Неприятные приключения польских наёмников в Марьинке

Наше информационное поле изначально так организовалось, что у вдумчивого, но простого обывателя может сложиться мнение, что наши войска — индейцы, а ВСУ с НАТО — развитая инопланетная цивилизация, которая хочет поработить индейцев.

Всё это потому, что мы изначально выбрали позицию белых и пушистых.

Хвастались жестами доброй воли и перегруппировками, но боялись демонстрировать «ярость благородную» и желание убивать врагов.

Изначально выбрали позицию не публиковать успехи на фронте, чтобы не вызывать ненависть обычных украинцев.

Да, всё, что опубликовано, — капля в море из того, какой на самом деле наносился и наносится урон противнику.

Также у нас не принято говорить о том, что мы, как и противник, имеем возможность слушать их эфиры на всех участках фронта.

Противник это тоже знает, и мы знаем, что он знает, но всё равно все боятся об этом говорить.

Наша разведка также успешно работает. И мы также способны совершать диверсии в глубоком тылу врага, но только когда «белая пушистость» опадёт.

Очередные радиоперехваты в Марьинке, что недалеко от Донецка. Но они интересны не самим фактом, а содержанием и личностями, находящимися там.

Незадолго до новогодних праздников украинское командование решило, что хватит полякам насиловать украинок в Харьковской области и пора им подохнуть на фронте.

Поэтому две группы польских наёмников общей численностью чуть больше 120 человек были переброшены на один из сложнейших участков фронта, где были самые большие потери ВСУ, — в Марьинку.

На сегодняшнее утро их осталось 28 недобитков. Передайте это в Польшу.

Пусть посмотрят, о чём общаются их земляки на фронте. И остальным тоже передайте, чтобы знали, что их ждёт здесь.

Из радиоперехватов. Не всё и с переводом того, что удалось разобрать.

«...Куда мы попали!? Нам другое говорили… Тут прятаться негде… Всё разрушено… Всё горит...»

«...Командир, здесь полно трупов. Всё воняет... Не можем дышать... Блюём. Как можно воевать, когда ты всё время блюёшь?!

Я не хочу спать рядом с ними… больше негде. Они повсюду…»

«...Мы привыкли, командир. Трупы в кучки складываем в стороне от нас. Да, трупы украинцев, чьи же ещё...»

«...Связь глушится. Мы не можем ориентироваться в этом аду. Где свой, где кто — непонятно...»

«...Украинцы сбежали, а нас не предупредили. У нас потери. Большие потери.

Они ночью сбежали. Мы еле успели сбежать... не все успели...»

«…По нам бьют украинские миномёты. Мы слышим направление залпа. Пусть прекратят!!!

Донесите в их штаб: здесь мы! Как не украинская!? А там разве не наша земля?! Уже нет?! Курва, где тут кто вообще?!»

«...Ваш снайпер убил троих наших! Прекратите! Здесь мы, здесь мы! Как поняли?..»

«...Предупредите своих. Мы выходим к русским. Да, выходим… Нас разбили... нас разбили.

Нас ждали! Есть убитые и раненые, эвакуируйте нас… эвакуируйте нас… Нам нужна помощь… Почему все молчат… Курва!!!»

«...Почему вы нас не предупредили, что в этом Богом забытом месте вы две бригады потеряли?..»

«...Нас специально бросили сюда, а не на юг, чтобы мы тут сдохли. Они этого хотят... Курвы...»

«...Мне плевать, что это ваши дроны, мы будем всё сбивать, что над нами!..»

«...Я ранен! Мне нужна помощь. Я сломал ногу, когда в подвал забегал.

Кость торчит. Мне нужна помощь! Заберите меня... Я весь день жду, сколько ещё ждать?

Почему нельзя забрать? Я же ногу потеряю!.. Ублюдки! Вы все ублюдки!..»