Госпомощь придется вернуть

Помощь, которую власти оказали экономике по итогам карантинного кризиса, россиянам придется вернуть обратно. И сделать они это должны как можно скорее.

В этом, в сущности, и заключается идея сокращения бюджета в 2021–2023 годах, выдвинутая Министерством финансов. Суммарное сокращение бюджетных ассигнований в 2021 году может составить 1,428 трлн рублей, в 2022-м — 1,892 трлн рублей а в 2023 году — 1,364 трлн рублей. Сложим: 1,4 плюс 1,9 плюс 1,4 — будет 4,7. Если совсем точно — 4 триллиона 684 миллиарда рублей. На «восстановление экономики» в 2020 году должно быть выделено 5 триллионов рублей.

Это чистая арифметика и ничего больше. Как дали, так и взяли обратно.

Понятно, что за конкретные суммы и статьи бюджета еще будут торговаться министры-капиталисты и капиталисты просто, а государственные люди будут доказывать, что без сокращения расходов не обойтись, да и вообще, надо жить по средствам, но тенденция очевидна. Власть по какой-то причине очень хочет вернуть обратно деньги, которые только что раздала гражданам в той или иной форме. И хочет сделать это быстро, до 2024 года. 

И вот это — самое характерное и тревожное. Начальники явно знают что-то, чего не знаем мы, или думают о чем-то, о чем мы не имеем представления. Иначе решение о фактическом истребовании «бюджетной помощи» объяснить нельзя. Они боятся дефицита бюджета и, самое любопытное, не верят в возможность преодоления этого дефицита иначе как через секвестр бюджета.

Пять источников денег

На самом деле финансировать бюджетный дефицит можно пятью способами. Первый, самый старый — это «денежная эмиссия». К этому способу начальство прибегает осторожно и никогда не называет его напрямую, потому что помнит девяностые с их инфляцией, которой больше всего боятся люди. На самом деле никакие банки, включая и центральный, никаких прямых рычагов «печатания» денег не имеют. То, что мы называем «денежной эмиссией», на самом деле производная от спроса на кредит в той или иной экономике. 

В современной экономике «деньги» возникают тогда, когда кто-то кому-то дает в долг, поэтому они называются «кредитными», а банки — только посредники в этой операции. Чтобы было совсем просто — рост долларового кредита не приводит к инфляции в США, потому что есть очень много желающих кредитоваться в долларах. А вот кредитоваться в денежных единицах какого-нибудь Зимбабве никто не хочет, кроме правительства Зимбабве, поэтому в этой африканской стране местные деньги мерялись на килограммы — на них не было спроса.

Россия в этом смысле, конечно же, не Зимбабве, но спрос на кредит в рублях не так уж высок, как нам кажется. 

Другой способ — увеличение налогов. Правительство уже пошло по этому пути, прямые и косвенные налоги будут расти, хотя наша налоговая нагрузка и так в среднем выше, чем в Европе. Но быстро налоги не повысишь, россияне в этом смысле умеют увертываться от начальственного кулака.

Фото: РИА Новости

Механизм номер три — увеличение внешнего долга. Нет, этого власти делать не собираются, и дело тут даже не в санкциях — просто обращение за деньгами к «западным партнерам» будет выглядеть, с точки зрения начальства, как отказ от политики конфронтации. 

Можно увеличивать долг внутренний, правительство это делает, хотя, в сущности, банки покупают облигации федерального займа на средства, которые им представляет ЦБ.

Вообще-то это тоже можно считать денежной эмиссией, но, как мы помним, это слово к употреблению почти запрещено.

Но в любом случае главным способом преодоления дефицита бюджета власти видят фактический секвестр. Причем, как мы уже считали, размеры этого секвестра практически точно соответствуют размеру антикризисной «бюджетной помощи».

Доходам приказано стоять смирно

За чей счет будет экономия? Зарплаты бюджетников, пенсии, стипендии и прочие «нормативные расходы» не тронут. А вот со всего остального снимут каждый десятый рубль. Предполагается, что даже государственная программа вооружений потеряет примерно 5% финансирования.

Впрочем, надо понимать, что эта программа — не про подготовку к войне, а про содержание остатков советского ВПК, который начальство продолжает воображать одним из технологических и промышленных драйверов экономики. Тут уж ничего не поделать, ну вот так люди видят мир. Впрочем, сократить расходы «на оборону» власти пробовали неоднократно, но каждый раз ничего не получалось.

Чем это сокращение обернется: в первую очередь — замедлением темпов восстановления экономики.

От бюджетных расходов прямо или косвенно зависит более 80% россиян, и понятно, что никакого быстрого роста благосостояния не будет — ему неоткуда взяться. Собственно, об этом говорит и новая версия «национальных планов», например, в той части, которая касается реальных доходов пенсионеров. 

Фото: РИА Новости

Предыдущая версия «майских указов» 2018 года предусматривала «рост уровня пенсионного обеспечения выше уровня инфляции» к 2024 году. То есть пенсии должны были расти на уровень «инфляция плюс еще какой-то процент». Например, в 2018 году официальная инфляция составила 4,3%, а в 2019 году пенсии были проиндексированы на 7,05%.

Теперь так может и не быть. В указе 2020 года требования к росту пенсии сформулированы иначе. Теперь требуется обеспечить «устойчивый рост уровня пенсионного обеспечения не ниже инфляции». То есть планируется, что пенсия может индексироваться не более чем на уровень инфляции — и этого будет достаточно для выполнения указа.

В общем, это признание, что роста реальных доходов план не предусматривает.

Кому будет хорошо

Сокращение расходов бюджета — очень спорный шаг с точки зрения поддержания экономического роста, в то время, когда правительства во всем мире стремятся увеличить расходы, чтобы спровоцировать рост потребления. 

Но кто сказал, что экономический рост (вместе с увеличением потребления) является действительным приоритетом правительства?

Его не пугает ни стагнация, ни падение доходов. Единственное, что по настоящему волнует власти — это состояние золотовалютных резервов, которые служат гарантией сохранения валютных  запасов крупнейших российских экспортеров. 

Рассчитывать на рост экспорта и валютной выручки в ближайшие годы не приходится, власти это понимают. Значит, чтобы сохранить «то, что есть» нужно ограничить спрос на импорт, соответсвенно и спрос на валюту внутри страны. 

Проще всего этого достичь за счет сокращения потребления. Так секвестр бюджета и означает такое сокращение потребления! Меньше денег у людей — больше валюты останется в распоряжении экспортеров.

Дмитрий Прокофьев