Финляндия с теплом вспоминает царский режим.

На модерации Отложенный

В вопросах экономики, права и культуры Великое княжество Финляндское в составе Российской империи было куда более независимым, чем современная Финляндия — член ЕС, констатирует финский журналист.

Финны больше получали от государства, чем отдавали. И сложно было найти человека, который относился бы к России плохо.

В Финляндии XIX века многие дела оставляли желать лучшего. Но это не было связано с нехваткой самоопределения.

В вопросах экономики, законодательства и культуры Великое княжество Финляндское в составе Российской империи было куда более независимым, чем современная Финляндия — член ЕС.

В Российской империи не было «коллективной ответственности», не говоря уже о «пакете мер по стимулированию экономики».

Финны сами отвечали за свое благосостояние. Когда в Великом княжестве разразился голод, финны самостоятельно взяли заем у банкира Ротшильда на закупку зерна.

Проблемы неустойчивой финансовой политики Российской империи не ложились на плечи немногочисленных финских налогоплательщиков.

Финны больше получали от государства, чем ему отдавали, — даже в ту пору, когда Финляндия начала делать успехи в промышленности и мало-помалу становилась богаче самой России.

Общий рынок и удобно расположенные таможенные границы были очень выгодны Финляндии.

Экспорт не ограничивался западом, он был направлен и на восток. Простой народ довольствовался дешевым русским зерном.

Духовная жизнь Финляндии того времени в материальном плане казалась бедной, но книги, картины и песни едва ли были хуже, чем в 2020-е годы.

Вхождение в состав Российской империи не помешало появлению в финском искусстве западных черт.

Под цензурой подразумевалось лишь то, что в газетах нельзя было порочить императора и институты власти.

Споры, связанные со свободой слова, возникали реже, чем сейчас.

Общегосударственные законы Российской империи соответствовали примерно миллионной части директив ЕС.

Финский Сейм отменил наказание розгами и провозгласил свободу учреждения, когда посчитал это нужным.

В общении с Петербургом возникало много бюрократических вопросов, но министрам и статс-секретарям удавалось достигать приемлемых результатов.

Российская власть была стабильной. Система продержалась на обязательствах руководства и клятвах подданных почти сто лет.

Все работало лучше, чем договоры ЕС.

У России были некоторые недостатки, но на Финляндии они никак не сказывались. В среде дворян, духовенства, буржуазии и крестьян лишь меньшинство относилось к России негативно.

Успешно шли процессы иммиграции и эмиграции.

Избыточное население Финляндии устремлялось в Петербург и Америку.

На смену этим людям приезжали профессионалы из Западной Европы и полезные или просто безобидные ребята из России.

К своему ужасу, я обнаружил, что страдаю русофильством. Конечно, меня отпустило, когда я вспомнил, как вся эта история закончилась.

Россия начала глупые процессы русификации, унификации и притеснения. Поэтому финские чиновники, деятели культуры и рабочие резко стали рьяными противниками России.

У представителей деловой жизни на осознание происходящего ушло больше времени.

Если бы финским предпринимателям в 1916 году задали вопрос, стоит ли Великому княжеству Финляндскому отделиться от Российской империи, многие ответили бы: «Господь всемогущий, конечно же, нет!

В Россию направлен весь наш экспорт, в мирное время это наш самый сочный кусок. Крики егерей о независимости и популистские подстрекательства социал-демократов нанесут большой урон репутации Финляндии».

Те, кто придерживался такого мнения, в чем-то были правы. Как и представители политики соглашательства, которые считают, что маленький народ может бросить вызов империи лишь единожды — в исключительный и судьбоносный момент.

Правда, нет никаких гарантий, что такой момент когда-нибудь настанет.