Москва больше не считает, что договоренности с Израилем по Сирии имеют силу

Россия перестала быть в тысячах километров от Израиля. Она физически пришла на Ближний Восток, начав операцию в Сирии.

Военные силы России – прежде всего авиация, флот и системы ПВО, вот уже шесть лет — с сентября 2015 года, — являются реальностью, с который Израилю приходится считаться по всему периметру своей северной границы от Средиземного моря до южной точки Голанских высот.

«Он уважать себя заставил и лучше выдумать не мог», — эти онегинские слова вполне применимы и к появлению России над северным балконом Израиля. 

Это «заставил уважать» не является зависимостью Израиля от Москвы. Скорее, это желание лишний раз не злить «русского медведя», чьи новейшие боевые самолеты бороздят просторы Ближневосточного театра. 

Москва больше не считает, что договоренности по Сирии, заключенные с прошлым премьером, имеют силу.

В мясорубке сирийского хаоса, где идет война всех против всех, Израилю безусловно лучше иметь Россию союзником, чем противником. Более того, Израилю важна роль России как влиятельного игрока, способного охлаждать и притормаживать безумные порывы Ирана и его прокси Хезбаллы.

Об отношениях Израиля к России применительно к нашему «Северному фронту» я общался с Иланом Лави, молодым бригадным генералом в отставке. Он прошел путь боевого офицера-танкиста, а его последняя должность в Армии Обороны Израиля — начальник штаба Северного округа в 2013-2015 годах; в то время он был заместителем генерала Авива Кохави – нынешнего начальника Генштаба ЦАХАЛа. 

Сейчас Илан Лави – лектор и военный эксперт научно-образовательного Центра Альма по изучению проблем безопасности Израиля. Север страны, Голаны и прилегающие районы Сирии знакомы Илану Лави, как свой приусадебный участок. 

Мы говорили с Иланом на горе Бенталь – на вершине древнего потухшего вулкана Голанских высот, среди израильских блиндажей, которые помнят атаки сирийской танковой армады советского производства в октябре 1973 года. Впереди у нас была опустевшая нейтральная зона старой Кунейтры, позиции войск ООН и сирийские деревни до горизонта.

Даю слово Илану Лави – вот его рассказ от первого лица.

«Россия оказала помощь Асаду своим массивным приходом. Есть у русских мощь. Они начали бомбить здесь и мы видели (с Голан) такие «представления».. Надо понимать, что такое современный боевой самолет: если он делает движение в сторону, он уже залетает на твою территорию, а ты сидишь здесь с батареей ракет ПВО.. Отсюда и возникла необходимость срочной договоренности».

(И тогда премьер Биньямин Нетаниягу срочно вылетел в Москву. Всего у него за эти годы состоялось 13 или 14 встреч с президентом России Владимиром Путиным, и это не считая телефонных звонком между ними – Ш.Б.)

«Русские не сидели сложа руки. Когда Хезбалла начала продвигаться вдоль Голанских высот, русские тоже стали создавать свои ополчения. Милиция сирийцев под российским военным управлением — это 14 тысяч военных на зарплате и с российским оружием. 

Но ударная сила России в регионе – авиация и флот. Военпром РФ остается очень развитым. Этот регион – испытательный полигон для новейшей военной техники России, полезный для будущих продаж оружия.

Сейчас здесь остались русские и иранцы. У них нет денег на восстановление Сирии, это требует многих миллиардов. Кроме того, русские и иранцы – не самые лучшие друзья. Здесь переплетение интересов, которые противоречат друг другу.

Всё, что происходит (в Сирии) — это безумная свадьба. Жених с невестой танцуют, а их семьи осыпают друг друга оскорблениями, а гости дерутся в туалете. Это самый безумный свадебный зал, причем свадьба здесь никогда не закончится – потому что, если она закончится, то стороны сразу захотят развестись.

Тут есть около 40 милиций, часть из них когда-то сотрудничали с нами. Мы оказывали гуманитарную помощь им и их гражданскому населению.

Они два — два с половиной года были нашим буфером во время усиления ИГИЛа. Мы вылечили 8000 раненых сирийцев. И кстати, первый такой случай приема раненых был при мне в должности начальника штаба Северного округа.

Бригадный генерал запаса Илан Лави на горе Бенталь, Голанские высоты

Иран финансово продвигает шиизацию суннитов в этих районах Сирии. Дают ослов для сельского хозяйства, присылают мужчин-шиитов для женитьбы на вдовах-суннитках.

Иранцы, придя в Сирию для спасения режима Асада, со временем поняли, что здесь есть стратегическая возможность открытия нового фронта против Израиля.

Когда здесь начнется следующая война – не если, а когда она начнется, — это будет Первая Северная война. Это не будет война Израиля против Хезбаллы в Ливане. Отсюда, из Сирии, будут попытки очень сильно повредить нам.

Израиль стремится предотвратить появление в регионе стратегического оружия – точных ракет из Ирана. Часть таких ракет уже находится в Ливане у Хезбаллы. Это оружие сломает баланс сил в регионе, и это очень беспокоит нас.

Израиль не может допустить, чтобы здесь появились иранские ракеты, способные ударить по электростанции в Хадере, парализовать аэропорт Бен-Гурион или поразить здание Кнессета.

И именно здесь проходит красная линия, которая может вызвать «милхемет эйн брира» — войну по безвыходности. Израиль может атаковать превентивно. Ибо мы не можем жить под зонтиком точных ракет. Правительство Израиля не согласится жить так.

Что может вызвать такую войну? Мы же неадекватные, имеем ментальные проблемы в принятии решений», — иронизирует Илан.

«Войну может вызвать мискалькуляция, чрезмерная оценка угрозы, а также маленькое событие, на которое Израиль отреагирует слишком остро. И конечно проникновение точного ракетного оружия: когда мы теряем контроль над его появлением здесь, это заставит правительство принять решение.

А пока мы решаем проблемы на микро-уровне – там уничтожим склад, там ликвидируем пост Хезбаллы, но это всё микро-тактика, не решающая проблему в корне.

Пасторальность и здешняя тишина прекрасны, туризм процветает. Но это потому, что Израиль делает всё для предотвращения стратегических угроз».

Я спрашиваю Илана Лави: что будет, если Россия решит уйти из основной Сирии и «закрыться» только вокруг своего порта в Тартусе? 

«Порт – лишь метафора для России. Русские смотрят на порт как на символ своего присутствия во всей Сирии. Им важно, что есть страна, которая всем обязана России. Чтобы Асад, просыпаясь утром, первым делом интересовался – устраивает ли он сегодня Россию? Потому что если не устраивает, то он уже не правит Сирией», — говорит бригадный генерал в отставке. 

И продолжает: «По России очень многое зависело от личных связей Нетаниягу и Путина. На уровне отношений между нашими странами мы умеем решать вопросы в корректной форме. Но в условиях кризисов проблемы решают на личном уровне лидеров. То, что Биби сошел со сцены, усложняет все дела».

Илан Лави прогнозирует реакцию Москвы на смену правительства Израиля: «Это может поставить Путина в ситуацию, когда он захочет проверить и «понюхать» — кто этот новый парень в кипе и тот, кто постоянно смеется рядом с ним, имея 11-12 лет школьного образования без аттестата зрелости? Он захочет проверить их. Это природно». 

И точно в подтверждение этих слов бывшего начальника штаба Северного округа, уже в конце июля — начале августа 2021 года в прессу Израиля просочились намёки, согласно которым Москва больше не считает в силе договоренности по Сирии, заключенные с прошлым премьером.

Израилю еще предстоит пройти эту проверку Россией – ту проверку, которую Биньямин Нетаниягу прошел с достоинством для себя и с пользой для Израиля. 

Время покажет, выдержат ли такую проверку на прочность новый премьер Нафтали Беннет и глава МИДа Яир Лапид.