Арктика выходит из геополитической спячки

Северное Заполярье может стать одной из центральных арен битвы сверхдержав

Арктика долгое время находилась преимущественно на периферии мировой политики. Отчасти причиной было окончание холодной войны и последующая демилитаризация региона. Но главный действующий фактор – сложность освоения территории: удаленность расположения, суровый климат, отсутствие инфраструктуры, дороговизна реализации проектов. Глобальное потепление может в корне изменить это устоявшееся представление и превратить Северный полюс в место геополитической, экономической и идеологической конкуренции ведущих стран.

Одним из последствий изменения климата становится динамичная потеря ледяного покрова Арктики. Помимо экологических проблем для планеты данный процесс создает новые мощные геополитические риски главным образом для арктических стран. Во-первых, происходит снижение роли Арктики как природного барьера между прилегающими к континенту государствами. Во-вторых, возникают угрозы пересмотра действующих зон влияния в регионе, в первую очередь в сфере контроля над судоходством.

Существуют прямо противоположные позиции мировых юристов о применимости в случае оттаивания Арктики ст. 234 Конвенции ООН по морскому праву, закрепляющей право на контроль судоходства за арктической страной в пределах ее 200-мильной исключительной экономической зоны.

С другой стороны, прогнозное повышение транспортной доступности континента, в целом рост внимания к нему, включая вопросы экологии, раскрытия его экономического и ресурсного потенциалов, приближает Арктику к остальному миру, создавая, несмотря на все вызовы, большую возможность для международного сотрудничества и кооперации.

Страна Гиперборея

Крайний Север всегда манил человечество. Древние греки верили, что тут лежит солнечная страна с умеренным климатом. С учетом происходящих изменений это уже не кажется совсем нереалистичным. Долгие века были потрачены на изучение подлинной Арктики, ее превратили не только в объект научного интереса, но и в полигон для будущих лидеров и целых идеологий. В этом контексте можно вспомнить и крупного исследователя Русской Арктики, а впоследствии лидера Белого движения адмирала Александра Колчака, и разного рода очень слабо коррелирующие с научными данными теории, например о полярном происхождении человечества, или обоснование расовой теории, взятой на вооружение фашистской Германией.

Но все это дела давно минувших дней. В чем же современная ценность Арктики? Какими важными для сверхдержав ресурсами обладает северное Заполярье?

Арктика по-прежнему остается одной из главных природных кладовых планеты. Во-первых, регион является настоящей углеводородной «пещерой Али-Бабы», хранящей несметные сокровища нефти и природного газа. По разным оценкам, здесь находится до 15% всех мировых запасов нефти и четверть резервов природного газа. По идее, общий тренд на декарбонизацию должен значительно снизить ценность углеводородных ресурсов, особенно с учетом немалой себестоимости их добычи в Арктике. Но вопрос, когда реально наступит это прекрасное углеродно нейтральное будущее или хотя бы традиционные энергоносители окажутся под системным давлением рынка. Любые политические лозунги, не подкрепленные экономикой, стоят недорого в отличие от газа, стремительный рост цен на который этой осенью наблюдает Европа. Замена традиционных источников энергии на возобновляемые явно не происходит с желаемой для многих скоростью. Этому есть целый ряд причин: от экономико-инвестиционных до чисто технологических. Иными словами, углеводородный потенциал Арктики с высокой вероятностью будет востребован еще длительное время, как бы сильно это ни раздражало экологических активистов.

Арктика хранит в себе важный ресурс и для технологического будущего. Речь о металлах, лежащих в ее недрах, в первую очередь редкоземельных. Они служат обязательным сырьем для большинства инновационных производств. Перефразируя автора романа «Что делать?» Николая Чернышевского, называвшего алюминий «металлом социализма», Арктика содержит редкий запас металлов новой экономики. В связи с этим даже неуклюжие попытки бывшего президента США Дональда Трампа расширить арктические владения его страны за счет приобретения Гренландии получили определенный практический смысл. Остров хранит запасы редких металлов, основное мировое производство которых осуществляется в Китае или контролируется им. С учетом разворачивающегося нового глобального противостояния США с КНР, в первую очередь в вопросе технологического лидерства, доступ к ресурсу будет иметь решающее значение.

Наконец, главная жемчужина ресурсной базы Арктики – пресная вода. Уже сейчас около трети населения Земли живет в условиях стойкого дефицита воды, а это более 2,5 млрд человек. Впечатляющая цифр скорее всего будет серьезно прирастать, в том числе по причине более высокой населенности и рождаемости в странах, традиционно испытывающих недостаток воды: Индия, Пакистан, государства Ближнего Востока и Африки и, конечно, Китай. При этом малонаселенная Арктика обладает исключительным потенциалом: в ее льдах, реках, озерах, подземных пластах сосредоточены колоссальные водные ресурсы. Согласно последним исследованиям, Северный Ледовитый океан как минимум дважды в своей истории был резервуаром пресной воды. Все это вкупе с происходящим потеплением может превратить Арктику в новый оазис или реальную «Землю Санникова», таким образом многократно повышая геоэкономическую важность региона.

Арктика обладает важным стратегическим положением. Здесь находится единственная прямая граница США и России, а также самый короткий морской путь из Китая в Европу. С высокой вероятностью эти факторы будут существенно увеличивать интерес к Арктике со стороны ключевых мировых игроков, включая США, Китай и Россию. А это значит рост концентрации ресурсов на арктическом направлении: политических, военных, экономических, технологических, а главное – человеческих. Иными словами, Арктика становится «большим пирогом», создавая новые ниши для бизнеса, инноваций, профессиональной и социальной реализации людей.

Абсолютно уникальна ее роль в сохранении климата и будущего планеты. Арктика по объективным причинам становится передним краем борьбы с глобальным потеплением.

Во-первых, таяние вечной мерзлоты создает большие риски выброса хранящейся в ней замерзшей органики (углекислого газа и метана) в атмосферу. По оценкам ряда ученых, объем таких выбросов может превысить все, что производит мировая промышленность. Кроме того, присутствует риск разморозки спящих вирусов, опасность которых пока не поддается анализу.

Во-вторых, таяние ледников создает проблему для всей планеты из-за снижения отражающей силы поверхности (так называемый эффект альбедо): в отличие от льда и снега вода и земля намного хуже возвращают обратно солнечные лучи. Это одна из причин того, что, по различным оценкам, Арктика нагревается как минимум вдвое быстрее всей планеты, внося фундаментальный вклад в общее потепление.

Важность климатической повестки уже не вызывает никаких сомнений. Фундаментальная роль Арктики в ней будет лишь увеличивать значимость региона, приковывая внимание всего мира к нему. Арктика имеет потенциал оказаться полем интенсивной нематериальной конкуренции, в первую очередь для арктических стран, став своего рода «витриной» экологических достижений, связанных с ними технологий, идей и подходов. Победитель будет вправе рассчитывать на серьезное расширение своего идеологического лидерства в мире.

Modus operandi

Президент США Джозеф Байден по итогам прошедшего летом текущего года в Женеве саммита Россия–США выразил общую заинтересованность сторон в превращении Арктики «в регион сотрудничества, а не конфликта», а также в выработке образа действий (modus operandi) для этого. Однако насколько это возможно в реальности? Не окажутся ли эти безусловно гуманистические устремления лишь пустой декларацией?

Корни противостояния США и России уходят в глубь многих десятилетий. Начиная с окончания Второй мировой войны и обострения глобальной конкуренции СССР и США, Арктика стала зоной прямого соприкосновения наступательных потенциалов этих двух главных супердержав прошлого века. Неудивительно, что в таких условиях Советский Союз активно наращивал и военное, и экономическое присутствие в регионе. Америка отвечала также увеличением своих мощностей. С падением Советского государства и ростом разрядки конфликтный потенциал Арктики сильно снизился и страны стали активно сокращать свое военное присутствие в регионе. Причем в случае России это коснулось не только оборонного комплекса, но и экономической активности государства в регионе. Казалось, что постсоветская Россия вообще потеряла серьезный интерес к своим северным рубежам. Отсутствие стратегической повестки России в регионе вылилось в значительную социально-экономическую деградацию и массовую депопуляцию Российской Арктики.

На фоне обострения российско-американских отношений существенно возрос конфликтный потенциал Арктики, в корне стала меняться ситуация в северном Заполярье: два главных арктических конкурента прошлого века активно возвращаются в регион. В этом контексте ускоренная милитаризация и рост напряженности выглядят абсолютно неизбежным сценарием для Арктики.

Укладываются в эту логику и официальные заявления генерального секретаря НАТО Йенса Столтенберга о растущей важности Арктики для Североатлантического альянса. Все внешне явно указывает на отсутствие поля для возможного сотрудничества. Тем не менее, несмотря на разворачивание военных потенциалов и агрессивную риторику, регион обладает серьезным ресурсом, чтобы стать площадкой взаимодействия двух крупнейших арктических государств. Этому есть несколько причин.

Общие вызовы для стран

Ничто так не объединяет, как общие проблемы. Их действительно целый букет: от экологических до геополитических. Здесь кроется большая возможность для сотрудничества, поскольку разделить такие проблемы по территориальному принципу вряд ли получится. Например, риск климатических изменений вместе с их тяжелыми осложнениями в виде угроз наводнений, техногенных катастроф, негативного влияния на здоровье человека становится абсолютно неумозрительным. Или проявление интереса крупных неарктических стран, в первую очередь Китая, к региону несет много непривычных фундаментальных вызовов для обеих стран.

Большой потенциал России в регионе (минеральное сырье, географическое положение между США и Китаем) может стать катализатором повышения экономической и геополитической кооперации стран. Ресурсная база Российской Арктики требует технологий и рынков сбыта, в то же время США нуждаются в постоянном источнике природных ископаемых, в первую очередь металлов.

Запрос населения стран

Рост популярности зеленой повестки будет с высокой вероятностью оказывать сильное давление на политические элиты обеих стран. Так или иначе, отвечая на запрос граждан и с учетом экологического значения Арктики, истеблишмент столкнется с необходимостью демонстрации попыток выстраивания диалога стран по сохранению региона, а значит, неизбежного сотрудничества. Ситуация может кому-то напомнить события 80-х годов прошлого века, когда в общественном сознании уже сильно укоренился тезис о невозможности дальнейшей гонки вооружений СССР и США.

Как это уже было неоднократно в истории советско- и российско-американских отношений, прагматические соображения в итоге брали верх над антагонизмом в восприятии сторонами друг друга. Достаточность факторов общности интересов серьезно повышает шансы реализуемости заявлений действующего президента США, превращая, несмотря на все вызовы и оговорки, путь расширения реального сотрудничества в один из возможных трендов долгосрочного развития.

Европейская семья и снежный дракон

Новым фактором становится рост притязаний неарктических стран на участие в управлении регионом. Уже вполне очевидно, что устоявшуюся гегемонию государств, находящихся в северном Заполярье, в первую очередь России, ждет большая проверка на прочность.

Брюссель уже не первый год делает публичные заявления о необходимости фактического пересмотра статус-кво, а совсем недавно в совместном коммюнике высказался о планах создания в Арктике своего плацдарма постоянного присутствия. Такая активность, особенно с учетом военного сотрудничества Европейского союза и США, безусловно, нервирует Москву, однако серьезного вызова в обозримой перспективе не несет. Этому есть несколько причин:

- разнонаправленность интересов стран – участниц ЕС. Присутствует выраженное противоречие между арктическими и неарктическими государствами в вопросе раскрытия экономического потенциала региона. Страны, не расположенные в Арктике, не сильно заинтересованы в развитии региона, для них на первом плане, естественно, вопросы экологии и климата. Многие из них продвигают повестку «снижения антропогенного влияния», что в такой конфигурации вряд ли может устроить Швецию, Финляндию и других арктических участников ЕС;

- значительные сроки принятия решений. Следование демократическим принципам и процедурам, а также необходимость консенсуса всегда сопряжены со значительными временными затратами. Более того, в условиях текущих экономических проблем, во многом обусловленных пандемией COVID-19, продвижение арктической повестки за счет средств налогоплательщиков Евросоюза не выглядит очень простым для обоснования делом;

- отсутствие серьезных военных потенциалов и амбиций. ЕС отдельно не обладает значительным наступательным потенциалом, за все послевоенные годы он научился очень эффективно решать внешнеполитические проблемы дипломатическими методами. Военный потенциал фактически находится в Североатлантическом альянсе с лидером в лице США. А это значит, что усиление милитаризации будет происходить по этой линии. Здесь нет фактического добавления серьезного ресурса;

- большая экономическая связь с Россией. Несмотря на все санкции, экономические связи с Россией остаются очень сильными. В условиях финансовых проблем сегодняшнего дня представляется, что мало кто из европейцев готов отказаться от российского рынка. Это мощный фундамент для диалога сторон;

- общие европейские ценности. Наличие глубоко связанного культурного и исторического наследия ЕС и России также будет способствовать пониманию и учету интересов друг друга.

Реальная опасность не только для доминирования арктических стран в регионе, но и вообще дестабилизации Арктики исходит от Китая. Опубликованная в 2018 году государственная политика Поднебесной провозгласила страну приарктической державой (near-Artic state). Очевидная географическая спорность такого тезиса не вызывает особенных сомнений. Тем не менее это совершенно не смущает КНР, которая уже инвестирует значительные ресурсы в регион. Активность Поднебесной ведется по целому спектру направлений: от гуманитарных и научных исследований до проектов СПГ и логистики, включая проект Полярного Шелкового пути.

Стоит отметить, что взгляд Пекина максимально многополярен: работа ведется со всеми участниками, в первую очередь с тактическим союзником – Россией, но также с арктическими странами ЕС и даже США – штатом Аляска. Надо признать, все глобальные контрагенты Китая, расположенные в регионе, пока с большим подозрением относятся к сотрудничеству с Поднебесной. Тем не менее в силу разных причин Китаю удается наращивать свое присутствие с Арктике. Этот тренд с высокой вероятностью будет только усиливаться. Почему это крайне опасно? И что делать?

Превращение Поднебесной в ключевого игрока в Арктике несет системные риски не только странам, расположенным в регионе, но и в целом глобальной стабильности.

Главная причина арктической активности Китая – это подготовка к разворачивающемуся противостоянию с США. Фактически Поднебесная создает свой плацдарм для сдерживания основного противника. Таяние льдов дает дополнительные возможности Китаю оспаривать действующее международное законодательство, ограничивающее возможности фактически свободного торгового и, главное, военного судоходства для кораблей КНР. С учетом хрупкой и принципиально важной для мирового климата экологической экосистемы Арктики перенесение в регион схватки двух главных мировых сверхдержав может иметь непоправимые последствия для всей планеты.

Кроме того, Китай – очень сложная сторона для заключения любых договоренностей. Иметь Китай полноценным партнером, особенно в текущем контексте, – это очень большой риск неисполнения самых фундаментальных соглашений. «Встретите Будду – убейте Будду, встретите родителей – убейте родителей», – учит одна из главных китайских школ буддизма. Не стоит понимать эти слова буквально, главный смысл их в том, что, только освободившись от всех уз, можно стать хозяином своей жизни. В этом кроется принципиальное различие с европейской и американской традициями, основанными на авраамистических религиях, где исполнение Высшего Закона есть главная добродетель. Неужели Китай, имеющий веские основания видеть себя мировым лидером, будет следовать системе международного права, не им созданной? Такое системное расхождение станет серьезным фактором еще большей потенциальной дестабилизации региона.

Наконец, что может принести Китай в регион? Фундаментальный интерес Поднебесной к природным ресурсам Арктики очевиден. Вряд ли такая потребность Китая является большим подспорьем для социально-экономического развития арктических стран. Инвестиции Китая обычно не создают рабочих мест для местного населения и рассматриваются Пекином как инструмент «мягкой колонизации». Пример Африки очень показателен. Все это не сулит особенно радужных перспектив, включая судьбоносные для планеты вопросы климата. Даже недавние успехи Поднебесной в реализации зеленой повестки скорее выглядят попыткой завоевания новых рынков, нежели реальной заботой об экологии. Острые проблемы собственной экологии начали волновать Китай, когда стал появляться масштабный коммерческий спрос на зеленые технологии. Несмотря на всю официальную риторику, КНР до сих пор остается крупнейшим источником загрязнений планеты, планируя наращивать выбросы как минимум до 2030 года.

Сдерживание широкомасштабных амбиций Поднебесной в регионе – общая задача арктических стран. Главный ключ решения этой задачи находится в Вашингтоне. Оказываемое им давление на Москву может быть крайне контрпродуктивным, поскольку оно способствует выталкиванию России в орбиту Пекина.