Как казаки Сикорского хохлом пытались сделать...

В последние годы вопрос об этническом происхождении и национальном самоопределении выдающегося авиаконструктора Игоря Ивановича Сикорского (1889 — 1972) стал чрезвычайно острым, что видно по значительному читательскому интересу к этой теме и в России, и на Украине.

Для тех, кто способен слышать и видеть (вне зависимости от происхождения, гражданства и занимаемой стороны в современном украинском конфликте), ответ на этот вопрос очевиден: Сикорский был ярым монархистом и русским националистом, мечтал о возрождении Российской империи, сотрудничал в газетах под говорящими названиями «Державная Русь» и «Воскресение России», был членом Российского политического комитета, Пушкинского общества и Толстовского фонда, спонсором множества русских эмигрантских организаций — и культурных, и общественно-политических.

Казалось бы, все уже давно сказано и доказано, но на противоположную сторону, считающую Сикорского «відомим українцем» и находящуюся в мире своих собственных фантазий, вряд ли повлияют какие-то дополнительные аргументы. При всем этом биография Сикорского чрезвычайно интересна сама по себе, и с каждым годом появляются все новые факты и свидетельства.

Мы не будем пересказывать в очередной раз и так всем известные вехи биографии авиаконструктора, а попробуем посмотреть, как его образ воспринимался современниками и как он менялся на протяжении времени.

Эмигрантская пресса — и русская, и украинская — является важным источником по биографии Сикорского, причем вторая намного более примечательна и показательна, что мы и продемонстрируем.

Но начнем все же с русской эмигрантской прессы.

Тут ничего неожиданного, конечно, нет. «Типичным русским успехом является карьера конструктора „Ильи Муромца“ Сикорского», — писал автор рижского иллюстрированного журнала «Для Вас» 13 мая 1934 г. в статье «Неугасаемый светоч. Русская культура и ее мировое значение».

Газета «Голос народа» (№ 70 от 14 сентября 1933 г.) сообщала, что в Збраславском замке недалеко от Праги был открыт Музей русского творчества. Этот музей собирал материалы, относящиеся к жизни, творчеству и быту русских за рубежом. И неудивительно, что фотографиям, чертежам и документам авиационного завода Сикорского была отведена целая витрина.

Приезды Сикорского становились праздниками для русских эмигрантских общин, они позволяли отвлечься от серых будней жизни в изгнании, давали возможность порадоваться за своего соотечественника.

Вот как, к примеру, анонсировала посещение Белграда Сикорским местная газета «Царский вестник»: «По полученным нами сведениям, между 17 и 20 октября тек [ущего] года в Белград прибывает на несколько дней наш знаменитый соотечественник Игорь Иванович Сикорский, прославленный изобретатель и высокоталантливый конструктор летательных аппаратов и в то же время горячий русский патриот.

Игорь Иванович Сикорский известен русским людям не только как конструктор и создатель первого в мире большого моторного самолета „Русский витязь“, но и как стойкий борец за русские национальные заветы и за Православную церковь. Надеемся, что прибывающему в Белград дорогому гостю русскими людьми будет оказан прием как одному из тех людей, имя которого войдет в славные страницы нашей истории…» (№ 623 от 18 сентября 1938 г.).

Николай II и Игорь Сикорский на «Русском витязе»Николай II и Игорь Сикорский на «Русском витязе»

В одном из последующих номеров «Царского вестника» рассказывалось о том, как прошла встреча с Сикорским.

21 октября 1938 г. Русский научный институт и Военно-научные курсы устроили в белградском Русском доме в честь Сикорского «чашку чая». Авиаконструктор рассказал о том, как «при содействии русских людей он создал свое дело в Америке, подчеркнув исключительное значение своих русских сотрудников в успехе своего дела».

После «чашки чая» в том же Русском доме состоялось торжественное собрание в честь Сикорского, на котором выступили начальник управления по делам русских эмигрантов Василий Штрандман, представитель Русского общевоинского союза генерал-лейтенант Иван Барбович, представители различных общественных организаций и русских газет. «На другой день И. И. Сикорский, побывав на Опленце, помолившись у гроба Блаженнопочившего Короля Александра I Рыцаря, покинул Белград, оставив самое лучшее впечатление на русских людей г. Белграда» (№ 629 от 30 октября 1938 г.).

Примерно в таком же ключе выдержаны и другие публикации о самом Сикорском или о его встречах с представителями русских организаций в той или иной стране.

Но, может быть, это все выдумки «москалей», их извечное желание присвоить себе чужие достижения?

Да нет, ничего подобного. Для того чтобы убедиться в этом, обратимся к украинской эмигрантской прессе — уж она-то точно не будет врать и играть на руку русским!

Возьмем для примера газету «Свобода» — ведущее и старейшее издание украинской эмиграции в США, непрерывно выходящее с 1893 г. Что мы видим?

Вот, к примеру, заметка от 3 марта 1927 г., которая говорит сама за себя — «Московский инженер строит самолеты для путешествия через океан».

Этот самый «московский инженер» — Сикорский, но, конечно, авторы газеты имели в виду не то, что Сикорский уроженец Москвы, а то, что он «москаль». Впрочем, в самом тексте заметки Сикорский обозначен и как «русский инженер». В заметке от 25 октября 1927 г. Сикорский вновь назван «русским инженером».

В номере «Свободы» от 19 апреля 1958 г. помещена статья «Не общее, а московское дело», в которой критикуется деятельность одной из антисоветских организаций — Американского комитета по освобождению от большевизма (АКО). В чем же провинился перед «Свободой» и украинскими националистами этот комитет?

А в том, что на свою радиостанцию «Освобождение» (ныне «Радио Свобода») практически не зовет украинцев, зато перед микрофоном радиостанции постоянно появляются всякие «русские „светочи“». Среди которых, как нетрудно догадаться, упомянут и авиаконструктор Игорь Сикорский. Дополнительно «Свобода» указывала и еще одну его «вину»: он финансирует русских монархистов, в частности, газету «Знамя России».

«Как можно вести успешную противосоветскую пропаганду при помощи реакционных сторонников царской системы, идеи которых ненавистны на всем европейском Востоке и всеми демократами свободного мира?» — возмущался сотрудник «Свободы» и ехидно задавался вопросом, почему издания АКО не публикуют лозунги «Союза русского народа» времен Пуришкевича.

В целом же «Свобода» уделяла не очень много внимания Сикорскому, а если и упоминала его, то или просто как «инженера», или как «русского инженера».

Авторам газеты было очевидно, что идея объявить русского монархиста и противника «украинства» Сикорского — тогда еще вполне живого и здорового — украинцем не вызовет ничего, кроме смеха окружающих. Впрочем, вероятно, такая идея им и в голову не приходила, настолько она нелепа.

Но прошло время, Сикорский умер, ушли в мир иной почти все люди, близко его знавшие. И с конца 1990-х гг. в украинской эмигрантской прессе начинаются осторожные попытки присвоить его имя себе. Впрочем, в той же «Свободе» мы не обнаружим безумия, которое можно наблюдать в современных украинских СМИ — эмигрантская газета пыталась сохранять здравый смысл, и, надо сказать, в большинстве случаев ей это удавалось.

Обсуждение фигуры Сикорского активизировалось в начале 2000-х гг. в связи с идеей присвоения его имени одному из киевских аэропортов. «И. Сикорский принадлежит всему миру, но его талант, первые мечты про полеты, навеянные рассказами матери, первые самолеты, поднявшиеся в воздух, и попытки построить вертолет родились в Киеве. Потому Украина должна отдать должное одному из своих гениальных сынов, присвоив международному аэропорту его имя», — писал в номере от 9 июля 2004 г. Микола Кравец.

20 августа 2004 г. была опубликована одна из самых известных статей, на которую любят ссылаться украинские СМИ, — «Игорь Сикорский: „Мой род — чисто украинского происхождения“». Ее автор, Дарья Маркусь, обратила внимание на письмо Сикорского историку Василию Галичу, написанное 30 августа 1933 г., в котором читаем такие строки:

«Мой род чисто украинского происхождения, из села на Киевщине, где мой прадед и прапрадед были священниками» («My family is of purely Ukrainian origin, having come from a village in the State of Kiev where my grandfather and great-grandfather were priests»).

Письмо это реально существует, оно хранится в фонде Галича в архиве Университета Миннесоты (Wasyl Halich papers. Box 2. Folder 13). Само собой, украинские СМИ любят цитировать только начало этого письма, «забывая» упомянуть его окончание. Буквально следующие строки выглядят так:

«Однако мы считаем себя по происхождению русскими, из определенной части России, рассматривая украинский народ как неотъемлемую часть России, так же, как Техас или Луизиана являются неотъемлемой частью Соединенных Штатов». (However, we consider ourselves Russian by origin of a certain part of Russia, considering the Ukrainian people an integral part of Russia, just as Texas or Louisiana is an integral part of the United States»).

Очевидно, что Сикорский был готов назвать себя украинцем только в территориальном смысле (в том же, в каком русский человек может называть себя сибиряком, казаком и т.д.), при этом рассматривая украинцев как часть единой русской нации.

Это отчасти признала и Дарья Маркусь, пусть и нехотя: «То, что он определял себя как русского, можно было бы не столько оправдать, сколько прояснить в контексте времени и приоритетных интересов И. Сикорского. Он принадлежал к тому слою украинской интеллигенции начала XX века, которая себя обозначала как „малороссы“. К сожалению, такая же ментальность и сегодня наблюдается среди украинцев в немного ином представлении, мол, мы, русские и украинцы — братские народы и должны быть всегда вместе. А сегодня такое мышление уже труднее оправдать».

Кроме того, она рассказала о своей переписке с сыном Сикорского Сергеем. Так вот, Сергей Сикорский в письме к Маркусь определил своего отца как «Russian and a proud son of Kiev» («русского и гордого сына Киева»).

Из той же статьи Маркусь происходит и другой миф: якобы Сикорский обращался за ссудой в 5 тысяч долларов, нужных ему для строительства самолетов, к Украинскому народному союзу (УНС) в США. Он будто бы получил отказ, но в итоге ему дал нужную сумму композитор Сергей Рахманинов.

Маркусь, сообщив эту информацию, все же предусмотрительно оговорилась, что история про обращение Сикорского в УНС — слух, который сегодня тяжело проверить.

На самом деле все оказалось достаточно просто: в номере «Свободы» от 10 сентября 2004 г. было напечатано письмо экс-председателя УНС Ульяны Дячук, в котором она решительно опровергла всю эту историю про отказ Сикорскому в ссуде:

«Мне известно, что УНСоюз до сегодняшнего времени сохраняет в Главной канцелярии переписку по финансовым делам за десятки лет. Никогда не находила переписки или прошения Игоря Сикорского. Прошение могло быть передано по телефону или лично, но доказательств этого нет. В начале 1950-х гг. многолетний главный кассир Роман Слободян много рассказывал мне про разные дела в украинской громаде и про людей, которые их творили в 1920-х, 30-х и 40-х годах. В моей памяти не осталось никакого упоминания про И. Сикорского».

Само собой, таких упоминаний и быть не могло, так как Сикорский являлся активным участником русских эмигрантских организаций, а не украинских.

Игорь Сикорский

Вообще статья Марусь вызвала достаточно бурную дискуссию среди читателей «Свободы».

Роман Рычок из Мейплвуда предупреждал, что если аэропорт будет назван в честь Сикорского, то этому обрадуются русские, а мир воспримет это как «очередную русификацию Украины». Впрочем, размышления его не лишены основания: «Национальное происхождение не равнозначно национальности. Игорь Сикорский был русским, про что заявляет его сын в письме Д. Маркусь. В нашей истории много выдающихся русских и поляков были украинского происхождения». Но, задавался вопросом Рычок, можно ли убедить литературный и музыкальный мир в том, что Николай Гоголь и Артемий Ведель были украинцами?

Завершил свое письмо бдительный читатель рассуждениями о том, что аэропорт надо назвать в честь тех фигур, которые этого заслуживают и которых мир знает как украинцев. Так что аэропорт имени Сикорского, по его мнению, не годится, это проявление «русификации». Вот аэропорт имени Симона Петлюры или Михаила Грушевского — это совсем другое дело!

В заключение отметим, что если бы не чрезвычайная политизированность темы, то точку в споре могло бы поставить высказывание самого Сикорского, любившего отвечать на расспросы о происхождении следующим образом:

«Моя семья русского происхождения. Мой дедушка и другие предки со времен Петра Великого были русские православные священники. Следовательно, русская национальность семьи должна считаться достоверно установленной» («Sikorsky Archives News», 2013, April, p. 2).

Это высказывание, конечно, никак не противоречит тому, что Сикорский был представителем южной ветви русского народа, мог говорить на простонародном «украинском» наречии, о чем есть ряд свидетельств, и любил как Россию, так и свою малую родину — Киевщину, Украину.