Сможет ВМФ России прорвать морскую блокаду которую готовят США?

Как победить Россию в войне, не провоцируя нашу страну на ответное применение ядерного оружия? Поиском ответа на этот вопрос заняты крупнейшие военно-научные структуры Соединенных Штатов. И придумали.

Россия уязвима перед морской блокадой, утверждает ветеран ВМС США Брэдфорд Дисмьюкс, автор книги «Советская военно-морская дипломатия». Более того – он призывает страны НАТО в случае «агрессии со стороны России» как раз такую блокаду против России организовать. Он подробно советует, кто, каким образом, на каких направлениях и с помощью какого оружия должен нападать на российские торговые суда – «пока Россия не согласится на восстановление статус-кво».

«Уязвимость России на море кажется очевидной и продолжает расти», –утверждает он.

Осознав, что по итогам поражения в холодной войне Россия не только не погибла, но и начала набирать силу, в Военно-Морском колледже ВМС США в Ньюпорте озадачились тем, какой будет политика России на морях и как на это нужно реагировать. Как ответ на этот вызов в колледже был основан так называемый Институт Российских морских исследований (Russia Maritime Studies Institute – RMSI). Похожие структуры в Ньюпорте есть для изучения военно-морских вопросов Китая, для разных повстанческих и иррегулярных группировок действующих на море, и вообще для всех категорий угроз.

«Российская» структура немедленно начала свою работу с очень профессиональных переводов отечественных доктринальных документов, касающихся действий России на море (прежде всего «Морской доктрины» и «Основ государственной политики Российской Федерации в области военно-морской деятельности на период до 2030 года»). Деятельность этой структуры носит закрытый от публики характер, но одно из своих исследований они опубликовали. Речь идет о документе, который подготовлен под эгидой Департамента стратегических и оперативных исследований и называется «Ядерная стабильность в России и Северной Корее». Документ очень короткий и является результатом мозгового штурма ученых из нескольких американских университетов и преподавателей колледжа ВМС, как военных, так и гражданских. Его содержание не имеет ничего общего с его названием.

Этот документ посвящен тому, как можно было бы вести против России и Северной Кореи неядерную войну и какими способами можно избежать превентивного ядерного удара. Северная Корея это отдельная тема, но вот в случае с Россией интеллектуалы колледжа ВМС предлагают следующий подход: вести войну ограниченно, ядерные силы и систему управления ими не трогать, попыток уничтожить стратегические подлодки России не предпринимать, действия против ВМФ России сводить в основном к блокаде, не давая нашему флоту действовать против ВМС США и НАТО, но не ставя перед собой обязательную цель его уничтожить. До войны заранее взять на себя обязательство не пытаться изменить границы России или политическую систему в ней.

Речь в итоге идет о «войне чуть-чуть». Например, вокруг Калининграда они честно «рубятся» с нами, наносят нам потери и несут потери сами, но на Дальнем Востоке уже придерживаются строго оборонительного подхода, не лезут на рожон и первыми не атакуют. Как и на других театрах военных действий. Вместо Калининграда может быть что угодно другое – та же Сирия, например. Главный принцип – для России это не должно стать войной за выживание или войной за территории. Это должна быть такая война, риск поражения в которой не стоит того, чтобы идти на ядерную эскалацию.

В чем-то все эти умопостроения выглядят наивными, но это первая попытка. И она очень показательна. На сегодня одним из самых важных вопросов для США является то, как можно повоевать с нами, не доводя дело до ядерного оружия. Встал этот вопрос не вчера, а «включение» в него RMSI говорит о том, что изучение этой темы перешло от одиночек, которые занимались ей ранее, к правительственным группам, и встало на системную основу.

Результата пока нет, но они работают. То, что делает RMSI, и то, о чем высказывался Дисмьюкс, и то, о чем говорят, думают и пишут многие другие в США – это то, какой вопрос для себя потихоньку ставит американская нация целиком – как справиться с русскими силой, но без ядерной войны.

И вот тут-то и надо сделать важную оговорку. Перебирая разные варианты возможной относительно безопасной войны против русских, любой американский аналитик рано или поздно находит вариант, который выглядит наиболее безопасным и соответствует менталитету англосаксов, накрепко связанному с морями.

Россия имеет ограниченный по емкости внутренний рынок, прежде всего из-за небольшого для такой территории населения – нас всего на 20 миллионов больше, чем японцев, но японцы живут на куда меньшей территории. Залогом не только экономического роста, но и наличия работающей экономики вообще для России является экспорт. И вот тут теоретиков «континентальности» ожидает первый сюрприз – значительная доля торговли, которую ведет Россия с миром, осуществляется по морю. Так, на сегодня наша страна мировой лидер по продаже зерна, и основной его объем уходит по морю через Новороссийск. В целом же оборот портов Азово-Черноморского бассейна составляет примерно 220 млн т в год, из которых около 60 тонн это нефть и нефтепродукты.

Похожим образом обстоят дела и на северо-западе России. Грузооборот портов региона превысил 200 млн тонн довольно давно и в целом через Балтику уходит треть всех морских грузов России.

Это много, а в целом, если смотреть статистику по всем годам с середины 2000-х, то можно увидеть, что по морю уходит около 60% всего российского экспорта. Причем важнейшего экспорта. Так, в случае с нефтью, которая дает существенную долю валютной выручки для страны, доля вывозимой по морю нефти много лет подряд превышает 80% от общего экспорта всеми видами транспорта (включая железнодорожный и трубопроводный).

Все эти цифры говорят вот о чем: стоит этим коммуникациям с окружающим миром прерваться, и экономика России получит болезненный удар.

Например, почти наполовину придется урезать добычу нефти. Паралич нефтянки повлечет за собой проблемы у работающих на нее промышленных предприятий. Например, у КамАЗа значительная часть грузовиков, сходящих с конвейера, это вездеходы, которые в основном идут на нефтегазовые месторождения, а у «УралАЗа» – почти все. А каждое рабочее место на автозаводе создает десять в смежных отраслях. А еще есть производства труб, например, насосного оборудования, и многого другого, что при параличе нефтедобычи станет абсолютно не нужно.

Помимо зависимости экономики России от морской торговли, есть и другая зависимость: многие регионы будут столкнутся с большими трудностями без работающих морских коммуникаций. Жителю средней полосы, видящему море только на курорте, невдомек, сколько у России заселенных островов. И дело не только в них. От Белого моря и далее на восток вокруг гигантской страны тянется дуга из территорий, снабжающихся только морским транспортом. Она идет по всему Северному морскому пути, до Берингова пролива, и далее на юг, к Камчатке, Курилам и Сахалину.

В обе стороны по этой линии ходят регулярные рейсы торгового флота, которые доставляют в города и поселки этих регионов все необходимое и вывозят то, что там производится или добывается.

Население территорий России, которое зависит от моря на этой «дуге», превышает миллион человек. Там расположены такие предприятия, как «Норильский никель», нефтегазовые месторождения, заводы по сжижению газа, глубоководные порты, некоторые из которых незамерзающие. Там же важнейшая военная инфраструктура, те же объекты ВМФ на Камчатке или арктические аэродромы. И все это полностью зависит от морских коммуникаций, без которых жизнь там была бы невероятно трудной, а хозяйственная деятельность просто невозможной.

Отдельной строкой идет Калининград с миллионом человек населения и критически важными для безопасности России военными объектами. С этим эксклавом Россия может поддерживать связь или через страны НАТО с откровенно враждебным населением (речь даже не о правительствах) и широким иностранным военным присутствием, или по морю.

А еще мы воюем в Сирии. И наша группировка там, и сама эта страна зависят от того, сколько материально-технических средств и боеприпасов доставляется по морю «сирийским экспрессом». Никакая транспортная авиация обеспечить такие объёмы перевозок не сможет технически.

Вот так выглядит «сухопутность» и «континентальность» России и ее мнимая независимость от морских коммуникаций в реальном мире.

На этом фоне то, сколько у нашей страны и компаний с российским капиталом торговых судов это уже неважно, но напомнить стоит. По данным ООН, публикующимся в ежегодном аналитическом сборнике «Обзор морского транспорта» (на английском языке, издатель – UNCTAD, Конференция ООН по торговле и развитию) Россия стабильно занимает 19-е место в мире по общему тоннажу торгового флота, опережая таких корифеев морской торговли, как Франция или Голландия.

При этом в основном наши суда имеют небольшой размер, и если абстрагироваться от водоизмещения и посмотреть на количество судов, контролируемых той или иной страной, то тут мы на 12-м месте. Неплохо для страны, у которой больше 10% населения живет в Москве. Второй по значимости город России – Санкт-Петербург, это город-порт. Во многих регионах самые важные города – портовые. Новороссийск, Владивосток, Мурманск...

Налицо и серьезная вовлеченность России в морскую торговлю, и зависимость ее от морских коммуникаций и портов. При этом, к сожалению, в массовом сознании российской аудитории полностью отсутствует понимание того, какую реально роль Мировой Океан уже сейчас играет в нашей жизни. Зато наши оппоненты, как выясняется, это прекрасно понимают.

Чисто географически Россия почти изолирована от Мирового океана. Так, чтобы выйти из Черного моря, грузовому судну необходимо пройти контролируемые Турцией проливы. Технически Турция может их закрыть. Если место назначения нашего судна не находится в бассейне Средиземного моря, то для выхода из него опять надо проходить или Суэцкий канал, который контролирует Египет, или Гибралтар, который могут держать под контролем любые военно-морские силы.

То есть свободного выхода в море на юге нет. Выход из Балтики пролегает через проливы, контролируемые Данией. На севере нужно или идти через Ла-Манш мимо Великобритании, либо на север от нее, через Фареро-Исландский рубеж, который тоже полностью контролируется НАТО. К тому же последний вариант крайне невыгоден экономически. Можно пройти по СМП до Берингова пролива, но там рядом не только Россия, но и США.

На Дальнем востоке судно, которое должно идти из Приморья на юг, должно пройти или через контролируемый Японией Сангарский пролив (Цугару), или недоброй памяти Цусиму. В этих узкостях любое судно легко может быть перехвачено.

При переходе в Охотское море из Владивостока необходимо проходить пролив Лаперуза, который может быть перекрыт Японией. Остается гигантский крюк через Татарский пролив на север и далее через Курильские проливы в Тихий океан.

С географической точки зрения, таким образом, блокада коммуникаций России возможна – все выходы из значимых портов России, кроме Камчатки, идут через узкости. Кстати, по-английски узкость это choke-point – точка удушения. Неплохая иллюстрация того, как мыслят наши оппоненты.

Технически блокада может выглядеть как остановка судна с российским грузом, изъятие груза и освобождение судна и экипажа. Этого хватит. Более того, пример России, устроившей не так давно квазиблокаду украинского Мариуполя, показывает, что для страшного экономического удара можно вообще ничего не изымать – просто можно задерживать судно на день, и это уже причиняет и порту и судовладельцам огромные убытки.

Блокада на таком большом удалении от наших берегов даст массу возможностей – одна страна может задержать судно, передать другой, та изъять груз, но заявить, что, может быть, он еще будет возвращен потом, после выполнения каких-то условий. Вариантов много.

Допустим, португальский военный корабль на выходе из Датских проливов задерживает танкер с российской нефтью и передает его под конвой кораблю Береговой охраны США, которая отгоняет его в Испанию, откуда его отпускают с грузом, мотивировав это тем, что США не предоставили достаточно оснований для его изъятия. То есть, по идее, не произошло вообще ничего – но потеря времени сделала рейс нерентабельным, вот и все. Подобные систематические действия похоронят судоходство не хуже подводной войны. И что нашей стране в такой ситуации делать? Наносить ядерный удар? А по кому?

В теории блокада – это «казус белли» в чистом виде и можно применять силу в ответ. Но какую и против кого?

На самом деле ответ прост. При первых признаках готовящейся провокации такого масштаба нужно развернуть в опасных районах небольшие силы ВМФ, которые смогут сопроводить судно с грузом через опасную зону – и все «решится само».

Если гипотетическая операция по захвату танкера или балкера обещает противнику большие потери и малые шансы на успех, он не будет ее проводить.

Проблема в том, что нужного количества военных кораблей, способных своим «авторитетом» заставить НАТО отказаться от враждебных действий, у нас очень и очень мало. На контрблокаду их не хватит. И, видимо, это так и останется еще долго.

Противник между тем обдумывает эту концепцию. Так, еще до Брэдфорда Дисмьюкса о блокаде нашего судоходства говорил министр внутренних дел США Райан Зинке. И сил у США на такую блокаду хватит, даже без союзников (хотя они скорее подставят союзников). Идея там, что называется, вызревает.

Дисмьюкс пишет, что нужен новый вид оружия, который выводил бы российские суда из строя, не убивая экипаж. Как раз такой вид оружия – сверхмалые сверхлегкие торпеды – в этом году выводится на мировой рынок. Первой будет, видимо, сверхмалая торпеда «Черный скорпион» европейского военного гиганта «Леонардо». Такая торпеда сможет разрушить винторулевую группу крупного судна, не разрушив его корпус и никого не убив. Так что придумывать ничего не придется, да и следом за «Леонардо» вывести такой продукт на рынок собираются многие западные корпорации. И все как один выкладывают рекламу нового оружия, без точного указания того, для чего оно нужно.

Так что в не сильно далеком будущем нас может ждать риск получить на море неприятный сюрприз. Готов ли наш ВМФ пресечь подобные действия, если до этого дойдет?