«Если бы власть чувствовала большую силу, она бы нас не замечала». Сторонники Навального

«Если бы власть чувствовала большую силу, она бы нас не замечала». Сторонники Навального — о признании штабов* экстремистскими и запрете участвовать в выборах

Иван Журавков

 Фото Натальи Мухиной

Мосгорсуд 9 июня признал Фонд борьбы с коррупцией*, ** и общественное движение «Штабы Навального»* экстремистскими организациями. Теперь их деятельность запрещена на территории России. Заседание по делу длилось больше 12 часов. Сторонники Навального были уверены, что суд признает штабы* экстремистскими. Еще в апреле региональные офисы сообщили о прекращении работы. После того как прокуратура подала иск к ФБК*, ** и штабам*, некоторые оппозиционеры уехали из России, опасаясь преследования. Другие — остались, чтобы самостоятельно продолжить политическую борьбу. Однако в преддверии судебного заседания Владимир Путин подписал закон, который запрещает причастным к деятельности экстремистских организаций участвовать в выборах. А это значит, что бывшие главы региональных штабов Навального* не смогут участвовать в выборах еще пять лет. Собираются ли они продолжать политическую карьеру — в обзоре «7х7».

«Гласность — мое лучшее оружие»

Виолетта Грудина, бывший координатор штаба Навального* из Мурманска:

— У меня нет решения суда, что Виолетте Грудиной запрещено выдвигаться в Мурманский городской совет, потому что она была причастна якобы к экстремистской организации. Пока мне не сказали, что я экстремист и мне запрещено участвовать в выборах, я не буду прекращать свою избирательную кампанию, которая в самом разгаре. Дальнейшая политическая карьера зависит от результата предстоящих выборов. Но я в любом случае только буду наращивать оппозиционную деятельность. Не знаю, в каком контексте, возможно, это будет СМИ или НКО.

Грустно, что есть люди, которые поддаются всеобщей панике, уезжают из России и оставляют нас бороться с еще большими проблемами. На нас давят, но на нас всегда давили. Разрушение структуры штабов Навального*, признание СМИ и отдельных людей иностранными агентами меня больше мотивирует и злит. Не в моем характере все бросать и заниматься чем-то другим. Наоборот, я лучше сконцентрирую свои силы и буду пытаться это изменить. Не было мыслей уезжать в другой регион или страну, чтобы где-то переждать. Гласность — мое лучшее оружие. В регионе меня знают, и для местных я, наверное, довольно жесткий политик. Не знаю, что должно случиться, чтобы я решила уехать. Я люблю Мурманск и не собираюсь его покидать, если кто-то этого хочет.

«Сейчас политический вес не определяется наличием депутатского мандата»

Александр Зыков, бывший глава штаба Навального* в Костроме:

— То, что Путин обзовет штабы Навального*, где я работал, экстремистами, для меня ничего не изменит. Он сам говорит: «Кто обзывается, тот так и называется». У нас в регионе своя команда, и мы продолжаем — работаем на выборах, выпускаем самостоятельные расследования и концентрируемся на местной повестке, поэтому федеральная политика на мне отражается слабо. Урон нанесет только запрет на участие в выборах, но сейчас политический вес не определяется наличием депутатского мандата.

Политический вес сейчас — это аудитория. Закончить заниматься политикой невозможно, потому что сейчас политикой становится все: бизнес, журналистика или поход в магазин. Цены на продукты политизируют страну лучше всего остального. Я не собираюсь уезжать — даже при угрозах уголовным делом. Сами подумайте, чего это я должен уезжать? Я живу в своем городе, множество людей знают мой адрес, ни от кого я не прячусь и у всех на виду. Всем понятно, что обвинять меня в чем-то преступном будет глупо.

«Власть понимает, что выборы сможет выиграть только фальсификациями и закрытием политических оппонентов»

Семён Кочкин, бывший координатор из Чувашии:

— Я и без того не имею права участвовать в выборах в течение года по абсолютно глупой экстремистской административке за репост.

Возможно, за то, что я работал в организации, которую признали экстремистской, меня будут как-то преследовать. Но непонятно, как все это будет происходить. Выборы в Чебоксарах, которые пройдут в 2021 году, я пропускаю. Следующие пройдут только через пять лет — в них я, надеюсь, смогу поучаствовать.

Можно ли назвать меня политиком, пока я не избираюсь? Думаю, да. Можно влиять на власть разными методами, не только из депутатского кресла. В любом случае я считаю, что в России нужно жить долго. Мы не знаем, что будет завтра или через 10 лет. Но заканчивать свою активность я не собираюсь и продолжу говорить о чем считаю нужным.

Бывшие координаторы — свободные люди, многие из них стали главными оппозиционными политиками в своем регионе. Кто-то уже депутат. Думаю, они найдут себя без каких-то проблем.

Не знаю, что должно произойти, чтобы я закончил политическую карьеру и замолчал. Я думал про эмиграцию, у меня были возможности уехать, получить политическое убежище и рассчитывать, что меня встретят, — есть друзья в эмиграции. Но сейчас я не хочу уезжать. Я люблю Чебоксары, мне тут нравится, даже в Москву уезжать не хочу. Я люблю свою страну и хочу, чтобы она становилась лучше. Пока не вижу причины уезжать и замолкать. Если бы власть чувствовала большую силу, она бы нас не замечала. Судя по тому, что власть сейчас делает, очевидно, что она не чувствует уверенности в себе, понимает, что выборы смогут выиграть только фальсификациями, устрашением и устранением политических оппонентов.

— Собираюсь ли я продолжать свою карьеру? Политическую — нет, общественную — да. Никто не может запретить мне заниматься расследованиями коррупции в регионе, общественной деятельностью. Буду заниматься правозащитой, YouTube-каналом и так далее — всеми пока еще доступными способами.

Вариант закончить общественную карьеру не рассматриваю. Кто, если не мы? Если и закончу, то только в случае смерти. Эмиграцию из России рассматриваю как запасной вариант. Если придется уехать, то буду пытаться продолжать и за рубежом, надеясь когда-нибудь вернуться.

«Сейчас моя деятельность — это здоровье и защититься от уголовного преследования»

Алексей Шварц, бывший глава штаба Навального* в Кургане:

— Я сейчас занимаюсь здоровьем. У меня проблемы со зрением, позвоночником, венами и зубами. Еще я сужусь по своему уголовному делу. Так что сейчас моя деятельность — это здоровье и защититься от уголовного преследования. А переезд… У меня подписка, которая даже не дает выехать из города.

Полиция задержала Шварца перед несогласованной акцией протеста в поддержку Навального 23 января, суд арестовал его на 30 суток за повторное нарушение порядка организации либо проведения митинга (часть 8 статьи 20.2 КоАП). В феврале суд арестовал его еще на 30 суток за вовлечение несовершеннолетних в митинги. Когда он был в спецприемнике, против активиста возбудили уголовное дело за нарушение тайны переписки (статья 138 УК РФ) из-за публикации разговора курганских чиновников о фальсификации голосования по поправкам к Конституции.

Перед акцией 21 апреля полицейские вновь задержали Шварца и возбудили дела о повторном нарушении правил проведения митинга и неповиновении полиции (статья 19.3 КоАП). Суд назначил ему еще 42 дня ареста. Из-за постоянных арестов активист не мог выехать на операцию в другой регион.

«Ты, Шварц, узник совести». Координатор штаба Навального* в Кургане Алексей Шварц — о том, как провел 60 суток ареста и почему он не боится

* В материале упомянута организация, деятельность которой запрещена в РФ

** выполняет функцию иностранного агента. Мы ставим эту пометку по требованию Минюста и Роскомнадзора. Мы не согласны с законами, обязывающими делать эту маркировку.