Почему они подписывали себе смертные приговоры?

На модерации Отложенный

Этот вопрос задавали старшеклассники на уроках истории, когда речь зашла о политических репрессиях. Нет, говорили мне, с множеством мужиков, которых по доносу, по указанию «органов» или по разнарядке райкомов «назначили» врагами, всё понятно: прижали, пригрозили арестом жены и детей, бросили в пресс-хату (а мои ученики и про это хорошо знали) – вот мужик и сознался.

Но эти! Аресты, открытые процессы, признания в переполненном зале, в присутствии кинорепортёров, иностранцев, причём публично каялись в шпионаже, вредительстве, предательстве не спившиеся сторожа колхозных амбаров или проворовавшиеся завмаги – фамилии-то какие: Бухарин, которого именовали «любимец партии», редактор газеты «Правда», Зиновьев, председатель Исполнительного Комитета Коммунистического Интернационала, член Политбюро ЦК партии большевиков, Каменев, председатель ВЦИК СССР…

А маршалы – один за другим подписывали показания: да, были шпионами польской, германской, английской, японской, кажется, и гондурасской разведок, да, передавали секретные документы, да, разваливали армию…

 

Наши органы не ошибаются!

 

Наши органы не ошибаются!

Первое, что напрашивается в ответ – насилие. Грубое, беспощадное. Наручники и резиновые дубинки в больших количествах закупались НКВД в Германии, через фирмы-посредники третьих стран, так что до войны жертв Сталина и Гитлера избивали одинаковыми дубинками.

 

Нарком Ежов и его стальные ежовые рукавицы

 

Нарком Ежов и его стальные ежовые рукавицы

Арестованный театральный режиссер Всеволод Мейерхольд написал письмо председателю Совета народных комиссаров Молотову: "Меня, старика, по спине этой резиной, руками меня по лицу…».

Для него, известного во всём мире, гастролировавшего со своим театром по странам Европы, принимавшего букеты и премии от президентов, эти мгновения, когда здоровый парень … его …по лицу… эти мгновения стали крушением всей жизни. И он подписал всё, и, скорее всего, не из страха – если можно так с человеком, то всё напрасно, жить было не для чего!

 

Борьба может быть только беспощадной!

 

Борьба может быть только беспощадной!

Да, обращение к грубой силе как к главному доводу сыграло свою роль.

Точно так же как полное извращение основ прежнего, либерального российского судопроизводства, происшедшее в советской стране: Вышинский, Генеральный прокурор, объявил главенство принципа «презумпции виновности», который обвинял подсудимого, если тот не сможет САМ доказать свою невиновность. Не можешь доказать невиновность – виноват, отсюда жуткая фраза: был бы человек, а статью найдём!

 

Открытые политические процессы

 

Открытые политические процессы

Но самым страшным и безошибочно действующим доводом для арестованной партийной верхушки, «стойких борцов с царским режимом, преданнейших старых большевиков, пламенных революционеров» было то, что им объясняли во время допросов и подготовки грандиозных процессов, что «сейчас начать борьбу с Ежовым, НКВД и вышестоящими чекистами – это значит нанести удар в спину партии!»

И они подписывали страшные протоколы во имя им неизвестной, но великой, как им объяснили, цели. Потому что партия важнее человека, а милосердие, гуманизм и жалость – это буржуазные предрассудки!