ЧЕТВЕРО МОРЯКОВ ПРОЖИЛИ СЕМЬ ЛЕТ НА НЕОБИТАЕМОМ ОСТРОВЕ АРХИПЕЛАГА ШПИЦБЕРГЕНА

Фото: weandtheworld.org

В середине XVIII века четверо российских моряков-поморов провели почти семь лет на одном из островов северного архипелага Шпицберген. Их историю с их слов записал академик петербуржской академии наук Пьер Людовик Ле Руа. История рассказывает, как этим людям удалось выжить в ледяной пустыне.

Три человека на берегу были заняты рутиной — выживанием. Впрочем, через семь лет все казалось привычным — и постоянный холод, и изба, которую можно было топить только по-черному, когда дым из печи выходил прямо в помещение, а потом через окна, и постоянная угроза того, что в сени ввалится белый медведь.

Но сегодня все было по-другому, ведь на горизонте появился парус, впервые за все эти годы. Как потом выяснилось, судно шло из Архангельска и ветром его, по счастью, прибило к восточному Шпицбергену, где судоходства практически не было. Там, на острове Малый Брун, и жили три моряка, в таких условиях, в которых Робинзон Крузо Даниэля Дефо не прожил бы и пары суток.

Страдальцы, облаченные в одежду из шкур диких животных, которую они шили сами, сначала не поверили своему счастью, а потом развели бурную деятельность: стали жечь костры, кричать и подавать знаки команде корабля, опасаясь, что их не заметят. На счастье, их не только заметили — несмотря на чрезвычайно опасную прибрежную навигацию, судно пристало к берегу и забрало людей. На корабль погрузили все, что нажили северные робинзоны за долгие годы: олений жир, шкуры песцов, медведей и оленей, а также оружие и инструменты, которые они изготовили самостоятельно.

Так завершилась долгая эпопея для Алексея и Ивана Химковых, а также Степана Шарапова. Но впервые они высадились на этот остров семь лет назад вчетвером. Сейчас с ними не было их товарища Федора Веригина — и удивительно, что в бою с жестокой природой они потеряли только его.

Изначально экипаж судна, которое в северные воды в 1743 году отправил купец Еремей Окладников, состоял из 14 человек. Задача стояла рутинная — выловить как можно больше морских животных, мясо которых ценилось и хорошо шло за рубеж. В течение нескольких дней погода благоприятствовала морякам, и они шли к Большому Бруну — той части архипелага Шпицберген, где бойко шел международный промысел. Увы, парусные суда повинуются воле ветра, который изменил направление на девятый день экспедиции. В результате их прибило к острову Малый Брун, к которому практически никто не подходил, да вдобавок они попали в ледяную ловушку.

Фото: weandtheworld.org

Никого, кроме диких животных, на острове не было, однако некоторое время назад тут зимовали и охотились поморы, выстроившие на Малом Бруне небольшую избушку из привезенных стройматериалов. На ее поиски и направился отряд, состоявший из Алексея, Ивана, Степана и Федора, оставив товарищей на корабле. До острова было несколько километров, которые путешественники преодолели по льду, пробираясь через торосы и стараясь не угодить в трещины между льдинами.

Избу, и достаточно просторную, они действительно обнаружили, причем в ней была печь. Поскольку уже темнело, моряки решили заночевать тут, а утром направились к товарищам, чтобы обрадовать их и начать переносить в жилище инструменты и продовольствие. Однако их ждал первый удар: стоя на берегу, они обнаружили перед собой чистое ледяное поле. Ночная буря перетасовала торосы, среди которых сгинуло судно.

Четверке, отправившейся на берег, конечно, повезло — по сравнению с погибшими товарищами. Впрочем, положение сложно было назвать завидным. С собой у них было одно ружье, 12 пуль, топор, котелок, мешочек с мукой, жаровня, немного табака, а также нож и трут — с такими припасами на острове, представляющем собой заснеженную пустыню, долго продержаться невозможно.

Вечная мерзлота, горы, скалы. И еще мох — больше там ничего не росло.

Кое-где глинистая почва и, на счастье северных робинзонов, множество родников, так что в питьевой воде они недостатка не испытывали. Людей на острове, конечно же, не было, зато были олени, моржи, песцы и белые медведи. Мясом первых поселенцы и питались в первое время — они подстрелили оленей с помощью тех пуль и зарядов, которые у них были, однако вопрос о том, что делать, когда эти припасы иссякнут, встал сразу.

Когда мясо уже заканчивалось, робинзонам внезапно улыбнулась удача: они нашли на берегу доску со вбитыми в нее гвоздями и металлическим крюком. Из крюка, вогнав в его отверстие рукоятку, получили молот, с помощью которого выковали на булыжнике два металлических наконечника для рогатин, а в качестве щипцов использовали рога оленя. После рогатин сделали и луки, а тетивой послужили сухожилия белых медведей.

Кстати, о медведях. Лишь одного из этих животных моряки убили по собственной инициативе. Ещё девять поплатились за желание поживиться их припасами — а то и самими людьми. Они ломились в сени избушки, поэтому без рогатины наружу лучше было не выходить.

Печь топили отсыревшими обломками кораблей, которые прибивало к берегу. Их было немного, и потому поселенцы постоянно боялись, что, если огонь в очаге потухнет, разжечь его будет нечем — хотя кремень был, трут закончился. Поэтому специально для поддержания источника огня они изготовили глиняную лампу, куда заливали медвежий жир, а в качестве фитиля использовали грубые нити, выдернутые из исподнего.

Фото: РИА Новости

Поскольку топливо приходилось экономить, прожаривать мясо до конца не получалось и поселенцы ели его полусырым. Потом, правда, придумали способ копчения про запас — подвешивали куски под потолок, где скапливался дым от печки.

Так или иначе, диета моряков не отличалась разнообразием, что привело к цинге. Чтобы хоть как-то защититься от болезни, они стали есть ложечную траву и пить теплую оленью кровь, а также больше двигаться. Увы, цинги избежать не удалось, а один из матросов, Федор Веригин, умер, несмотря на то что его товарищи ухаживали за ним так внимательно, как могли, когда он уже практически не мог двигаться. Поэтому, когда через два года спасительный корабль подошел к острову, его команда застала на нем только трех поселенцев.

Интересно, что находясь на острове, моряки вели достаточно точный счет дням, несмотря на полярную ночь — их календарь отставал на момент отплытия всего на два дня. Следил за ним капитан Алексей Химков, определявший ход времени по звездам.

Корабль, спасший северных робинзонов, прибыл в Архангельск 28 сентября 1749 года. Когда судно швартовалось, они, облаченные в диковинные одежды из шкур животных, стояли на палубе, а на берегу, среди встречающих, находилась жена Алексея Химкова, узнавшая мужа, которого, как она считала, давно нет в живых. Не помня себя от счастья, она бросилась в воду, чтобы вплавь добраться до корабля, и чуть было не утонула, но, к счастью, все обошлось.

Каким же образом эта история дошла до наших дней? Французскому историку, академику петербургской академии наук Пьеру Людовику Ле Руа удалось заполучить привезенные вещи спасенных, и он заинтересовался тем, как жили попавшие на остров моряки. Ле Руа встретился с ними и с их слов написал книгу «Приключения четырех российских матросов, к острову Ост-Шпицбергену бурею принесенных, где они шесть лет и три месяца прожили».

Впоследствии академики, усомнившиеся в их свидетельствах, вызвали Алексея и Ивана Химковых в Санкт-Петербург и дополнительно расспросили их обо всем, уверившись в точности показаний. Позже специально снаряженные экспедиции нашли на Малом Бруне избу, где они провели почти семь лет, отбивая атаки белых медведей и считая дни по звездам. Недоверие академиков было вполне оправдано, ведь, как правильно замечает в своем труде Людовик Ле Руа, на их долю выпали такие невзгоды, которые не снились выдуманному Даниэлем Дефо Робинзону Крузо.