«Самое опасное десятилетие». Главные заявления Путина на «Валдае»

Путин выступил на площадке Международного дискуссионного клуба «Валдай», где рассказал о причинах и целях спецоперации, «революционной ситуации» в мире и взаимоотношениях с другими лидерами. Главные заявления — в материале РБК

О Западе и «чужом дворе»

    «Россия никогда не считала и не считает себя врагом Запада. Нужно четко понимать, что есть как минимум два Запада: Запад традиционных, прежде всего христианских, а теперь и исламских ценностей. Этот Запад нам в чем-то близок. Но есть другой Запад — агрессивный, космополитичный. С диктатом этого Запада Россия никогда не смирится».
    «Упрощение, стирание всех и всяких различий стали чуть не сущностью современного Запада. Что стоит за таким упрощением? Прежде всего это исчезновение творческого потенциала самого Запада и стремление сдержать, блокировать свободное развитие других цивилизаций».
    «Еще в 1978 году [Александр Солженицын в своей гарвардской речи] отмечал, что для Запада характерно «длящееся ослепление превосходства» <...>. Ничего не поменялось. За прошедшие почти полвека это ослепление, откровенно расистское и неоколониальное по своему характеру, приобрело уже просто уродливые формы, особенно после того как возник так называемый однополярный мир».
    «Мы видим, что в западных странах идут сложные политические, демографические процессы. Безусловно, это их внутреннее дело. Россия в эти вопросы не вмешивается и не собирается этого делать; в отличие от Запада мы в чужой двор не лезем».

О концепции нового мира и революционной ситуации

    «Рано или поздно и новым центрам многополярного мироустройства, и Западу придется начать равноправный разговор об общем для нас будущем. И чем раньше, тем лучше, разумеется».
    «Мы стоим на историческом рубеже. Впереди, наверное, самое опасное, непредсказуемое и вместе с тем важное десятилетие со времен окончания Второй мировой войны».
    «Говоря словами классика, ситуация в известной степени революционная. Верхи не могут, а низы не хотят так жить. Такое положение вещей чревато глобальными конфликтами или целой цепью конфликтов, что представляет угрозу для человечества, в том числе и для самого Запада» (понятие революционной ситуации ввел Владимир Ленин).

    «Смена вех — процесс болезненный, но естественный и неизбежный. Будущее мировое устройство формируется на наших глазах, и в этом мировом устройстве мы должны выслушать всех. Принять во внимание каждую точку зрения, каждый народ, общество, культуру, каждую систему мировоззрения».
    «Стоит подумать, чтобы структура ООН, в том числе ее Совета Безопасности, в большей степени отражала именно многообразие мировых регионов. Ведь от Азии, Африки, Латинской Америки в мире завтрашнего дня будет зависеть намного больше, чем принято считать сегодня».

О причинах военной операции на Украине

    «Люди восемь лет под обстрелами живут, которые продолжаются до сих пор. Мы должны были что-то для себя решить. А что мы могли решить? Признать их независимость. Но признать их независимость и просто бросить на произвол судьбы — это вообще неприемлемо. Значит, мы должны были сделать следующее, что мы и сделали, — включить их в состав Российского государства. Они одни не выживут, это очевидный факт. Но если мы признаем, включаем в состав Российского государства — по их воле, мы же знаем настроения людей. А эти самые обстрелы и готовящиеся очередные военные операции со стороны киевского режима продолжаются и неизбежно. Дальше мы что должны были делать? Проводить операцию. Чего ждать, пока они начнут? Мы знаем о том, что они готовятся. Это просто неизбежная логика событий».
    «Тектонические изменения происходят и будут происходить, и наши действия здесь ни при чем. Они просто высвечивают некоторые события наиболее ярко и подталкивают некоторые процессы, которые начинают развиваться быстрее. Они являются неизбежными, это происходило бы вне зависимости от того, как действовала бы Россия на украинском направлении».
    «Мы, что ли, совершили там госпереворот, который привел к серии трагических событий, включая нашу специальную военную операцию? Нет, не мы же это сделали».
    «То, что в основе своей русские и украинцы один народ, — это исторический факт». На вопрос, означает ли это, что сейчас можно говорить о гражданской войне: «Отчасти да. Мы оказались в разных государствах, к сожалению, в силу ряда причин».

О целях спецоперации

    «План был и цель одна — помощь людям, которые проживают на Донбассе. Вот из этого мы исходим. А что конкретно планирует Генеральный штаб — я знаю, конечно, что. Но мне кажется, что это не тот случай, когда нужно в деталях об этом разговаривать».

О потерях

    «Конечно, у нас есть издержки, и прежде всего это касается потерь, связанных с проведением специальной военной операции. Я все время об этом думаю. Есть экономические потери. Но есть огромные приобретения. То, что происходит, без всякого сомнения, в конечном счете, я хочу это подчеркнуть, идет на пользу России и ее будущего».

    «Натовское освоение территории шло полным ходом. <...> И чем дальше, тем было бы для нас хуже, труднее, опаснее, и мы бы несли большие потери. Вот какими мы соображениями руководствовались» (в ответ на вопрос, не считает ли президент, что Россия недооценила украинских военных).

    «Ура-патриоты на Украине <...> не жалеют и борются с Россией до последнего украинца. Потери там местами, знаете, доходят — я говорю об этом с сожалением — потери бывают один к десяти, один к восьми, а в последнее время почти все время один к семи, один к восьми. Людей не жалеют совсем. Разве истинные патриоты своей страны могут это допустить?»

Об отношениях с другими лидерами

    «Я считаю, что существуют определенные форматы общения между главами государств и их надо соблюдать. Иначе пропадает доверие к тому, что делает партнер. В целом здесь нет ничего предосудительного, если то, что мы говорим, о чем мы говорим, если наши оценки доходят до представителей СМИ, но просто тогда об этом нужно предупреждать» (про публикацию во французских СМИ переговоров с президентом Франции Эмманюэлем Макроном).

В июне французское здание Le Temps опубликовало расшифровку переговоров между президентами России и Франции Владимиром Путиным и Эмманюэлем Макроном 20 февраля. Их беседу записал французский журналист Ги Лагаш, который присутствовал при этом, снимая документальный фильм о президенте Франции. В российском МИДе публикацию переговоров лидеров назвали «сливом».

    «Нет, потому что я теперь исхожу из того, что кто-то слушает» (на вопрос, уточняет ли президент теперь, кто находится рядом с Макроном во время его телефонного звонка).

    «Госпожа Лиз Трасс, недавняя премьер-министр Великобритании, прямо сказала в разговоре с представителями прессы: «Да, Великобритания — ядерная держава, в обязанности премьера входит возможное применение, и я сделаю это». Не дословно, но близко к тексту. И никто ведь никак не отреагировал. Ну, допустим, она ляпнула... девушка немножко не в себе. Но как можно такие вещи говорить публично? Сказала — ну, поправили бы ее».

    «Президент [Реджеп Тайип] Эрдоган никогда не позволяет сесть себе на шею и руководствоваться интересами третьих стран. Он крепкий, сильный руководитель, который руководствуется прежде всего, а может быть, исключительно интересами Турции, турецкого народа, интересами турецкой экономики. Вот в значительной степени этим объясняется его позиция по вопросам энергетики, в вопросах строительства «Турецкого потока».

    «Турция в целом и президент Эрдоган в частности являются непростыми партнерами, многие решения рождаются в длительных и непростых переговорах, но есть стремление с обеих сторон достичь этих договоренностей, и, как правило, эти договоренности достигаются. В этом смысле Эрдоган, конечно, последовательный и надежный партнер. Пожалуй, это, наверное, его самая главная характеристика — надежный партнер».

    «Нет [не предупреждал Си Цзиньпина о планах начать спецоперацию]. Китайский лидер не такой человек, который высказывает обиды в отношении чего-либо. Это самодостаточный лидер мирового масштаба. А потом — у нас нет такой необходимости в этом. Мы принимаем суверенные решения и Китайская Народная Республика» (отвечая на вопрос, предупреждал ли Путин лидера КНР Си Цзиньпина о планах начать спецоперацию и не высказывал ли тот обиды, что нет).

    «Это неправда. [Саудовский наследный принц Мухаммед] бен Салман — человек молодой, решительный, с характером. Это очевидные факты. Ему не надо хамить, и тогда в ответ не услышите жестких оценок с его стороны, вот и все. Надо уважать и наследного принца, и саму Саудовскую Аравию, и они будут отвечать тем же» (о сообщениях СМИ, что саудовский принц в частных беседах «насмехается» над президентом США Джо Байденом).

О «насмешках» саудовского принца над Байденом и его умственными способностями в частных беседах 24 октября со ссылкой на источники сообщила The Wall Street Journal (WSJ). По словам собеседников издания, бен Салман рассказал советникам, что «намного больше предпочитал» сотрудничать с предыдущим президентом США Дональдом Трампом, а Байден не впечатлял его еще в период вице-президентства при Бараке Обаме.

Эр-Рияд опроверг сообщение WSJ и подчеркнул, что «лидеры королевства всегда с величайшим уважением относились к президентам США, основываясь на вере в важность отношений, основанных на взаимном уважении».

О возможности применения ядерного оружия

    «Провокации с ядерным оружием, нагнетание возможности самого тезиса о возможном применении со стороны России ядерного оружия используются именно для достижения этих целей — повлиять на наших друзей, наших союзников, повлиять на нейтральные государства. Сказать им: «Смотрите, кого вы там поддерживаете, какая Россия страшная страна. Не надо ее больше поддерживать, не надо с ней сотрудничать, не надо у нее ничего закупать, не надо им ничего продавать». На самом деле это примитивная цель».
    «Нам не нужно этого делать [наносить ядерный удар]. У нас смысла нет никакого — ни политического, ни военного».
О сравнении с Хрущевым

    «Ни в коем случае. Нет, я не могу представить себя в роли [Никиты] Хрущева, ни в коем случае» (отвечая на вопрос о параллелях нынешней ситуации в мире с Карибским кризисом).

О международных резервах

    «Используя доллар как оружие, США, да и Запад в целом дискредитировал институт международных финансовых резервов, сначала их обесценил за счет инфляции в зоне доллар и евро, а потом и вовсе — цап-царап — прикарманил наши золотовалютные резервы».

О национализации

    «Люди коммунистических убеждений считают, что нужно в основном все опять национализировать, все огосударствлять. <...> Насколько это эффективно, трудно сказать. В чем-то и где-то, в какой-то конкретной исторической ситуации мы тоже не отказываемся от этого, но мы этого не делаем. У нас нет необходимости никакой. Мы исходим из того, что нужно использовать наиболее эффективные инструменты развития страны, рыночные принципы».

О пройденном пике санкционных трудностей

    «Мы понимаем и видим сложности среднесрочного периода. Мы понимаем, что мы не можем все производить. Но знаете, как я сегодня с утра с некоторыми коллегами разговаривал перед тем, как к вам приехать, — в правительстве, в Центробанке, администрации, — и все-таки наши эксперты считают, что пик трудностей, связанных с валом ограничений, санкций, он пройден, российская экономика в целом адаптировалась к новым условиям».

О переносе столицы из Москвы

    «По поводу переноса столицы — да, такие разговоры и у нас [в России] есть, но у нас переносили когда-то столицу, и это было неоднократно в истории Российского государства. <...> Исторически, ментально, центр России всегда ассоциировался с Москвой. И, на мой взгляд, какой-то необходимости [в таком переносе] нет».