Демократическая Конституция репрессий

Павел Аптекарь

 

Принятая 5 декабря 1936 г. новая советская Конституция, разработанная по инициативе и при личном участии Иосифа Сталина, на бумаге была, вероятно, самой демократической из Конституций того времени. Она отменяла дискриминацию по классовому признаку, гарантировала советским гражданам ключевые гражданские права: неприкосновенность личности, свободу слова, печати и собраний. Все трудящиеся получили по букве Конституции право на медицинское обслуживание и материальное обеспечение в старости.

Демократические декларации сталинского Основного закона дали возможность противникам Советской власти в послесталинские годы требовать от нее и ее чиновников: «Соблюдайте вашу Конституцию!» Новая Конституция должна была продемонстрировать всему миру, что СССР отказался от жестких мер революционного периода и эволюционирует в правовое государство, значительно меньше ограничивающее своих граждан.   

Еще 31 января 1935 г., в разгар репрессий, вызванных убийством в декабре 1934 г. одного из крупных партийных руководителей, первого секретаря Ленинградского горкома партии Сергея Кирова, политбюро по предложению Сталина приняло решение о разработке положений новой советской Конституции. В первую очередь предполагалось предоставить избирательные права многочисленным категориям «лишенцев», не имевших возможности голосовать из-за социального происхождения, репрессий в отношении членов их семьи и административной ссылки.

Предлагалось сделать выборы прямыми по принципу «один человек – один голос» вместо прежних многоступенчатых, заменить открытое голосование поднятием рук тайным заполнением избирательных бюллетеней. В сопроводительной записке к проекту решения политбюро Сталин указывал: «Дело с Конституцией СССР состоит куда сложнее, чем может показаться на первый взгляд… Мы можем и должны пойти в этом деле (уничтожения многоступенчатых выборов и замены открытого голосования тайным. – П. А.). Обстановка и соотношение сил в нашей стране в данный момент таковы, что мы можем только выиграть политически на этом деле. Я уже не говорю о том, что необходимость такой реформы диктуется интересами международного революционного движения, ибо подобная реформа обязательно должна сыграть роль сильнейшего орудия, бьющего по международному фашизму». 

1936 год. Голосование за принятие новой Конституции СССР на чрезвычайном VIII Всесоюзном съезде Советов СССР /РИА

Один из ведущих современных исследователей сталинского периода и биографии Сталина Олег Хлевнюк отмечал, что разработку и принятие новой Конституции советский лидер рассматривал как проявление перехода к умеренному курсу после коллективизации и репрессий 1934‒1935 гг. (в демократизацию, к слову, поверила часть коммунистов и интеллигенции). Он рассчитывал, что это облегчит сближение с Западом на антигерманской и антияпонской основе. Надеясь на дрейф в умонастроениях европейских политиков и расширение рядов сторонников СССР, Сталин стремился создать благоприятный образ демократической и процветающей страны победившего социализма.

После XVII съезда ВКП(б) и «кировских» чисток Сталин был убежден в окончательном разгроме оппозиции и прочности собственного положения и уверен, что результаты любых выборов будут подсчитаны «правильно».

7 февраля 1935 г.

ЦИК СССР создал Конституционную комиссию под руководством Сталина, состоявшую из 12 подкомиссий. 12 июня 1936 г. проект Конституции опубликовали. По официальной версии его обсуждали в течение почти полугода. Кампанию по одобрению Конституции организовали с размахом: было собрано десятки тысяч собраний на заводах, фабриках, стройках и в колхозах по обсуждению документа и внесению поправок. 1,5 млн предложений и поправок, которые, конечно, невозможно было внести в текст Конституции. Кроме того, далеко не все собрания проходили гладко. Как отмечалось в спецсообщениях НКВД, в одном из сел Тамбовской области жители потребовали внести в Основной закон пункт об отмене обязательных поставок мяса и молока из личных хозяйств государству, а в Воронежской области колхозница заявила о необходимости замены фразы «кто не работает ‒ тот не ест» словами «кто работает ‒ тот должен есть». А в деревне Орловской области колхозницы воспользовались тем, что сторож, охранявший один из выходов, уснул, и сбежали с собрания домой.

Конституция очерчивала систему власти, характерную для парламентской республики. Высшей законодательной властью в стране объявлялся состоявший из Совета Союза и Совета национальностей Верховный совет СССР, а в перерывах между сессиями – его президиум. Предусматривалось равенство палат Верховного совета и его право создавать следственные и ревизионные комиссии, закреплялись ответственность депутатов перед избирателями и право отзывать не оправдавших доверие. Был даже тщательно прописан механизм разрешения гипотетического конфликта между палатами. Что любопытно, по букве Конституции союзные республики сохранили свое право на выход из СССР (ст. 17), имели возможность устанавливать отношения с иностранными государствами и даже формировать собственные воинские части (ст. 18а и 18б). 

Официальным главой государства считался председатель Всесоюзного исполнительного комитета Михаил Калинин, бывший декоративной фигурой при Сталине. Роль ВКП(б) скромно отмечалась в единственной 126-й статье, согласно которой в партию вступали наиболее сознательные рабочие, колхозники и представители интеллигенции, но реальность была иной. Тщательно выстроенный фасад скрывал власть партийного аппарата, стоявшего над исполнительной и законодательной властью и направлявшего и контролировавшего их работу.

127-я статья гарантировала жителям СССР неприкосновенность личности, 128-я ‒ жилища и переписки. 112-я провозглашала независимость судов и их строгое следование законам. 125-я статья гарантировала свободу слова, печати, собраний, уличных шествий и демонстраций ‒ правда, только «в соответствии с интересами трудящихся и в целях укрепления социалистического строя».

Эти гарантии были растоптаны во время большого террора, когда следователи смеялись в глаза и издевались над напоминавшими о нормах Конституции. Репрессированы были и многие члены ЦИК и Верховного совета, подписавшие принятие Конституции 5 декабря 1936 г.

Последующие события ‒ от массовых арестов большого террора до расстрела рабочих волнений в Темиртау в 1959 г. и в Новочеркасске в 1962 г. ‒ ярко продемонстрировали декоративность провозглашенных в Конституции демократических свобод. Однако их публичная декларация позволяла диссидентам 1960‒1970-х гг. выходить на площадь с требованием «соблюдайте свою Конституцию». Впрочем, власти были уверены, что свобода слова и собраний существует в СССР только для укрепления социализма.

Первые попытки изменить сталинскую Конституцию началась еще при Никите Хрущеве в 1962 г., однако реальная работа началась только в 1970-е гг. при Леониде Брежневе.