Почему из российской армии массово увольняются военные

 23-летний лейтенант Павел Петраков окончил с красным дипломом престижную Военно-космическую академию им. Можайского в Петербурге. Но, попав в армию, он ужаснулся условиям, в которых придется служить, и теперь пытается уволиться – как и сотни других свежеиспеченных российских офицеров, которых командование месяцами не отпускает со службы.

Почему из российской армии массово увольняются военные, в том числе молодые, и что именно их не устраивает? Журналистка Север.Реалий Елизавета Маетная поговорила об этом с лейтенантом Петраковым, а также с уже ушедшими на гражданку военными: выпускником военного учебного центра при Ростовском государственном медицинском университете Павлом Зеленьковым и командиром медицинского взвода Андреем Ивановым. Все они заявили, что не готовы терпеть не только ужасные условия службы, но и "грубость, унижения и хамство", которые российская армия так и не искоренила.

Российский Минюст ранее признал Елизавету Маетную "иностранным агентом". Маетная обжалует этот статус в судебном порядке.

Лейтенанта Павла Петракова после окончания академии отправили служить в поселок Тимоново рядом с подмосковным Солнечногорском. Там находится главный центр предупреждения о ракетном нападении. Именно туда по специальным линиям связи высокой надежности поступает информация от размещенных по всей России радиолокационных станций дальнего обнаружения, а также от орбитальных космических объектов. Здесь информацию анализируют на предмет обнаружения атаки межконтинентальными баллистическими ракетами, передают задачи системе ПРО, а главнокомандующий на ее основе принимает решение об ответном ядерном ударе.

Распределение в Тимоново в академии считалось приличным местом – штаб ВКС, рядом озеро Сенеж , одно из чистейших и красивейших в Подмосковье. Но Петраков рассчитывал, что, как один из лучших выпускников "Можайки" с хорошей IT-специальностью, останется служить в Петербурге. Ему, собственно, это и обещали перед выпуском, но в последний момент мест для службы в Петербурге якобы не оказалось: "Их или своим отдали, или продали", – не сомневается военный.

Петраков сразу написал письмо президенту Путину и в Главную военную прокуратуру, в котором сообщил, что "простой парень без связей в армии не может выбиться в люди", и попросил повлиять на его распределение. Но добился лишь скандала, после которого его и отправили служить в Подмосковье.

По словам Павла, последней каплей, после которой он принял окончательное решение уволиться из армии, стало общежитие в Тимонове, в которое его поселили.

"Мы попытались зайти с комендантом в комнату, которую мне выделили, но дверь просто бах – и упала. Вокруг были натуральные какашки и стоял такой смрад, что меня чуть не вырвало, – рассказывает Павел. – Мы поднимаемся с ним в ту самую комнату – дверь снова на месте, заколочена. Ободранные стены в общаге и полы на лестнице в давно засохших пятнах крови, стекла в коридорах выбиты и тут же валяются. Помыться можно лишь на первом этаже – в мужской душевой работают два крана, в женской исправны три. В кастрюлях, оставленных на кухне, плавают тараканы, всюду раскиданы детские вещи – будто людей, живущих тут, как в сериале "Чернобыль", срочно эвакуировали, и они в одну минуту бросили все как было. Но это жилые помещения, просто офицеры и прапорщики с семьями так живут".

Во второй комнате, где Павел в итоге и ютится, была хотя бы вода и работающая розетка. Раскладушку и стол Петраков искал по общаге сам. Также ему разрешили поставить в комнате маленькую плитку – готовить на общей кухне, где за собой даже не всегда убирают, он отказался.

"Я, когда пошел в военное училище, думал, что в армии круто, офицеры – элита общества, я никогда даже не представлял, что можно так пить и орать на детей, – говорит Петраков. – Они же и дома свинячат, и на рабочем месте бухают! Самое мерзкое, из-за чего многие бегут из армии, – это то, что к тебе относятся как к скотине. Каждый, кто стоит хоть на ступеньку выше тебя, считает себя богом, поговорить по-человечески невозможно".

"Казалось бы, надо было еще курсантом привыкнуть к плохим условиям – мы с самого поступления в академию жили месяцами на сборах в палатках в поселке Лехтуси, любовались по ночам сквозь дырки на звездное небо, смотрели одни и те же военные фильмы десятки раз в рамках нашего патриотического воспитания и подъема боевого духа, – рассуждает Павел. – Но я не хочу ни оскотиниваться, ни деградировать. А тут по-другому не получится, похоже. Конечно, не все офицеры пьяницы, есть и приличные порядочные люди. Но по служебной лестнице, похоже, двигаются лишь лояльные и те, кто подписывает любые документы не глядя, прикрывая собой недостачи начальства".

Петраков пытается уволиться со службы, но его не отпускают: его документы на увольнение уже четвертый месяц кочуют по инстанциям, так же, как и жалобы в прокуратуру на бездействие командования. Поэтому он уже четвертый месяц "играет в десяточку", то есть ходит на службу раз в 10 дней. Командование части, по его словам, каждую неделю проводит с ним "беседы", в которых угрожает и обещает ему преследование по уголовной статье.

"Если в "десяточке" ошибиться хотя бы на день, то можно и на уголовку нарваться, то есть попасть под статью 337 УК РФ ("Самовольное оставление части", лишение свободы до трех лет), а можно и дезертиром стать (статья 338 УК РФ, срок до семи лет), – объясняет лейтенант. – Лишь один за все время не угрожал, а посоветовал осторожнее играть в "десяточку", чтобы не залететь".

"Я к прокурору военному после своей же жалобы ходил на беседу, тот мне объяснил, что мое увольнение могут затягивать месяцами, просто перекидывая их в последний момент в другую инстанцию. И все типа по закону, – говорит Петраков. – Но это же ненормально: я ведь и не служу толком, появляюсь на службе раз в неделю, чтобы срок не получить, а государство мне все равно зарплату платит. И таких, как я, сотни по всей России!"

По жалобам Павла Петракова в части в Тимонове сейчас ждут проверку, цель которой – найти нарушения со стороны его и других жалобщиков и уволить с уголовной статьей.

Андрей Иванов – еще один офицер, который ушел из армии. Он был командиром медицинского взвода, врачом взвода 1-го мотострелкового батальона, служил в селе Перевальное в аннексированном Крыму. Реально Андрей смог уволиться только через 1,2 года после того, как подал рапорт на уход из рядов Вооруженных сил. Теперь он помогает другим военнослужащим, которые тоже хотят уйти на гражданку. По его данным, только в одной закрытой группе сейчас 120 человек: все они обратились за помощью к юристам и уже подали рапорты.

Андрей родом из Магадана: рос без отца, в 15 лет поступил в кадетское училище в Петербурге, потом окончил Военно-медицинскую академию. Как и Петраков, говорит, что мечтал о военной службе и рассчитывал на хорошее распределение: активист, хороший балльный рейтинг, играл в КВН, "но теплые места или своим, или за деньги, видимо", замечает он. А уже через месяц в российской армии Андрей понял, что никакой медицины там нет.

"Я учился на врача Военно-космических сил, а попал в сухопутные войска. В авиации врач – уважаемый человек, он допускает к полетам в том числе и командира части, отношение к нему соответствующее. В пехоте ты никто и вообще ничего не решаешь, – рассказывает Иванов. – Через месяц службы понял, что никакой медицины тут нет, а вся моя деятельность сводилась к работе с оружием и личным составом. Потом я понял, что при таком графике, когда командировка за командировкой и месяцами живешь в полях, семьи не будет тоже.

В общем, в октябре 2019 года я подал рапорт на увольнение, потому что хочу лечить людей, а не заниматься муштрой".

Отпускать из армии Иванова, как и Петракова, командование не спешило.

"Прошло полтора месяца, а решения все не было: должна была собраться аттестационная комиссия, но тоже нет, – говорит Андрей. – Я написал кучу жалоб в прокуратуру, потом написал жалобы на самих прокуроров, которые бездействуют и так далее, шли месяцы, а документы мои где-то гуляли по инстанциям. Я узнал, что офицеры порой ждут увольнения годами, собственно, поэтому и выложил свое обращение в ютубе. Грянул скандал, начались угрозы – мне пообещали, что подкинут патроны или наркотики. Я в ответ выложил новое видео – уже про их угрозы. Меня за это отправили в очередную командировку: жили мы в полях, в фанерных домиках, в которых все военные постоянно болеют – летом в них ужасно жарко, зимой все мерзнут".

Как и большинство офицеров, желающих уволиться, Иванов тоже поначалу "играл в десяточку". Но когда началась пандемия и солдаты стали болеть, начал выходить на службу чаще. Когда Андрей смог уволиться, он пошел на работу в московскую поликлинику, ходил в костюме "космонавта" на квартиры к больным COVID-19, а за хорошую работу получил нагрудный знак "За мужество и доблесть в борьбе с COVID-19 "Москва 2020–2021". Сейчас он учится в ординатуре. По его словам, на гражданке он получает в три раза больше, чем на службе, а морально чувствует себя гораздо лучше, чем в части.

Роман, еще один выпускник "Можайки", рассказывает, что диплом так и не получил – отчислился еще перед госэкзаменами, получив на руки справку, что окончил пять курсов по специальности "метролог". Говорит, что устал себя чувствовать дерьмом, "которому не верят", и еще в академии понял, что "армия – не мое".

"За несколько месяцев до госэкзаменов у меня была сильная травма колена, я ходил по разным врачам, но диагноз никак не могли поставить, нога сильно болела, физподготовкой я заниматься не мог. И каждый раз мне приходилось отпрашиваться и выслушивать разные гадости: что я ленивый симулянт и тому подобное, – рассказывает Роман. – На самом деле, это ужасно, когда тебе не верят и считают человеком второго сорта, а в армии это норма. Я, когда поступал в военный вуз, не думал, что здесь по любому поводу могут тебя унижать и вытирать о тебя ноги. Везде же говорят, что офицеры – лучшие из лучших, опора государства, "к нам очереди из желающих".

"Я действительно хотел служить. Учеба мне нравилась, преподавательский состав хороший, но если у тебя нет родственников-генералов, то готовься к жуткому прессингу. Я ушел за месяц до госэкзаменов, просто эмоционально не выдержал, хоть вот ногу теперь вылечил", – говорит бывший курсант.

Роман родом из Пятигорска, но остался жить в Санкт-Петербурге. Работу по специальности нашел за неделю.

"Конечно, обидно, что диплом я так и не получил, но я ни капельки не жалею, что так вышло. Я бы, наверное, все равно из армии ушел, но на это ушли бы месяцы, как у других ребят, которые, хоть и с дипломами, в отличие от меня, но тоже не хотят оставаться на службе. Очень трудно терпеть грубость, унижения и хамство", – говорит Роман. Он говорит, что академия судилась с ним, и теперь он выплачивает государству деньги, которое государство потратило на его обучение и содержание в военном вузе, это около 400 тысяч рублей.

Павлу Зеленькову, выпускнику военного учебного центра при Ростовском государственном медицинском университете, удалось уволиться уже через три месяца после того, как он подал рапорт, – это своеобразный рекорд в армии.

Павел, как и Андрей Иванов, целенаправленно поступал в вуз на военного врача, но по факту оказалось, что в армии от медицины только название: его использовали как обычного пехотинца с полевыми выездами. "Вся медицина сводилась к показухе. Перед полевым выходом наряжаешься, как на маскарад, тебя фотографируют – отчет отправляют командованию, все возвращаются на свои места", – вспоминает он.

Павел записал видеообращение, где подробно рассказал о своей "службе", и дал интервью СМИ.

"В сентябре 2020-го я прибыл в мотострелковый полк города Клинцы, куда был назначен начальником медицинской службы. Если говорить о медицинском оснащении, то там практически ничего не было. Оказываешь только первую помощь и направляешь дальше по инстанциям, то есть там все не соответствовало тому, для чего изначально создавалось медицинское подразделение, – рассказывает он. – Командование считает тебя ничтожеством, в лучшем случае – "слышь ты, лейтенант…", будто я не офицер". Мне кажется, это связано с желанием самоутвердиться, ведь их, вероятно, в первые годы службы нещадно гнобили. Но они не понимают, что у нас разные задачи: их – воевать, моя – лечить людей, у меня не военное, а специальное звание".

После увольнения Зеленьков работает на гражданке врачом-травматологом и говорит, что счастлив, что "весь этот армейский дурдом закончился". "Достали бесконечные ночные совещания, причем абсолютно бессмысленные и ненужные. Их могли назначить и на 20 часов, и на десять вечера, а построения в пять или шесть утра", – объясняет он.

*****

Закон РФ "О воинской обязанности и военной службе" не предполагает возможности досрочного расторжения контракта просто по желанию военнослужащего. Чтобы закончить военную службу раньше, чем установлено в контракте, необходимы веские основания, которые исчерпывающе прописаны в законе. Это могут быть нарушения условий контракта со стороны воинской части или нарушения со стороны самого военнослужащего.

Но нарушения со стороны воинской части на практике доказать практически невозможно. "Жаловаться в прокуратуру бесполезно, чаще всего она просто бездействует. У нас за все время только однажды такая жалоба сработала: в Приморье при увольнении офицер сообщил, что солдат кормят гнилой картошкой, и прокурорская проверка это подтвердила", – объясняет Андрей Иванов. Поэтому российские офицеры идут на любые ухищрения и нарушения, лишь бы их в итоге уволили – и даже готовы нести существенные денежные потери. К примеру, лейтенант в случае досрочного расторжения контракта обязан компенсировать расходы, которые государство понесло на его содержание и высшее образование, в среднем это около 400 тысяч рублей.

Минобороны не раскрывает цифры, сколько молодых офицеров в первые годы службы хотят разорвать контракт и по каким причинам. Но Иванов говорит, что все, кто обращается к нему за помощью, – "разочарованные люди".

"Большинство из них приходили за мечтой, "есть такая профессия – Родину защищать", поступали в академии в 17-18 лет, потом 5-6 лет учебы, потом, здравствуй, армия. А мировоззрение-то у многих меняется, – объясняет он. – Столкновение с реальностью, ужасные общаги (офицерам должны давать нормальное служебное жилье или деньги на его подсъем, но этого нет), бесконечные дежурства и неоплачиваемые переработки. Кто-то сразу решает бежать оттуда, кто-то 2-3 года терпит и все равно подает рапорт".

"Но больше всего, конечно, убивает тотальное пренебрежение к тебе как к человеку, это отмечают все. Поэтому неудивительно, что технические специалисты, айтишники, врачи и другие обладатели военных специальностей, востребованных на гражданке, стремятся оттуда уйти", – подчеркивает он. И предлагает: "Если просто отпустить всех, кто хочет уйти, и платить больше тем, кто останется, убрав при этом армейский идиотизм и унижения, все в итоге будут счастливы".