«Искал худшего, но не нашёл». Ленин как величайший распространитель революционного несчастья

Автор:

Михаил Смолин.

Сто пятьдесят лет назад, 22 апреля 1870 года родился революционер Ульянов-Ленин. В 1917 году он со своей партией захватил власть в России. Был ли ленинизм полезен нашему государству или принёс неисчислимые бедствия?

Ульянов-Ленин – крупнейший революционный деятель XX столетия. Реальный коммунистический кумир и основатель марксистского эксперимента, просуществовавшего на территории России не дольше среднестатистической человеческой жизни.

Интеллектуальный отец Ленина, Маркс, придумал это атеистическое общество будущего – коммунизм. Ленин как последовательный марксистский начётчик захватил власть в России. Сталин как верный последователь Ленина попытался реализовать отдельно взятую на Западе марксистскую утопию в отдельно взятой стране – СССР. Но при столкновении с реальным Западом жестокий эксперимент с копированием на нашей почве марксистских догм потерпел поражение в результате холодной войны. И дело Ленина прекратило своё существование. Но значительно труднее оказалось изжить ленинизм, уж больно он родственен апокалиптическим временам.

Ленин как орудие Божьего Промысла

В истории христианских народов были случаи, когда после правления вполне спокойного правителя вдруг появлялись тираны, которые удивляли современников своей кровавой яростью.

Так, например император Маврикий (539–602), проведший двадцать лет в государственных трудах, был неожиданно свергнут тираном из военных – Фокой. Придя к власти, Фока убил императора, его жену, пятерых сыновей, трёх дочерей, брата императора. Без суда и следствия проводил тысячи казней аристократов и просто неугодных. В результате была обезглавлена и дезорганизована византийская армия. В войне с Персией Фоке пришлось признать поражение, заключить унизительный мир и выплачивать большую контрибуцию.

Так что восьмилетнее правление Фоки было одним из худших времен в византийской истории.

Ещё интереснее для нашей темы другое. Во время правления Фоки некий духовный старец возжелал узнать, за что Господь дал Империи такое чудовище, как Фоку? И решил молиться до тех пор, пока Господь не даёт ему ответа. И через какое-то время старцу был голос: «Искал худшего, но не нашёл»…

Как говорят святые отцы, есть три способа спасения: 1) не грешить, 2) согрешив, покаяться и 3) если грешишь и не каешься, то тогда терпи приходящие за грех скорбные испытания.

Не грешить никто из людей не может. Каются не многие, не глубоко и не часто. А потому третий путь спасения через претерпевание разнообразных трудностей всё чаще становится основным.

С Российской Империей, вероятно, произошло то же самое, что и с Ромейской державой при императоре Маврикии. Грешили, плохо каялись и в какой-то момент оказались настолько лёгкими на весах Божиих, что пришло время спасаться кровавыми скорбями. И Господь вновь: «искал худшего, но не нашёл хуже Ленина»…

В нашей русской истории нет никакого другого правителя, более далёкого от Православия, от русской государственности, от каких либо русских традиций, чем Ульянов-Ленин.

По-видимому, именно поэтому для России в 1917 году новым Фокой стал Ульянов. Действительно период ленинского правления, в шесть с небольшим лет, это какой-то редчайший концентрат бедствий, постигших страну. Да и бедствия эти похожи во многом на византийские. И там и там есть казнь царской семьи, поражение и заключение позорного мира, репрессии в отношении армии, казни без суда и следствия представителей высших классов. С той лишь разницей, что в гражданской войне в Византии победили «белые» во главе с будущим императором Ираклием, а у нас «красные» – во главе с новым Фокой. Но оттого к нашим бедствиям прибавились ещё и голод, и ограбление широких масс крестьянства, и гонения на Церковь…

Заболевание революцией

Меня всегда удивляла какая-то нерациональная «влюблённость» в революцию у левых. Приписывание революции каких-то чудодейственных возможностей по переустройству общества, поиску социальной справедливости. При всей декларируемой левыми приверженности к рациональному мышлению, к здравому смыслу, как только речь заходит о революции, дебаты переходят в область гипертрофированно идеализируемую. Революция неизбежна, революция решит все проблемы, революцию обязательно надо делать. Зачем? Какие гарантии, что это инструмент созидания, а не разрушения? Не важно. Сам процесс для многих столь увлекателен, что вопросы «а что потом?» считаются уже сами по себе контрреволюционными и неуместными.

Всё-таки в революции привлекает больше всего не то, что после неё, а что в процессе неё. Вседозволенность революции, стремление к власти над себе подобными, власть диктаторская над жизнью и смертью – вот что привлекает основную массу в ряды революционеров.

Такое стремление выдаёт людей духовно неполноценных, не способных к созидательному труду. Увлекаемых возможностью быстрого подъёма по социальной лестнице, авантюрам. Революционеры как правило люди склонные к псевдопростым решениям, связанным с гипертрофированным насилием.

Ленин как «государственник» и «бренд»

Коммунисты и левые, те, кто не марксисты, но кому революционный движ кажется весьма интересным мероприятием, считают, что Ленин это «победитель» в нашей истории. Я встречал даже такие утверждения: мол «Ленин самый известный русский в мире», «это бренд России, и отказываться он него нельзя».

Я всё же думаю, что самые известные русские это граф Толстой, Достоевский или Гагарин.

Но при чём здесь известность? Вот Кампучии что с того, что самый известный в мире камбоджиец это коммунистический палач Пол Пот? Или для Румынии – вампир граф Дракула? Такие национальные «бренды» оскорбительны, и от них надо избавляться.

У левых марксист Ленин причудливо трансформировался в «государственника». Это такая используемая левыми пропагандистская тактика: в обществе распространены государственнические настроения – давайте сделаем из Ленина «государственника». Всё равно большинство не будет читать его собрания сочинений и выяснять, так это или вопиющая неправда.

Главное – революционный движ был действительно впечатляющий. Ленинский вихрь поднял в воздух и то, что никогда не летало в России.

Есть несколько постулатов, которые кажутся левым логичными, когда речь заходит о Ленине: «Большевики в истории человечества сделали равными всех», «большевики были невиданными, неслыханными, невозможными идеалистами», «они хотели весь мир освободить».

Утопию, особенно вышедшую в тираж, надо подпитывать новыми «красивыми словами».

Революция это всегда насилие

Революция это всегда насилие. С этим не спорят даже и революционеры. Из тактических соображений (или по глупости) они иногда могут обещать, что насилия будет не много и что оно будет не кровавым. Но наиболее последовательные, прямолинейные идеологи революции всегда говорят о насилии как о главном топливе для революции.

Всегда ли насилие – это плохо? Наверное не всегда. Если вы пережили автомобильную катастрофу, в бессознательном состоянии попали на хирургический стол и там вам что-то отрезали – это насилие? В чём-то, наверное, да. Ведь разрешения на отрезание повреждённой ноги у вас никто не спрашивал. Но предполагается, что хирург просто сделал свою работу, потому что ваша нога уже и так была не совсем ваша. Она была раздроблена, бесчувственна, и хирург ампутировал уже не столько вашу ногу, сколько гангренозную заразу, опасную для вашего организма.

Обычно революционеры так и описывают Российскую Империю, как гангренозную заразу, «тюрьму народов» и «тёмное царство», когда предлагают оценить революцию как благое дело. В стиле «низы не могли, верхи не хотели», «есть такая партия», а затем «слава Октябрьской революции» и «Ленин величайший бренд России»…

Собирали ли большевики территорию России, создавая СССР?

Но был ли реальный большевик – Ленин действительно социальным врачом, а не революционным преступником?

Что сделали большевики после прихода к власти? Поначалу они отпустили все народы жить своей самостоятельной жизнью. То есть позволили сделать из единого организма Империи некий обрубок, без ног и без рук, расчленённый по воле всевозможных сепаратистов. Потом, через несколько лет, ведя бесконечные военные действия, большевики вроде бы «пришили» отторгнутые части (не все) к телу РСФСР, основав СССР.

Левые пропагандисты говорят – слава большевикам-победителям. Они восстановили Россию.

И вот здесь встаёт, в общем-то, простой вопрос: а мотивация присоединения бывших земель Империи у большевиков была такая же, как у Царей, – расширять русское государство? Нам говорят, какая разница, ведь по факту получилась большая страна, территориально похожая на Российскую Империю. Только не Империя, и не Российская, и не с Царём, а с большевиками, и не единая и неделимая, а федеративная и союзная.

То есть «большевистский врач» сначала сделал из страны глубокого территориального инвалида. А затем, согласно марксистскому представлению о государстве, решил поэкспериментировать, создавая новый организм – пришивая ранее отрезанные части нашего же тела. Но уже как автономные, со своей региональной кровеносной системой. Переназвал Россию новым именем (СССР) и решил использовать вновь сшитое «тело» для своего мирового мегапроекта – создания невиданного в мире единого организма, где союзные территории СССР играли бы роль первичного пазла для этого мирового конструктора.

Так можно ли этих смелых коммунистов-экспериментаторов, этих безумных «социальных трансплантологов» заподозрить в том, что они думали о воссоздании России?

Конечно же, нет. СССР не задумывался и не создавался как продолжение исторической России. Большевистский союз был совершенно новым государственным образованием, планируемой основой для государственного мегагомункулуса – Международной ССР.

Сталин предельно чётко выразил этот большевистский смысл в своей речи на собрании, посвящённом образованию СССР: «Сегодняшний день является не только итоговым, он является вместе с тем днём торжества новой России над старой, над Россией – жандармом Европы, над Россией – палачом Азии. Сегодняшний день является днём торжества новой России, разбившей цепи национального угнетения…Союз Советских Социалистических Республик, прообраз грядущей Мировой Советской Социалистической Республики» (Сталин И.В. Об образовании Союза Советских Социалистических Республик. Доклад на I съезде Советов СССР 30 декабря 1922 г.).

Принципы пролетарского интернационализма – принципы нового национального неравенства

Ещё более выпукло разрыв с русской государственной традицией Ленин демонстрирует в принципах большевистской национальной политики. Как и основатели марксизма, Ленин делит нации на угнетённые (малые) и на угнетателей (большие). Особенно ярко марксистское русофобское отношение к русским проявляется в тексте «К вопросу о национальностях или об «автономизации»», написанном Лениным 30–31 декабря 1922 года, в самом конце своей политической деятельности.

Он постулирует для только что созданного СССР, что «свободы выхода из союза» для не русских народностей совершенно недостаточно для защиты их «свободы». Нужны более радикальные меры, способные «защитить российских инородцев от нашествия того истинно русского человека, великоросса-шовиниста, в сущности, подлеца и насильника, каким является типичный русский бюрократ. Нет сомнения, что ничтожный процент советских и советизированных рабочих будет тонуть в этом море шовинистической великорусской швали, как муха в молоке». (ПСС Т. 45. С. 357).

Хорошо видно, что «вождь мирового пролетариата» был не только абсолютно денационализированной личностью, но и глубоко русофобски настроенным не только к русской государственности, но и к самому русскому народу.

Ульянов-Ленин предлагал отличать в советской национальной политике «национализм нации угнетающей и национализм нации угнетённой, национализм большой нации и национализм нации маленькой». Первый для Ленина не только понятен и извинителен, но в отношении его русские оказываются «виноватыми в бесконечном количестве насилия» и оскорблений. Приводятся Лениным и «оскорбления»: «поляка не называют иначе, как «полячишкой», как татарина не высмеивают иначе, как «князь», украинца иначе, как «хохол», грузина и других кавказских инородцев – как «капказский человек»».

Вот эти вот «жесточайшие» оскорбления во имя интернационализма требуют «со стороны угнетающей или так называемой «великой» нации (хотя великой только своими насилиями, великой только так, как велик держиморда) должен состоять не только в соблюдении формального равенства наций, но и в таком неравенстве, которое возмещало бы со стороны нации угнетающей, нации большой, то неравенство, которое складывается в жизни фактически. Кто не понял этого, тот не понял действительно пролетарского отношения к национальному вопросу, тот остался, в сущности, на точке зрения мелкобуржуазной и поэтому не может не скатываться ежеминутно к буржуазной точке зрения».

«Полячишка», конечно, не слишком приличное словечко, но в СССР поляков почти не было. Советская власть территорию Царства Польского потеряло. Чем оскорбительно слово «князь» в адрес татарина, понять не представляется возможным. Да я и никогда не слышал и не читал о таком благозвучном «оскорблении» нигде, кроме как у Ленина. Дихотомия «хохол» – «кацап» ещё сложнее укладываема в вековые оскорбления. Изменение слова «кавказский» на «капказский» так же не тянет на угнетение, требующее многолетнего финансового покаяния.

Но удивительнее всего в национальной политике большевиков то, что «подарившие всем равноправие», как нам рассказывают левые пропагандисты, в реальности совершенно осознанно проводили политику дискриминации русского большинства.

Формального равенства было мало. Русские должны «возместить так или иначе своим обращением или своими уступками по отношению к инородцу то недоверие, ту подозрительность, те обиды, которые в историческом прошлом нанесены ему правительством «великодержавной» нации…»

В реальности большевики осознанно долгие годы, будучи у власти, перекачивали русские ресурсы (интеллектуальные, экономические, культурные) на развитие национальных окраин и национальных элит. Но не только. Именно они создали и воспитали внутри русского народа украинскую и белорусскую «угнетённые» нации, расчленив общерусское единство.

Такая большевистская национальная политика стала гробовщиком СССР. Так как бывшие «угнетённые», а в советской стране «привилегированные» быстро, за несколько поколений осознали, что «выход из состава СССР» это не только текст в Конституции, но и реальное право. И воспользовались им при «социализме с человеческим лицом», распрощавшись окончательно со своим донором-«угнетателем» русским народом.

Ленин виновен не только в том, что изначально заложил федеративную мину под здание СССР, но и в том, что сконструировал бомбу из национализмов малых наций, когда сформулировал принцип «лучше пересолить в сторону уступчивости и мягкости к национальным меньшинствам, чем недосолить» (ПСС, Т. 45. С. 358-360).

С русофобией большевики пересолили очень сильно. Попытавшись найти опору в государственном строительстве вне русского большинства, они гарантированно загубили советский проект. Нет худа без добра.