«Записался в трупы»

Если ноту МИДа по поводу недавних событий на Западной Украине ещё можно понять с точки зрения официального протокола, то совсем странно выглядят стенания – вроде того, как вообще всё это могло случиться, да в 66-ю годовщину Победы, да в нашем Львове...

Начнём с того, что сам по себе Львов в некотором смысле военная добыча, и щирые молодчики, упражнявшиеся там в День Победы, – уж точно большие оккупанты, чем русские в Риге и Таллине (см. обстоятельства «обмена населением с поляками»). Так или иначе Львов был территорией, на которой мы осуществляли порядок и на которой мы защищали Победу.

Так вот: по факту это больше не так.

Очень странно удивляться по поводу того, что отдельные недобитые подонки не уважают власть, которой на их территории нет, которая эту территорию сдала и которая эту территорию не контролирует.

Я не буду сейчас вдаваться в разговоры о том, насколько гомогенна современная Украина и насколько её можно удержать в целом. Речь о другом: мы не можем защитить стариков, которые приехали во Львов праздновать свою Победу, и это некоторым образом вызывает вопрос: можем ли мы вообще именно праздновать Победу? Отмечать можем – это наша дань прошлому. А вот праздновать?

Французы, подписавшие второе комьпенское соглашение в лесу, – праздновали ли они тогда победу в Первой мировой войне 18-го года? Я думаю, вряд ли.

Но мы всё-таки не французы, по счастью. Ведь на самом-то деле во Львове было не только избиение стариков и не только отъём венка у российского консула.

Там были ещё украинцы, которые развернули Знамя Победы на Холме Славы.

В логике современной дипломатии, проявившейся в пафосном проекте заявления Государственной думы, самого факта наличия таких украинцев признать нельзя.

А следует, совершив над собой толерантное усилие, признать, что «действия экстремистов привели к столкновениям», и выразить в заключение «надежду, что это не затронет российско-украинских отношений». С этой закруглённостью концовки всё заявление можно бы засунуть в анус. Если дипломатия не преследует внятную цель, то она не нужна вовсе. Зачем это – обидеться, слезу уронить в надежде, что нас, может, простят и погладят по головке? А если не простят – не погладят, то мы совсем обидимся и ещё более слёзную бумагу напишем?

На сегодняшний момент РФ не только сдала Победу – она не делает ничего, чтобы её вернуть. Это вместо РФ делают люди на Украине – та же партия «Родина» (возникшая в Одессе), которую у нас официально игнорируют. Оно, впрочем, может, и к лучшему. А то из соображений политкорректности ещё признали бы, что эти одесситы, нагрянув во Львов со своими красными флагами, затоптали своими грязными сапогами светлую память вонючих бандеровцев и «спровоцировали мирных наци», задели за живое. Ведь если мы в такой логике признаемся, что «Родина» попыталась вернуть Победу, то нацики имели право обидеться?

...Я не уверен, что Галичина должна быть нашей общей с нашими братьями-украинцами землёй. Но я уверен, что нацисты должны лежать в земле так же, как их поганые предки. Я уверен, что человек, добровольно записавшийся в нацисты – и это наша общая обязанность, – должен знать, что он записался в трупы.