«Эвакуация прошла достойно… Люди уходили с высоко поднятой головой»

99 лет назад, 14 ноября 1920 г. севастопольскую бухту покинули корабли Русской эскадры, увозя на чужбину тысячи военных и беженцев. Город стал эпицентром Крымской эвакуации. Здесь располагался штаб Главнокомандующего Русской армией генерала Петра Врангеля и штаб командующего Черноморским флотом. Эти трагические события сыграли важную роль в истории России и возникновении феномена Русского Зарубежья.

Одновременно события ноября 1920 г. связывают с началом красного террора в Крыму, который устроили победители. По своему размаху насилие, захлестнувшее полуостров, оставило далеко позади репрессии предшествующих лет. И даже последующие карательные акции коммунистов имели, вероятно, меньший масштаб. Тысячи наших соотечественников были расстреляны; тысячи – высланы за пределы Крыма, отправлены в тюрьмы и лагеря.

Поэтому, отдавая дань памяти людям, которые ушли на чужбину, в дни Русского Исхода мы также вспоминаем о тех, кто остался и принял мученический венец.

В течение многих лет 14 ноября – день эвакуации Русской армии, в Севастополе проводятся мемориальные мероприятия. Не стал исключением и 2019 год.

99-ю годовщину Русского Исхода город встретил теплой и безветренной осенней погодой. В воскресенье 17 ноября 2019 г. в 11:30 от Свято-Владимирского собора – усыпальницы адмиралов на центральном холме двинулся крестный ход, который возглавил благочинный Севастопольского округа протоиерей Сергий Халюта. Вместе с духовенством в крестном ходу приняли участие член Совета Федерации Федерального Собрания Российской Федерации от Законодательного собрания Севастополя Екатерина Алтабаева, Уполномоченный по правам человека в городе Севастополе Павел Буцай, представители казачьих организаций, общественности.

Пройдя по улицам Севастополя, участники направились к Графской пристани, откуда в ноябре 1920 года отчалил последний пароход с беженцами. Здесь была отслужена заупокойная лития по погибшим, умершим от ран и замученным нашим соотечественникам.

Отец Сергий поблагодарил всех, кто пришел помолиться, особо отметив важность сохранения памяти об этойдраматической странице истории, и недопустимости повторения подобных трагедий в настоящем и будущем.

«99 лет назад, здесь на Графской пристани, было более 100 тысяч человек элиты русского народа: офицеры, дворяне, ученые, духовенство. Это те люди, которые создавали славу нашего Отечества, нашего государства. Для сохранения жизни им казалось, что они ненадолго уйдут за пределы родины, но ушли навсегда. Сегодня молясь всемилостивному Богу, чтобы Господь простил им все прегрешения вольные и не вольные, мы также молимся о том, чтобы Господь вразумил нас, дал нам мудрости не совершить тех ошибок, которые совершили наши праотцы. Я сердечно благодарю всех, кто пришел сегодня на крестный ход за ту память, которую вы сохраняете, вспоминая это трагическое событие».

«Это действительно общая трагедия нашего общества и, спустя уже почти 100 лет, давно пора собирать камни, давно пора понимать, что гражданское противостояние - это самое большое зло, которое приносит огромный ущерб всем, независимо от того, какие политические взгляды они исповедуют, поэтому единство, единение сегодняшней России нужны как никогда», - считает Е. Алтабаева.

После богослужения участники шествия отправились на катере в море, чтобы возложить венки на воду.

</form>

Значимым событием в общественной и культурной жизни города стало открытие выставки «Севастополь. Исход. 1920 – 2019. Люди и судьбы», организатором которой выступила общественная организация «Исторический клуб «Севастополь Таврический». Мероприятие также состоялось 17 ноября 2019 г.

Экспозиция включает в себя серию тематических стендов, на которых представлены основные этапы Крымской эвакуации и пребывания беженцев на чужбине. Важной составляющей выставки являются списки жертв красного террора 1920-1921 гг.

Отдельный стенд посвящен священнослужителям Русской Православной Церкви, ушедших в изгнание вместе с Белой армией. Эти материалы создатели выставки собирали около 10 лет.

Выступая со вступительным словом, председатель исторического клуба «Севастополь Таврический», Вадим Прокопенков, довел до аудитории малоизвестные факты, связанные с Крымской эвакуацией:

«Буквально несколько дней назад нашли в одном из архивов, что уходило из Балаклавы небольшое судно в Константинополь с детским приютом. Более 100 человек: и грудные дети были - те, чьи родители погибли в годы Гражданской войны и те, кто в этой суматохе ушли отсюда, но, опять-таки, Севастопольская эвакуация, в отличие от Новороссийской и Одесской, прошла организованно, достойно и люди уходили с высоко поднятой головой»

Присутствующий на мероприятии депутат Законодательного Собрания города Севастополя Вячеслав Горелов подарил историческому клубу ценный подарок – письмо восьмилетнего мальчика, уехавшего в эмиграцию вместе с родителями. Парламентарию пятнадцатистраничную рукопись в свое время передала представитель русской общины в Тунисе Анастасия Маншейн-Ширинская.

После открытия выставки присутствующие переместились в концертный зал, где состоялся премьерный показ документальных фильмов, посвященных Крымской эвакуации. Перед началом мероприятия севастопольский поэт Виталий Фесенко прочитал свою поэму «14 ноября 1920 г.»:

Уходили мы из Крыма
среди дыма и огня…

Николай Туроверов

Провожали нас как надо –
взрывы, крики и стрельба;
то была за жизнь борьба
обезумевшего стада.
Жаль всех тех, кто там остался ,
и на борт кто не прорвался.
Но чадящая труба,
прохрипев, пугая смрадом,
предрекла нам круги ада,
чтоб готовили гроба.
Знать, досталась нам судьба
побежденных, как «награда».

Мы уходим… И акрополь
жертв грядущих – Севастополь
прячет в дым горящий порт…
Только чайки наш эскорт.
Чтоб запомнить славный город,
все, кому теперь он дорог,
облепили левый борт:
и суровые рубаки,
и безусые юнцы,
и свирепые казаки,
жены, дети и отцы,
дамы в шляпках, в рясах дьяки,
офицеры, юнкера –
все, вцепившись в леера,
хоть того не понимают,
взгляд последний свой бросают,
словно в память якоря.

Будто шторм свиреп, неистов
гул толпы слепой, речистой –
кто молчит, а кто орет,
но никто не разберет,
кто здесь чистый, кто не чистый.
Не узнаем мы, хоть плачь,
кто здесь жертва, кто палач…
В этот пестрый, грязный сброд –
злой измученный, безвольный
превращен в безумной бойне
русский праведный народ.
Не скрывая слез горючих,
мы прощаемся с землей –
с той утраченной страной,
где так много неминучих
лет осталось за спиной.
Наконец из бухты вышли,
справа – мрачный равелин,
вид его внушает мысли,
что исход у нас один.

Тесен был и переполнен
наш спасительный ковчег,
и темны, и грозны волны;
мы одной все мыслью полны:
в ни-ку-да ведет нас бег.
И чем дальше крымский берег,
тем все выше Чатыр-Даг.
Недостанет здесь нас враг,
но в спасенье наше верит
лишь юродивый-дурак.
В память врезан до Бизерты
белый город за кормой,
спасший нас от лютой смерти,
ставший в черной круговерти
нам прощальною звездой.
Будет жечь она сознанье,
согревать в чужом краю,
отражая каждой гранью
поражения признанье,
боль за Родину свою.

Богом сотни лет хранима
Стала вдруг недостижимой
без огня и без вражды
жизнь до страшной той черты,
за которой лжемессии
обезглавили Россию,
вместо вечной красоты
дав изгнания цветы.
Было знать невыносимо,
что сразила нас беда,
что бежим мы не из Крыма –
из России! На-всег-да…
Нет надежд, что мы вернемся,
и что в Крым опять вгрыземся,
закрепимся, победим,
Русь Святую защитим…
И хоть шепчем: «До свиданья,
приплывем мы вновь сюда –
жалкий лепет оправданья
не для Божьего суда.
И тоска нам сердце гложет
и валы вздымает Понт,
он остановить не может
этот гибельный исход.
Но средь крови, грязи, дыма
ненавистной и любимой
разрываемой страны,
сердце жгла неистребимо
горечь собственной вины.

В сотый раз швырнет нас память
в то проклятое кино,
где как в старой пыльной раме
Севастополь. Вид в окно –
вздыблен город: хаос, крики,
перепуганные лики
обезумевших людей,
штурм последних кораблей;
и отчаяние без меры
лиц гражданских, дам, солдат
и безумных офицеров,
что стрелялись у оград.
Все смешалось, все в смятенье,
ведь спасенья не дано…
В память въелось наважденьем
это страшное кино.
И терзает наши души,
и сердца на части рвет
то, что нашу жизнь разрушит –
уходящий русский флот…