Хабаровск.Транспаранты в поддержку Грудинина, Платошкина и Быкова

Судьбу матрицы российской государственности решат претенденты на президентский пост

среди массы уже привычных плакатов, требующих справедливости по отношению с Сергею Фургалу, появляются транспаранты в поддержку Павла Грудинина, Николая Платошкина и Анатолия Быкова.

На этом фоне становится четко понятно — переброшенный из Москвы представитель правительственного кадрового резерва Михаил Дегтярев закрыть «хабаровскую амбразуру» оказался неспособен.

Видимо, поэтому федеральный центр задействовал в игре с народом куда более тяжелые политические фигуры. Только вот почему-то векторы их движения оказались разнонаправленными.

Так, отставной премьер-министр, а ныне — зампред Совета Безопасности при президенте РФ, Дмитрий Медведев на днях заявил: «Людей, которые поддерживают бывшего губернатора, много, это, так сказать, явление, с которым и государство должно определенным образом считаться». Конечно, при это он уточнил, что возвращение удаленного с поста «в связи с утратой доверия» Сергея Фургала в прежнее кресло уже невозможно, а также напомнил протестующим, что реализация их гражданских прав не должна входить в разрез с санитарно-эпидемиологическими нормами. Но в общем и целом его месседж имеет в глазах федерального центра явный демаршевый оттенок.

Чего нельзя сказать о действующем российском премьер-министре Михаиле Мишустине, который внезапно засобирался на Дальний Восток с ревизионной поездкой. И хотя формально в протоколе повестки ни региональная столица Владивосток, ни протестный Хабаровск не значатся, по информации Telegram-канала «Незыгарь» сам глава российского правительства лично ничего не имеет против посещения Хабаровска, а «Кириенко и Трутнев считают, что ситуацию нельзя политизировать и надо максимально купировать. Не секрет, что заявление Медведева с пониманием позиции жителей края было воспринято негативно».

Все это, приходят к выводу некоторые источники, говорит об осложнении аппаратной борьбы вокруг дальневосточного полпреда президента Юрия Трутнева, который очевидно «не вывозит» доверенный ему регион, в частности, а в более глобальном смысле — об углублении раскола между властными элитами в Москве.

«Неужели Хабаровску удалось-таки „раскачать лодку“ настолько, что федеральный центр, пожалуй, впервые за 20 лет готов пойти навстречу требованиям?» — поинтересовалась «СП» у руководителя Лаборатории политических и социальных технологий Алексея Неживого.

— Разыгрывание в хабаровском конфликте карты Михаила Мишустина, известного спеца в вопросе цифровых технологий означает, что часть политических элит России пытается уйти в какое-то самостоятельное плавание, откалываясь от известного «западного проекта», — пояснил изданию эксперт. — Который, памятуя давние слова Анатолия Чубайса о России как энергетической сверхдержаве, заключался в том, чтобы в ходе глобального раздела хозяйственной деятельности доверить России поставки энергоресурсов за рубеж. И ради того, чтобы иметь прибыль с этой «поляны», напомню, и развалили, собственно в конечном итоге СССР, получив взамен доступ к определенной части «западных благ».

Но этот проект сейчас с грохотом разваливается — экономика Запада обанкротилась, поскольку капитализм живет потреблением. В результате же этого пресловутого глобального раздела деятельности вся реальная экономика на деле «уехала» в Китай, а все остальные страны жили финансовыми пузырями. Которые, лопнув, в итоге привели к огромным долговым нагрузкам и существующему ныне коллапсу.

И вот для Михаила Мишустина, как и для многих, Хабаровск — очень хороший шанс проявиться в борьбе за федеральную власть, потому что его протест начал шатать старый проект российской государственности, который сейчас, по сути, не работает. Потому что на самом деле арест Фургала связан с конфликтом вокруг «Амурстали», на которой завязаны интересы Ротенбергов. Что наглядно показывает — российская власть превратилась в узкую группу лиц вокруг «тела», решающую свои проблемы исключительно за счет этой близости. Причем круг продолжает постоянно сужаться, что ставит всю страну по большом счету в положение субъектов по договоренности интересов и ведет к коллапсу.

И «хабаровский протест», устроенный местными региональными элитами, показал, что эта система нежизнеспособна, а у федеральной элиты не хватает профессиональных и умственных качеств для управления такой большой территорией. И за эту тему ухватились люди, ратующие за какие-то изменения существующего порядка.

«СП»: — Заявление Дмитрия Медведева о том, что надо, дескать, «относиться с пониманием» к требованиям хабаровчан — ягода, по сути, того же поля?

— Для отставного премьер-министра это тоже хорошая тема. Медведев и «семья» являются представителями того российского истеблишмента, которые завязаны, по большому счету, на «вашингтонский обком». И если эта связь вдруг разрушится, то именно Дмитрию Медведеву, полагаю, придется в конечном итоге отвечать за уничтожение образования и науки. Соответственно, хаос в стране очень важен для этого истеблишмента.

Потому что если федеральная власть испугается — это станет сигналом для других региональных элит. Например, Быков, авторитетный человек в Красноярском крае, тоже ведь не прочь построить местную элиту и выступить. А там рядом еще Якутия спит и видит аналогичный сон, остальной Дальний Восток, Хакасия. И голос Медведева — попытка спасения неолиберального мира, шанс для «семьи» попробовать получить власть в стране.

«СП»: — И каковы в этом разрезе политические перспективы хабаровского протеста? Удастся Мишустину его погасить или нет?

— Мишустин едет, по сути, договариваться. Подобные вояжи в конце девяностых — начале двухтысячных, когда в большую российскую политику пришел новый человек, совершал небезызвестный Борис Березовский, договариваясь с республиками и политиками уровня Росселя. Здесь, конечно, нельзя проводить прямые аналогии, но суть в том, что этот «хабаровский взрыв» не решить иначе, как через договоры и нахождения консенсуса между интересами федеральных и национальных элит.

Ведь этот протест, поддерживаемый местными элитами, наглядно показал, что решение подобных вопросов через силовиков — миф. Еще два-три таких конфликтных региона, и Росгвардия вряд ли будет способна здесь что-то глобально решить, потому что никто у нас в стране не будет воевать с собственным народом.

«СП»: — Какой тут может быть консенсус?

— Он лежит в плоскости экономики. И. скорее всего, это означает, что к людям уровня Андрея Белоусова, предлагавшим в свое время забрать у наших олигархов часть их богатств, будут больше прислушиваться. Соответственно, им будет дан какой-то зеленый свет, потому что в Администрации президента, по большому счету, сейчас не складывается картинка, а что же делать дальше. Стратеги АП зашли в тупик, и Мишустин предложил выход — поехать и договориться.

«СП»: — С кем конкретно там может договариваться премьер-министр?

— С теми, кто сейчас находится у руля «Амурстали», и не только. Давайте вспомним, что Фургал выиграл губернаторские выборы фактически поперек интересов федерального центра. И на следующий же день после его ареста начались протесты, где подписи собирали работники его администрации. Это значит, что все это время вокруг опального губернатора консолидировалось и усиливалось ядро регионалов, недовольных экономической политикой федералов. Видимо, центру кто-то накляузничал, что Фургал усилился и готовит бунт. В центре, соответственно, подумали, что снятие Фургала решит проблему. Но в итоге получилось, что центр сам на этот бунт и нарвался, когда местные элиты дали отмашку на протест, не моргнув глазом.

«СП»: — То есть сейчас, образно выражаясь, вопрос престижа федеральной власти целиком и полностью находится в руках Мишустина?

— Даже если премьер-министр проведет переговоры успешно в своем формате, это все равно будет означать по сути дела изменение самой матрицы новой российской государственности. Это запустит качественное изменение федеральной власти. Изменения здесь, собственно, давно назрели, иначе все это закончится грандиозным фиаско. Например, сейчас активно обсуждается вопрос о «второй волне» коронавируса, и в верхах полагают, что очередной карантин уберет протестное население с улиц. Но Хабаровск явно продемонстрировал, что в итоге результат может получиться совершенно обратный.