На «протестах Навального» провокаторы прикидываются журналистами

 Псевдожурналист на акции протеста обнажил очень серьёзную проблему. И она ещё заявит о себе в полный рост, если её не решить.

  Либеральные СМИ в последние дни буквально "выпрыгивают из штанов", обличая "кровавый режим" и ужасаясь несдержанности "опричников", которые не дали "построить Прекрасную Россию Будущего" в очередной раз:

На акции протеста после оглашения приговора Навальному омоновец избил журналиста ударами дубинки по голове.

  Бить дубинками по голове нехорошо. Не только журналиста. И есть определённые ограничения на применение ПР именно по этой части тела. Специалисты, конечно, разберутся. Но сейчас речь о другом. Либеральные журналисты не просто так взвились относительно "избиения", представлявшего на самом деле два удара, от которых, судя по последующим интервью, пострадавший и не очень пострадал, несмотря на истерический визг в момент ударов. Их не волновал просто "избитый гражданин".

  Они сделали упор на "журналисте". Избили журналиста – светоча правды, свободы слова, гласности и носителя прочих составляющих общегуманитарного свода западных ценностей.

А был ли мальчик?

  В смысле, был ли тот самый "недоубиенный" журналистом? Да, он натянул на себя жилет с надписью "Пресса". Но ведь в канун Нового года сколько по улицам ходит людей в тулупах Деда Мороза и костюмах Снегурочки, и никто из них при этом ни Дедом, ни его внучкой не становится. Так кто же сей загадочный субъект, который, по его словам, предъявил правоохранителям пресс-карту?

  Во-первых, никакую пресс-карту он не предъявлял и не мог этого сделать по причине отсутствия таковой в природе. У молодого человека 37 подписчиков в инстаграме и на момент происходившего около 600 подписчиков на ютуб-канале (после скандала канал раскрутился, как говорят, на 3000 подписчиков). Молодой человек сам себя назвал СМИ Real View.

При этом в интервью он практически не скрывает, что активно вёл себя во время акции, выступая на стороне протестующих и провоцируя правоохранителей.

 То есть понятно, что относительно статуса СМИ он имеет желание, но не имеет, как говорили в одном хорошем и весёлом советском фильме, возможности. Даже с учётом нашего сверхгуманного в этом отношении законодательства, не тянет он ни на СМИ, ни на журналиста.

Кто у нас, вообще, может так себя называть, особенно на акциях, тем более массовых и несогласованных? В первую очередь штатные сотрудники официально зарегистрированных СМИ. Могут и внештатники, но при наличии подтверждающего редакционное задание документа. Более того, под категорию СМИ подходят и те же блогеры, если количество подписчиков на их канал (блог) составляет не менее 3000 человек. И, вот это очень важно, они при этом в таком статусе зарегистрированы в Роскомнадзоре. При отсутствии такой регистрации даже в разы большая аудитория не делает блог (канал) средством массовой информации.

Правила на самом деле вполне чёткие, ясные и конкретные, но вот что касается их соблюдения, то здесь ещё поле непаханое, что называется. Каждый шкет с айфоном считает себя сейчас журналистом, зачастую даже не подозревая, что не имеет на это никакого права.

То есть мальчик, получается, был, а вот журналиста, попавшего под дубинку правоохранителя, как выяснилось, не было.

Тут журналист, там активист, а здесь "рыбу заворачиваем"

  Впервые, если говорить о личных наблюдениях, эта мода самоназываться журналистом в полный рост проявила себя на акциях протеста на Болотной площади весной 2012 года.

Масса хипстеров с айфонами на селфи-палках шныряла в толпе, поддерживала протестующих, швырялась в ОМОН, что попадало под руку, а будучи прихваченными за шиворот, начинали верещать: "Мы журналисты! Не имеете права!" На все предложения обозначить, какое конкретно СМИ они тут представляют, начинали юлить: "Мы – гражданские журналисты".

  Одним словом, тут журналист, там активист. Удобная позиция, покидать камни с бутылками, поучаствовать, попротестовать, а если что, изобразить из себя полнейшую невинность. Правда, с настоящей журналистикой это не имеет ничего общего. Помню, как ходил по этой Болотной буквально перед ОМОНом, симпатизируя, как минимум, ему в душе, но не проявив этих симпатий ни словом, ни жестом. Или в Донбассе парни из ополчения удивлялись, что я отказывался брать в руки автомат – ни в поездках, ни даже в расположении части. Ни даже для фотографий. Не знаю, как повёл бы себя, если бы дошло до крайности, смог бы соблюдать это одно из основных правил журналистики – не брать оружие в руки и не пользоваться им, – но Бог миловал, ни разу такой необходимости не возникало.

  Это потом, когда пишешь текст, никто не ограничивает тебя в эпитетах, эмоциональной окраске, доказывании правоты той или иной стороны, но во время происходящего ты просто фиксируешь его, ни во что не вмешиваясь. Права такого не имеешь.

Иначе ты кто угодно, но не журналист. Естественно, это не распространяется на чьё-то спасение, оказание первой медицинской помощи и т.д. Но вот выступать на чьей-то стороне во время той же акции – всё равно что взять в руки автомат.

Кому – вершки, а кому – корешки

  Только вот подобные ограничения этими "гражданскими журналистами" и прочими блогерами принимаются для кого угодно, но только не для себя любимых. Они привыкли стоять выше законов и не иметь никаких обязанностей. В результате сложилась парадоксальная ситуация – реальные СМИ подотчётны, подконтрольны, Роскомнадзор разглядывает их прегрешения, подлинные и мнимые, чуть ли не в микроскоп.

  Не упомянул, что имярек – иностранный агент, получай предупреждение. Не обозначил после названия какой-нибудь структуры, что эта организация запрещена на территории РФ, – лови второе предупреждение и штраф. И это, не говоря уже об обсценной лексике или, например, описании способа суицида.

  А три предупреждения – и уполномоченное государственное ведомство имеет право закрыть СМИ и отозвать лицензию. И у официальных СМИ, получается, сплошные обязанности. А вот у незарегистрированных блогеров – только права. Прямо как в известной сказке, в которой одним – вершки, а другим – исключительно корешки.

Надо, наверное, как-то выравнивать ситуацию. И на этом пути не просто ликвидировать возможность приобретать и носить те же жилеты "Пресса", доступные сейчас ничуть не менее, чем униформа дворников. В конце концов, никто же не напяливает на себя просто так полицейский мундир, униформу врача или лётчика гражданской авиации. А ведь от слова журналиста порой может зависеть не меньше, чем от командира воздушного судна или машиниста метро.

  А ещё, конечно, тех, кто ведёт себя на тех же акциях не как журналист, а как активист, встаёт по ту или иную сторону баррикады, надо статуса "журналист" лишать. Может быть, тоже не сразу, а после второго или третьего нарушения. Но надо. Иначе мы не только потеряем журналистику как профессию ответственных профессионалов, но и можем увидеть вскоре настоящие битвы между "журналистами", которые станут устраивать провокации, и настоящими журналистами.

Уж извините, другого выхода для нашего гражданского общества на его нынешнем уровне развития просто не существует.

АЛЕКСАНДР ГРИШИН