Рассказ о неизвестном военно-морском герое

Бывают такие новости, которые поначалу кажутся не слишком значительными, ничем особенным не выделяющимися среди других новостей аналогичного порядка.

Но по мере углубления в смысл происшедшего ощущаешь некоторое головокружение, как при взгляде в бездну под ногами.

Совсем надавно потрясённое интернет-сообщество обсуждало депутата-единоросса Евгения Будаева и его товарища по имени Шамиль, тихонько пиливших рельсы заброшенного железнодорожного пути в Ломоносовском районе Ленинградской области.

Пойманный на месте, г-н Будаев заявил тогда, что рассчитывал на понимание.

Депутата действительно можно понять.

Ему были нужны рельсы!

Что тут такого особенного?

Дальнейшие события показали, что он не зря рассчитывал на понимание, поскольку его на самом деле поняли, и слуга народа получил условное наказание.

Это ж НЕ Навальный!

На что рассчитывал герой нашего рассказа, неизвестно. Он об этом ещё не сказал. Но почему-то думается, что понимание он тоже найдёт.

Военно-морской флот всегда считался элитой вооружённых сил. Не только у нас. Так принято везде.

Особый, только военным морякам присущий кодекс чести, романтический ореол, окружающий всё, что даже косвенно связано с флотом, боевые традиции, форма, геройская удаль, даже суеверия и приметы, даже сам язык военных моряков всегда выделяли их из общей массы военных, кружили голову мальчишкам, заставляли томных барышень восторженно краснеть и опускать глаза.

В российской и особенно советской истории военно-морской флот и героические моряки сыграли совершенно особенную роль, став образцом беспримерного мужества и стойкости, примером человеческой доблести и боевой мощи.

И должность капитана военного корабля в нашем восприятии исторически была какой-то совершенно исключительной, особой, неземной, такой, что на память сразу приходили гумилёвские строки:

Чья не пылью затерянных хартий —
Солью моря пропитана грудь,
Кто иглой на разорванной карте
Отмечает свой дерзостный путь

И, взойдя на трепещущий мостик,
Вспоминает покинутый порт,
Отряхая ударами трости
Клочья пены с высоких ботфорт,

Или, бунт на борту обнаружив,
Из-за пояса рвет пистолет,
Так что сыпется золото с кружев,
С розоватых брабантских манжет.

Не знаю, читал ли Гумилёва герой этой заметки.

Неизвестно, читал ли он вообще что-нибудь в своей героической военно-морской жизни, кроме текстов выступлений Владимира Владимировича и стенограмм заседаний "Единой России".

О нём вообще ничего неизвестно, даже имя. Следственные органы постеснялись его назвать.

Одно можно утверждать точно. Это был не лорд Нельсон, не адмирал Ушаков, не Нахимов, не Макаров, не капитан Блад и даже не пират Морган.

Откровенно говоря, я даже боюсь представить, как поступили бы эти морские волки, случись нашeмy герою попасть к ним в руки.

Свой путь он не отмечал иглой на разорванной карте, не рвал из-за пояса пистолет и не устремлял орлиный взор к звёздам в поисках верного пути.

Он не ходил по морям-океанам. Вместо этой ерунды он, будучи настоящим защитником новой свободной России, гордо вставшей с колен, терпеливо плавал по жизни, дрейфуя в правильном направлении и правильно понимая специфику текущего момента.

Поэтому, командуя вверенным ему эскадренным миноносцем «Беспокойный», тем самым, который в 1994 году, в составе КУГ (корабельной ударной группы) завоевал Приз Главкома ВМФ и который c 10 по 20 октября обеспечивал визит в Санкт-Петербург английской королевы, за что был награждён грамотой Президента России, он трезво, по-деловому и без всякой детской романтики оценивал своё отечество, и себя, и свой корабль. И когда его эсминец решили поставить на вечную стоянку и превратить в музей, наш герой долго не маялся морской героикой.

Какой дурак сказал, что нельзя плевать на палубу? Да плюнуть и растереть!

Кто сказал, что для моряка его корабль - дом родной? Глупость какая!

Храбрый и современный руководитель военного корабля не страдал ненужными рефлексиями и моральными заповедями минувших эпох.

Он, как говорят нынче патриоты новой свободной России, сразу начал с себя.

И, улучив минутку, снял со своего героического эскадренного миноносца два бронзовых гребных винта массой 26 тонн и заменил их на аналоги, сделанные из более дешёвого металла. Сэкономил 39 млн рублей, которые следственные органы, незнакомые с морской романтикой, посчитали ущербом государству.

И действительно! Зачем хоронить бабушку с золотыми зубами? Зачем ей в гробу золотые зубы, верно?

Живым внучатам они куда нужнее! А дохлой бабулe хватит и пластмассовых.

Мысль о том, что он только что беспримерно унизился сам, унизил весь личный состав своего эсминца, вывалял в грязи боевой корабль, на котором служил и которым командовал, низко и грязно оскорбил весь российский флот, ему в голову, разумеется, не пришла.

Не уместилась в сознании, до отказа набитом самыми актуальными для отечественного государственного бомонда мечтами о красивой и достойной жизни.

Выводы из этой истории каждый волен делать такие, какие захочет.

Кто-то скажет, что Путин здесь совершенно "ни при чём", потому что винтов не крал.

Кто-то назовёт этот случай даже не распадом, а гниением заживо.

Кто-то подумает, что надо срочно проверить весь личный состав ВМФ РФ, особенно его офицерский корпус на предмет мародёрства и провести (на всякий случай) ревизию страшных и смертельно опасных Америке подводных торпед "Посейдон" чтобы убедиться в наличии и сохранности их боевых блоков, которые наверняка содержат коммерчески ценные электронику, цветные и драгоценные металлы.

А кто-то подумает:

- Какие посейдоны? Какие блоки? Какая электроника? Я вас умоляю! Не смешите мои эсминцы!

О какой армии, о каких победах и о каких угрозах врагам вы говорите в стране, где военные и гражданские ответственные чины весело соревнуются между собой, как бы половчее распорядиться останками старушки, прежде чем её наконец навеки поместят в какой-нибудь музей?