Невыгодный и опасный бизнес на госконтрактах

Частный бизнес не идет в триллионные госпроекты. Миллиардер Араз Агаларов рассказал The Bell почему

Единственная надежда хотя бы на скромный рост российской экономики в ближайшие годы — национальные проекты, на которые государство собирается потратить 26 трлн рублей в ближайшие шесть лет. В правительстве очень хотят привлечь к нацпроектам частный бизнес, но пока это не получается, расстраивался вице-премьер Антон Силуанов на Петербургском форуме в июне. The Bell поговорил с одним из крупнейших господрядчиков, владельцем группы «Крокус» Аразом Агаларовым и выяснил, почему частных денег в госпроектах нет и пока не будет.

• Crocus привлекли к достройке космодрома «Восточный» в феврале 2019 года, когда стало понятно, что прежний генподрядчик срывает все сроки. Предполагалось, что компания построит стартовый стол для сверхтяжелой ракеты «Ангара». Стоимость этой части проекта оценивалась примерно в 40 млрд рублей. В числе других претендентов на контракт называли компании Аркадия Ротенберга и Геннадия Тимченко, но, по информации Агаларова, они отказались от участия.

• Теперь отказался и Агаларов — хотя и только устно, рассказал он The Bell. По словам миллиардера, в проекте были не учтены реальные расценки — в нынешней смете не хватает около 8 млрд рублей, утверждает он. Для Crocus Group, по словам Агаларова, участие в проекте на таких условиях могло бы грозить банкротством.

• Похожая ситуация и с другими госроектами, утверждает Агаларов, постоянный участник совещаний о них в правительстве. По его словам, сметы рассчитаны «исходя из реалий 2014 года — то есть курса 30 рублей за доллар». В результате участие в госпроектах для любого инвестора убыточно.

• Экономика госкапитализма в целом работает не так эффективно, расстраивается Агаларов. «С экономики собрали много денег, в том числе благодаря увеличению НДС и улучшению налогового администрирования. Поступления в бюджет растут по 15–20% в год, а реальная экономика при этом не растет, просто налоги лучше собирают. Эти деньги приходят из бизнеса в бюджетную сферу, а возвращаются в экономику намного медленнее, чем хотелось бы», — говорит он. Сам Агаларов, правда, считает, что проблема решается легко — если пересчитать сметы госпроектов, бюджетные триллионы вернутся в виде инфраструктуры, «и тогда результат будет обязательно».

• Впрочем, число бизнесменов, работающих с господрядом, снижается естественным путем. «Есть такая тенденция, что либо сажают руководителей больших компаний в результате строительства, либо они банкротятся», — признает Агаларов. Деньги на проект заканчиваются, подрядчик перестает строить, а заказчик идет в правоохранительные органы, поясняет миллиардер.

• В последний раз правительство обсуждало с крупным частным бизнесом госпроекты в феврале 2019 года. Совместная рабочая группа правительства и РСПП предварительно отобрала портфель заявок крупного бизнеса на участие в нацпроектах с частными инвестициями на 3–5 трлн рублей. Но с тех пор проект не продвигается, а в июне на Петербургском форуме глава РСПП Александр Шохин говорил, что у частных инвесторов нет стимулов для участия в нацпроектах, а без этого нацпроекты не смогут вывести Россию на темпы роста выше среднемировых.

Что мне с этого?

Если даже бизнес на госконтрактах в России перестает быть выгодным, то что говорить о полностью частном бизнесе. Не зря предпринимательская активность в России стагнирует — с августа 2018 по март 2019 года ее рост составил лишь 0,3% против 11,8% годом ранее, констатировал весной Сбербанк.

Петр Мироненко