Рассекречены детали советской атомной «головоломки»

Рассекречены детали советской атомной «головоломки» Лаврентий Берия присматривал и за физиками-ядерщиками и за теми, кто добывал им информацию за границей 18 сентября 2019, 15::00 = = Директор СВР Сергей Нарышкин передал президенту «Курчатовского института» Михаилу Ковальчуку документы из архивов Лубянки об истоках советского атомного проекта. На церемонии передачи возникла дискуссия о том, чья же заслуга в создании советской бомбы больше – физиков или же разведчиков, укравших на Западе наработки в этой сфере? И при чем тут немецкий офицер, плененный под Таганрогом в 1942 году? = Две объемистые красные папки, за которые в свое время дорого бы дали шпионы любой западной страны, стали главными героями выставки «Физика и разведка в силовом поле атомного проекта», которая прошла во вторник в «Курчатовском институте», этой цитадели советского мирного и не совсем мирного атома. = Под вспышками фотокамер глава Службы внешней разведки (и Русского исторического общества) Сергей Нарышкин передал ученым уникальные документы из архива Первого главного управления КГБ об истории создания ядерного щита СССР. = «Среди архивных документов – план оперативно-агентурной разработки «Энормоз», – пояснил Нарышкин, обращаясь к президенту «Курчатовского института» Михаилу Ковальчуку. = Материалы по плану «Энормоз» (от английского enormous – «огромный, чудовищный») занимают 17 томов и хранятся в архивах СВР. Но теперь не только спецслужбы и допущенные к секретам ученые знают, о чем идет речь. В самый разгар войны советской разведке удалось «найти ход» в зарубежные исследовательские центры и на промышленные объекты. Проект, над которым работала в первую очередь лондонская резидентура НКВД, «вел» руководитель внешней разведки Павел Фитин, а непосредственным куратором был его первый зам Гайк Овакимян. Их портреты можно было увидеть в экспозиции на почетном месте, рядом с фотографиями «отцов советской бомбы» Курчатова, Харитона и Флерова. = Здесь же – фото тех, кто лишь в 1990-е годы получил Звезду Героя за тайную операцию, которая шла с начала Второй мировой войны и продолжалась после 9 мая 1945-го: асы научно-технической разведки Леонид Квасников, Владимир Барковский, Александр Феклисов, Анатолий Яцков. Квасников был тем человеком, которому удалось убедить руководство госбезопасности направить указание в советские резидентуры в США, Британии и Третьем Рейхе – «копать» следы разработок по делению урана-235. И вот уже в 1941 году завербованный советской разведкой британский дипломат Дональд Маклин передал в Москву «Урановый доклад», подготовленный для Черчилля. = «В документе говорилось о начале работ Великобритании и США над атомным проектом, сообщалось о предполагаемой конструкции атомной бомбы и способах производства необходимого для нее урана-235, и о переносе производства из Великобритании в США, – рассказал на церемонии военный историк, полковник СВР в отставке Владимир Антонов. – Осенью того же 1941 года лондонская резидентура военной разведки установила оперативный контакт с физиком Клаусом Фуксом». Немецкий коммунист Фукс, бежавший из гитлеровской Германии в Британию, работал в Бирмингемской лаборатории в команде атомного проекта Tube Alloy. После начала Великой Отечественной войны он связался с агентами разведупра Красной Армии и предложил свою помощь. = «Фукс на одной из первых встреч передал очень важные документы... Когда была создана лаборатория № 2 – лаборатория Курчатова, когда начались активные изыскания по созданию нашей атомной бомбы, на самом верху было принято решение передать все вопросы НКВД. А мы за это отдали военным все материалы по «Красной капелле», – рассказал Антонов. = Впоследствии Фукс перебрался в США, где работал под началом «отца американской бомбы» Роберта Оппенгеймера в Лос-Аламосской лаборатории, и передавал разведданные уже оттуда. = Были в работе нашей разведки и почти случайные удачи. Антонов рассказал: «В феврале 1942 года под Таганрогом взяли в плен немецкого офицера, у того при себе оказался блокнот, в блокноте – какие-то формулы». = Офицер, которого захватили десантники легендарного Цезаря Куникова, оказался военным инженером и физиком-атомщиком, в чью задачу входил поиск месторождений урана в Донбассе и на юге Украины. К слову, уран на Украине потом действительно нашли – в Днепропетровской области в советское время открыли рудники. «Научная экспертиза в Москве показала, что эти формулы из лабораторного журнала пленного указывали уже на определенные усилия немцев в развитии атомного проекта», – отметил Антонов. = У Гитлера в распоряжении уже был гениальный ракетчик Вернер фон Браун с его полигоном в Пенемюнде, а его тезка Вернер Гейзенберг конструировал ядерные реакторы, напомнил Ковальчук. = В СССР же с началом войны работы по ядерной тематике были свернуты. Но о том, что гитлеровцы близки к получению атомного топлива и стоят на пороге создания ядерного оружия, в 1942 году написал в своем знаменитом обращении к Сталину лейтенант авиации Георгий Флеров (до войны – инженер-физик в команде Курчатова, после войны – ведущий специалист по определению критических масс заряда атомной бомбы). Как отмечают ядерщики, письмо «простого солдата» Флерова с призывом возобновить прерванные работы по делению ядер урана стало одной из причин старта советской атомной программы. В итоге советской науке удалось за три с половиной года сделать то, на что у американцев ушло шесть лет, отметил Антонов. = «В четыре часа утра 29 августа 1949 года на Семипалатинском полигоне был взорван первый советский ядерный заряд. Было восстановлено геополитическое равновесие, была разрушена американская монополия», – напомнил на церемонии Михаил Ковальчук.

= «Очень часто приходится слышать о том, что бомбу мы украли, поэтому и смогли ее сделать, – заметил Ковальчук. – Знаете – простите за вульгаризм – от осины не родятся апельсины. У нас существовали тогда и есть сейчас глубинные традиции фундаментальной науки. И это было тем главным, что заложило основу...»= Устроители выставки напомнили слова Героя России Владимира Барковского: ни Нильс Бор, ни Роберт Оппенгеймер, ни другие гранды не оказывали никакой помощи советским коллегам-физикам во главе с Игорем Курчатовым. = С другой стороны, сама советская ядерная физика развивалась с начала 1920-х годов, под началом академика Абрама Иоффе, ученика Вильгельма Рентгена. Исследования шли одновременно в московском Институте химической физики, харьковском Физтехе, ленинградских Физтехе и Радиевом институте, где, к слову, уже работал молодой Курчатов. = Участники встречи, в целом согласившись с Ковальчуком в том, что «кража бомбы» – это миф, все же указали: разведка внесла свой весомый вклад в то, что СССР в исторически краткие сроки получил новейшее оружие. = «Атомная бомба в Советском Союзе была создана только благодаря усилиям советских ученых – физиков Курчатова, Харитона, Флерова и других. А внешняя разведка помогала. Мы добывали некоторые материалы, добывали информацию и знакомили с ней наших ученых», – рассказал газете ВЗГЛЯД полковник СВР в отставке Владимир Антонов (кстати, по словам Нарышкина, его давний коллега по работе «в одной из стран западнее России»). = Как отметили участники встречи, название первой советской атомной бомбы РДС-1 расшифровывали как «Русские делают сами», и в этом была лишь доля шутки. Иное дело, что мощности советской и американской ядерной программ изначально были неравны. В Штатах в рамках «Манхэттенского проекта», стартовавшего в 1939 году, и других программ работали 130 тысяч специалистов, и на эти исследования были ассигнованы 200 млн долларов (по нынешним деньгам – миллиарды). А в СССР в курчатовской Лаборатории № 2 и других центрах трудились несколько сотен сотрудников. = Правда, кураторство работ «по атомному ядру и урановой бомбе» было серьезным – сперва за проектом присматривал Вячеслав Молотов, затем, на самом важном этапе – Лаврентий Берия. Лично на Сталина было замкнуто руководство созданного после гибели Хиросимы Специального комитета при Совмине СССР – будущее атомное министерство (которое называлось скромно «министерством среднего машиностроения»). = «Детальное описание первой американской атомной бомбы оказалось в распоряжении советского руководства и ученых еще за 12 дней до того, как ее собрали», – отметил Нарышкин. = Так кто – разведка или ученые – внесли наибольший вклад в то, что СССР был спасен он американских ядерных ударов? Напомним, по плану «Тоталити» 1945 года предполагалось сбросить 20–30 атомных бомб на два десятка советских городов, а план «Чариотир» 1948 года подразумевал сброс 200 ядерных зарядов на 70 городов. = «Я помню разговор с академиком Юлием Харитоном у нас в Ясенево», – поделился воспоминанием публицист и историк спецслужб Николай Долгополов. Возле московского района Ясенево (или, как еще говорят, «в лесу»), напомним, находится здание бывшего Первого главного управления КГБ, нынешнего СВР. = «Мы повели академика в кабинет истории Службы внешней разведки, показали ему экспозицию, посвященную работе разведчиков». Потом, рассказал Долгополов, состоялся долгий разговор, и «после небольшой бутылочки вина» Харитон и Барковский сошлись на том, что вклад разведки и физиков-ядерщиков был «пятьдесят на пятьдесят». = Полковник Владимир Антонов не совсем согласен с таким раскладом. «Говорят о том, что вклад ученых и разведчиков был «пятьдесят на пятьдесят», «сорок на шестьдесят». Это ученые создавали оружие, мы не могли создавать, – отметил собеседник. – Мы помогали, подсказывали, куда идти – ведь американцы по ряду направлений действительно опережали СССР. И неудивительно – у них бомбы не свистели, а у нас немцы стояли у ворот Москвы; и фактически лишь в 1942–1943 годах начались активные разработки». Но то, что Советский Союз за вдвое меньший срок, чем американцы, создал бомбу, это «все-таки благодаря помощи разведки», сделал вывод собеседник. = В любом случае важен сам факт сотрудничества «между людьми, которые добывают секреты для безопасности родины, и людьми, которые непосредственно своими руками обеспечивают ее безопасность», отметил Долгополов. «И сейчас это сотрудничество как никогда важно», – добавил он. = О том, что тема «ядерного щита» и его модернизации – не только предмет исторических изысканий, напомнил собравшимся и глава СВР Сергей Нарышкин. Он упомянул про выход США из Договора о ликвидации ракет средней и меньшей дальности (ДРСМД) и о том, что Штаты торпедируют Договор о стратегических наступательных вооружениях (СНВ-3). = Так что сотрудничество тех, кто обеспечивает безопасность в лабораториях, на полигонах и на «невидимом фронте», по-прежнему актуально, сделали вывод собравшиеся. В завершение главные участники церемонии обменялись подарками: Нарышкин передал Ковальчуку выполненный с помощью полиграфического золота портрет академика Курчатова. Руководитель «Курчатовского института», в свою очередь, подарил главе СВР кусочек графитовой кладки первого советского ядерного реактора Ф-1. = Текст: Михаил Мошкин