и весьма своеобразная провинция страны). Хватит с вас и этого. Вслух, впрочем, говорили и продвигали в медиа несколько иное. 

«Монголия – страна, зажатая между Россией и Китаем, но при этом еще и государство, которое придерживается либеральной модели управления, – высказался неназванный источник в Елисейском дворце. – Там проходят выборы, идут реальные перемены, и Монголия ищет пути расширения международных связей, чтобы иметь более выгодную позицию для диалога со своими соседями». То бишь Россия и Китай плохие и недемократические, а Монголия совсем наоборот, и поэтому мы будем с ней дружить. 

На тот момент, в мае, целью визита Макрона была заявлена перспектива декарбонизации Монголии и финансовая помощь ей в этом нелегком деле.

Дело в том, что 90% местных электростанций работают на угле, и при этом почти треть населения живет в адской нищете, когда большинство бедных даже не имеют доступа к тому, что на Западе считается базовыми благами цивилизации, вроде питьевой воды. 

   Желание осчастливить Монголию экологически чистой энергетикой любопытным образом совпало у Франции с намерением наложить лапу на местные залежи лития, который, как известно, нужен для производства аккумуляторов.

Также как бы между прочим упоминался проект компании «Орано» по разработке уранового рудника, причем проскользнула информация, что на самом деле «Орано» присутствует в стране уже 25 лет. 

Четверть века налаживания связей, прощупывания местных властей, геологоразведки, планов краткосрочных и долгосрочных, а также, конечно, взяток и иных форм поощрения сотрудничества с Францией. Потому что правило Аль Капоне устарело – ныне добрым словом и деньгами можно добиться куда большего, чем добрым словом и пистолетом. Особенно когда пистолет только один и никаких денег к нему не прилагается. 

Майским визитом Макрона дело не закончилось: в июне, еще до того, как в Нигере случился путч, министр иностранных дел Катрин Колонна отправилась в Монголию. И тут неожиданно выяснилось, что у французской «Орано» уже три лицензии на разработку месторождений монгольского урана, а сумма вложений с французской стороны превысит миллиард евро. О декарбонизации уже никто не упоминал, да и о литии говорилось гораздо меньше. 

Наступил октябрь, на который была назначена посвященная Чингисхану выставка в нантском музее. В четверг, 12 октября, президент Монголии прибыл во Францию – само собой для того, чтобы лично открыть выставку, а на самом деле для окончательного подписания соглашения по урану.

Из соглашения, между прочим, следует, что потенциально речь идет об одном из самых крупных месторождений в мире – и на нем, возможно, будут добывать около 4% всего мирового урана. 

Также французское Бюро геологических и горных разработок (BRGM) подписало с монгольскими властями заявление о намерении развивать проект LiMongolia – тот самый, связанный с литием. А монгольский президент публично заявил, что отныне считает Францию своим «третьим соседом». 

В сумме же можно сказать следующее: французское правительство, несмотря на долгосрочные и чрезвычайно выгодные контракты с Нигером, никогда не забывало держать в уме план «Б», а в этом плане ставка была сделана на Монголию – далекую страну, о которой в западных новостях практически не пишут. Это у нас порой сообщают, что там произошла, к примеру, вспышка болезни под названием чума, а во Франции и этого нет. 

   И то, что визиты Макрона и его министра иностранных дел не совпали с путчем в Нигере, а предваряют его, показывает, что во Франции вовремя уловили тревожные признаки в бывшей африканской колонии и были, в общем, готовы к самым неприятным последствиям.   

И когда они произошли и пришлось думать о том, где в последующие десятилетия добывать уран, французским властям не пришлось судорожно метаться, терять лицо и делать глупости. План «Б» уже был практически приведен в действие, теперь его просто ускорят, вот и все. Попутно получив, кроме урана, еще и литий – вишенка на торте, но, учитывая перспективы, чрезвычайно приятная. 

Так что выставка в историческом музее Нанта – только начало. Если отношения с Монголией сложатся так, как рассчитывают во Франции, то не за горами и выставка в Париже, возможно, даже в Лувре. И разумеется, будут произноситься еще более пафосные речи, в которых Монголия будет представляться как образец демократии и светоч либерализма. Не в пример своим соседям, конечно.