Ответ на опус Модестова,мифы о голодоморе.

3 апреля

27 тыс. дочитываний

7,5 мин.

43 тыс. просмотров. Уникальные посетители страницы.

27 тыс. дочитываний, 63%. Пользователи, дочитавшие до конца.

7,5 мин. Среднее время дочитывания публикации.

Как известно, Россия находится в зоне «рискованного земледелия». Это значит, что урожаи низкие, а земли, пригодной для посевов, мало. До революции около 80% населения Российской Империи составляли крестьяне.

Наделы были мизерными, и постоянно уменьшались – численность крестьян росло, а часть общинной земли «отжимали» за долги кулаки. К тому же, четверть всех сельскохозяйственных земель принадлежали помещикам. К 1917 году, средняя площадь крестьянского надела составляла чуть более двух гектар. Урожайность – 6-7 центнеров с гектара. Другими словами, одна семья собирала в год полторы тонны зерна. Из них треть надо было оставить на посев, а часть – уходила в виде налога.

Много ли оставалось на продажу и прокорм семьи?
Сельское хозяйство было неэффективным. По сути, крестьяне еле-еле могли прокормить себя. Говорить о развитии города, об индустриализации и урбанизации не приходилось, поскольку одного городского кормили пять сельских жителей. А прогресс требовал развития города, промышленности.

Выход был один – повышение эффективности сельского хозяйства путём укрупнения хозяйств.

П.А. Столыпин видел решение проблемы в развитии кулацких хозяйств, и переселении малоземельных крестьян в Сибирь. Однако, это могло привести к желаемому результату только в комплексе с другими мерами – развитием транспорта, тяжёлого машиностроения, системы кредитования, и др. Переселённые в Сибирь крестьяне не могли продать выращенное зерно из-за отсутствия железных дорог. В результате, страна не получила зерно, и крестьяне остались без денег. А после убийства П.А. Столыпина (в сентябре 1911 года), аграрная реформа и вовсе свернулась.

В Европе укрупнение хозяйств прошло давно, и шло по пути «раскрестьянивания». Печально известное «огораживание» (насильственная ликвидация общинных земель и обычаев) проходила в XV—XIX веках, и являлось, по сути, геноцидом крестьянства. Крестьян лишали земли, и они вынуждены были арендовать землю у помещиков, которые грабили их нещадно, в конечном счёте отбирая за долги жильё, превращая в бродяг и нищих. А по «закону о бродяжничестве», таких крестьян ждала виселица.

Россия во многом отстала от «цивилизации». Отстала и в «раскрестьянивании». У нас сохранились сельские общины, уничтоженные в Европе ещё в начале Нового времени, в период «первоначального накопления капитала».

В XIX века появились тракторы, сеялки, механические молотилки и другая сельскохозяйственная техника, позволяющая повысить производительность труда в разы. Но мелкие хозяйства не могли себе их позволить – стоимость большая, а большую часть времени они обречены простаивать. Возникла необходимость в укрупнении хозяйств. Крупные механизированные хозяйства позволяли получать больше урожая меньшими силами. К тому же, развивающийся капитализм требовал всё больше рабочей силы в городе. Откуда её взять, если не из села?

Большевики понимали, что для того, чтобы поднять Россию из вековой отсталости, нужна индустриализация. Нужны заводы и фабрики, домны и электростанции, паровозы и пароходы. Можно ли превратить огромную страну в ведущую индустриальную державу с развитым рабочим классом, если кормить его некому, поскольку крестьяне и себя-то еле–еле обеспечивали?

Ещё в 1918 году начали создаваться коллективные хозяйства – ТОЗы (товарищества по совместной обработке земли), сельскохозяйственные артели и коммуны. Опыт показал, что такие формы хозяйствования более устойчивы к кризисам (неурожаям, войнам). Кроме того, в коллективных хозяйствах производительность (благодаря использованию сельхозтехники) была намного выше, чем в индивидуальных.

Поэтому необходимость создания крупных крестьянских хозяйств на Социалистической основе ни у кого не вызывал сомнений. Был разработан план по постепенному переходу сельского хозяйства на «Социалистические рельсы» - создание и развитие коллективных хозяйств, и их механизация. Но… «постепенно» не получилось.
Я уже говорил, что причиной решения о немедленной массовой коллективизации послужили два фактора: неурожай в 1927 г. (и повторный в 1928г.), и алчность кулаков, сокращавших посевы хлеба в угоду техническим культурам. А стране нужен был хлеб. Начавшаяся индустриализация требовала много хлеба. Мелкие хозяйства решить эту проблему не могли.

Конечно, можно было бы пойти по наиболее лёгкому пути – оставить всё, как есть, отказаться от прогресса, от развития, от идей Социализма…

Либералы-русофобы именно на это и намекают: не надо было ничего делать, тогда и ошибок бы не было!

Но перспективы оставаться отсталой аграрной страной с феодальными порядками (на радость капиталистическому миру) не были в планах большевиков. Первое в мире государство социальной справедливости должно было быть сильным, и развитым во всех отношениях.

Существует миф, что коллективизация была крайне «болезненна» для крестьянства.

Однако, подавляющее большинство крестьян в то время были «общинниками», а это, по сути - тот же «колхоз», только в примитивной форме.

Конечно, для середняка-единоличника, вступление в колхоз означало «потери сейчас» взамен «выгоды потом». Поэтому середняки, в отличии от бедноты, вступать в колхозы не торопились. Но тут, новая «советская бюрократия» на местах, проявила излишнее рвение, стремясь показать прилежность в выполнении планов руководства. «Перегибы» в коллективизации были осуждены высшим руководством страны немедленно (знаменитая статья Сталина «Головокружение от успехов. К вопросам колхозного движения» в газете «Правда» 2-го марта 1930 года). Началась борьба с «перегибами» - середняки начали выходить из колхозов, и вести своё хозяйство самостоятельно. Впоследствии, убедившись в эффективности коллективного хозяйства, они (теперь уже добровольно) снова вступали в колхозы. Этот процесс растянулся до середины 50-х годов.

Ну, а для кулака колхозы означали конец его эксплуататорской деятельности. Некого будет нанимать в батраки за бесценок, не кому будет одалживать зерно до следующего урожая под драконовский процент. Кулаки стали сопротивляться всеми возможными средствами. В том числе – и террористическими: поджигать амбары с колхозным зерном, травить колхозный скот, убивать председателей колхозов. Массово пытались срывать заготовки зерна, зарывая его в землю, и подговаривая на это середняков.

Надо сказать, что в то время, у кулаков было своё «лобби» в высших эшелонах власти, прежде всего – в ЦК ВКП(б). Интересы кулаков отстаивали члены ЦК: Бухарин, Зиновьев, Рыков и другие (партия большевиков тогда не была единой). Чувствуя такую поддержку, кулаки надеялись сохранить свой статус «главного производителя» на селе.
Просматривая документы того времени, часто натыкаешься на факты «зарывания зерна в землю» кулаками.

А что значит «зарыть в землю зерно»? Это значит погубить его. Зерно – не консервы, которые закопал в землю, а потом, когда надо, откопал - и ешь на здоровье. Зерно в земле загнивает очень быстро. Месяц-два… и всё – это уже не зерно, а затхлая труха, не годная ни на муку, ни тем более, на посев. Поэтому, разговоры о том, что крестьяне зарывали зерно в землю для того, чтобы пользоваться самим – это миф. Зерно губили, чтобы оно не досталось Советской власти (по принципу «так не доставайся же ты никому»). Кулаки таким образом пытались шантажировать власть.

И вот тут мы подошли к причинам голода 1932 – 1933 года.

Либералы с пеной у рта доказывают, что его причиной была коллективизация, и только коллективизация, стыдливо умалчивая ряд фактов.

Во-первых, если коллективизация и повлияла на недостачу хлеба, то только из-за срыва хлебных заготовок кулаками. Зерно уничтожалось с целью давления на власть.

Во-вторых, голод наступил не только в СССР, но и в Польше, Румынии и, отчасти, в Болгарии. А там в то время не было ни коллективизации, ни Советской власти.

Польская газета «Новый час» писала тогда:

«На Гуцульщине число голодающих хозяйств в 1932 году достигло 88,6 %. Собственность польских помещиков в эти годы достигла 37 % в Станиславском воеводстве, 49 % на Полесье. На помещичьих землях даже в неурожайные годы крестьяне работали за 16-й или 18-й сноп. В марте голодовало полностью около 40 сел Косивского, 12 сел Наддвирнянского и 10 – Коломийского уездов». Газета отмечает: «Люди повально пухнут с голоду и умирают на ходу. Особенно лютует голод в селах – Перехреснях, Старому Гвиздцы, Островци. Вместе с голодом быстро распространились брюшной тиф и туберкулез».

Были и объективные причины возникновения голода 1932 – 1933 годов. Эпидемия «ржавчины», возникшая на Балканах благодаря тёплому лету, распространилась по всему черноморскому региону, перейдя на Украину, Северный Кавказ, Поволжье, и Северный Казахстан, уничтожая урожай зерновых.

Есть ещё один факт, умалчиваемый либералами.

Дело в том, что СССР тогда являлся членом международной ассоциации экспортёров зерна (аналога современного ВТО – Всемирной Торговой Организации). Когда в связи с начавшимся голодом руководство СССР заявило о прекращении поставок зерна на мировой рынок – начался скандал. Против СССР грозили применить санкции, в том числе – запрет на покупку продовольствия на мировом рынке для голодающих.

Что было делать? Советское руководство приняло решение: поставки зерна на мировой рынок сократить, но не прекращать (чтобы не нарушать обязательств перед Европейскими странами), но одновременно закупать продовольствие в других странах – прежде всего в Турции и Иране. Причём закуплено было намного больше, чем экспортировано в рамках обязательств перед Западными партнёрами.

Для борьбы с голодом были мобилизованы все силы Советского государства. По всей стране проходили компании по сбору средств в помощь голодающим, на которые закупалось продовольствие за рубежом. Заметьте, что ни правительство Польши, ни Румынии, особых усилий для борьбы с голодом не предпринимали (мрут крестьяне с голода – да и ладно!). Но об этом либералы вам тоже не расскажут.

Ещё один миф о коллективизации – это «порабощение» крестьян путём отъёма у них паспортов. Якобы Советская власть отбирала паспорта у колхозников, «запирая» их в деревне.

Во-первых, у крестьян паспортов и не было (чего отбирать-то?), поскольку паспортизация тогда только началась, и элементарно не хватало ни типографских мощностей, ни системы паспортных столов (к сведению: паспортизация на селе закончилась только в середине 70-х).

А во-вторых, достаточно посмотреть на статистику роста городов, чтобы понять, что никто крестьян на селе силой не удерживал. За период с 1929 по 1940 год из села в город мигрировали 34 миллиона граждан СССР. Население крупных промышленных центров (в том числе Москвы и Ленинграда) выросло в разы. За счёт кого? Инопланетян? Или рождаемость горожан превысила все мыслимые нормы?

Население городов в 30-е (и последующие) годы росло за счёт миграции сельского населения в промышленные центры. Могло быть такое, если бы крестьяне были «привязаны» к своему колхозу паспортным режимом?

Нет.

В заключение приведу некоторые цифры.

До революции в Российской Империи количество крестьян в абсолютном исчислении составляло около 120 миллионов человек (без Польши и Финляндии). При этом выращивали они 50 – 70 миллионов тонн зерна в год (в рекордном на урожай 1913 году – чуть больше 70 миллионов). В 70-е годы ХХ века в колхозах и совхозах СССР работало около 40 миллионов человек, и выращивалось 130 – 140 миллионов тонн зерновых (только в РСФСР– 110 миллионов тонн зерна при сельском населении в 25 миллионов человек).

Как видим, производительность труда в сельском хозяйстве выросла в разы. Стать мощной индустриальной и технологической державой было бы невозможно с отсталой (по сути – феодальной) аграрной системой.

---

Автор: Рафаэль Басыров

Модестов,поплачь над вот этим-

   Берлин, 09.01.32 г., газета «Дойче Альгемайне Цейтунг»: 
«Трехлетний экономический кризис в стране и кабальное положение крестьянства привели к разорению и развалу польское земледелие и без того маломощное и отсталое. Недоимки по сельскому хозяйству дошли уже до 1 млрд. злотых (1 злотый – 22 коп.). 
Живущее под угрозой банкротства государство, безжалостно выколачивает эти недоимки из нищего крестьянства. Особенно свирепые поборы обрушиваются на украинцев и белорусов. Приезд судебного исполнителя повергает деревню в панику. Он появляется в сопровождении стражников и маклаков, описывает все мало-мальски ценное, описанное тут же продаётся за бесценок».

Львовские газеты сообщали, что на Прикарпатье население Западной Украины живёт в жуткой нищете. В Калушском воеводстве есть села, где от голода вымирают целые семьи. После запрета польским правительством заниматься древесным промыслом в неурожайный год гуцулы не имели никаких средств существования. Правительство никакой помощи голодающим не оказывало. Люди вымирали семьями.

Американская газета «Українські щоденні вісті» (далее – «УЩВ») детально описывает ужасы голода в Западной Украине.
«Жахливий голод серед гірського населення» ( «УЩВ» 10.04.32 р.):
«Если три года назад, на вырубке леса лесоруб зарабатывал 6 зол, на сплаве – 8, а в городе этот лес оценивался в 70 зол., то сейчас на вырубке – 2, а в городе – 18 зол. Таких денег не хватает на питание не только семьи, а самого лесоруба». 
В статье «Що пишуть з Галичини» (УЩВ від 05.04.32 р.) автор письма пишет о непосильных налогах и, в связи с низкой покупательной способностью населения голодные крестьяне продают коня за 5 или 10 зол, т.е. – за полдоллара. Автор пишет, что хотел купить себе поросёнка, но резать частным образом не разрешено, а чтобы зарезать, уплатить налог, получить разрешение и т.д. надо иметь большие деньги, а их нет.

В статье «Голодная смерть господствует в селах Гуцульщины» («УЩВ» от 16.04.32 г.) автор отмечает: 
«В сельских хатах лежат целые семьи, опухшие от голода. Сотни людей тиф уносит в гроб, и старых и молодых. В селе Ясеневое вечером сплошная тьма; нет ни керосина, ни спичек». 
В статье «Голод на Западной Украине увеличивается» («УЩВ», май 1932 г.) отмечается, что национальный гнёт, погромы, карательные экспедиции, конфискация урожая уничтожают голодное Западно-украинское село.
Поляки-оккупанты вырубили леса. Древесину продали по демпинговым ценам за границу. Грабительская политика поляков быстро дала результаты. Не стало лесов, реки стали ежегодно выходить из берегов. Наводнения уничтожают целые села. Со времени большого наводнения 1927 года десятки сел ещё не восстановлены. Крестьяне не получили от государства никакой помощи.

По данным прессы 30-х годов ХХ столетия имеются признаки геноцида в областях Западной Украины со стороны властей Польши, Румынии и Чехословакии населения Западной Украины путём создания невыносимых жизненных условий: завышения налогов; снижения зарплаты; запрета гуцулам заниматься лесным промыслом; поселения на украинские земли колонистов; рабского труда украинских детей и женщин (по 18 часов в сутки); казни борцов с голодом; репрессий против борцов с голодом; невыплаты и задержки зарплаты; запрета средств массовой информации, выступивших в защиту голодающих; выколачивания налогов с помощью армии и жандармерии; запрета украинским детям говорить на украинском языке в школах.
По сообщениям Польских газет в апреле 1933 г. только в Лодзи бастовало 60 тыс. голодных рабочих. Газета «Сила» 09.04.32 г. сообщает: 
«В Здунской Воле (под Варшавой) крестьянин привёз на ярмарку продавать 18-летнего сына, чтобы на вырученные деньги спасти от голодной смерти остальных членов семьи. Просил за него всего 50 злотых. Нашёлся кулак согласившийся купить парня, но под натиском разъярённых крестьян он вынужден был удрать из ярмарки».

В апреле 1933 г. румынские, австрийские, венгерские и украинские газеты сообщали о массовой смертности населения на почве голода в боярской Румынии. Более 120 тысяч детей там умирают ежегодно от голода. Газета «Диминеаца» от 07.11.32 г. сообщает: 
«Голодные бунты в Кишиневе не прекращаются. В ноябре на 100% повышены цены на хлеб, тем не менее, он исчез из рынка. Толпа, в несколько сот человек, штурмовала пекарни; её разгоняла полиция, есть раненые. В Текиншите прокажённые больные сбежали из больницы, поскольку им неделю не давали пищу. Они голодным походом пошли на Бухарест, против них выслали отряды жандармерии».

16.11.32 г. газета «Харьковский пролетарий» сообщает: 
«Длительное время больше половины населения Закарпатской Украины голодует – заявил на заседании Чехословацкого парламента депутат Штетка. Средства, выделенные из государственной казны в помощь голодающим, разворовали чиновники. Признать это вынуждено было правительство Чехословакии».

31.05.34 г., журнал «Творба» №3, статья «Упал от голода»: 
«28.05.34 г. в Праге упал мужчина, истощённый голодом». 
Далее Ю. Фучик пишет: 
«Это случается теперь каждый день. Каждый день на улицах городов от голода падают люди. Журналисты уже почти не обращают на это внимание, полиция уже не даёт об этом сведения, но все-таки за последние 14 дней в разных пражских газетах появились коротенькие сообщения о семнадцати таких случаях… А если вы проедете по большим промышленным городам Чехословакии, то можете сами наблюдать такую картину».

Напомню в 1934 году голод на Украине уже фактически был ликвидирован.

В США дела с голодом обстояли ещё хуже, чем на Украине, там он сопровождался массовыми групповыми самоубийствами. «УЩВ» за 06.01.32 г. сообщала: 
«Семья 40-летнего безработного, Русела Варда находилась в крайне тяжёлом положении. Несколько месяцев Русел безуспешно ежедневно искал работу. Однажды, вернувшись, домой вечером, он увидел страшную картину. Голодная жена застрелила четверо малых голодных детей. Они лежали с простреленными головками на полу в кухне. В комнате лежала застрелившаяся жена с револьвером в руке. В другой комнате радио играло джазовую музыку».

Голод 30-х годов поразил Австрию, Францию. Голландию, Германию, Англию и другие страны Европы.