ЮЛИЯ ВИТЯЗЕВА: ТОТАЛИТАРНЫЙ «ЛИБЕРАЛИЗМ» В ДЕМОКРАТИЧНОМ «МОРДОРЕ»

Случилось страшное. Владимир Путин публично зафиксировал смерть либеральной идеи. Разумеется, эта новость вызвала бурную реакцию среди тех, кто считает себя ее носителем и охранителем.

В связи с чем вчера в соцсетях наблюдались коллективные поминки, переходящие то в бурные рыдания, то в нервные попытки пошутить. На предмет того, что таким образом Путин официально зафиксировал «переход к диктатуре и тоталитаризму». Который теперь неминуемо настигнет каждого жителя России. И отныне, и «без того ограниченная человеческая свобода», станет ещё более ограниченной.

При этом, никто из тех, кто поспешил высказаться на животрепещущую тему, почему-то не упомянул об одной простой вещи. А именно о том, что в первую очередь благодаря самым ярым и активным поборникам либерализма сама идея деградировала и выродилась. Сегодня либерализм — это фактически синоним вседозволенности и безнаказанности, которые пытаются маскировать под стремление к свободе человеческого духа от стеснений, налагаемых не только религией и традицией, но и уголовным кодексом.

То, что наш российский либерал по поводу и без старается как можно более смачно плюнуть в сторону религии и традиционных ценностей — мы могли убедиться неоднократно. То, что они, прикрываясь своим либерализмом, регулярно пытаются выйти за рамки закона — тоже не секрет.

Т.е. сама некогда высокая и благородная идея свелась у них до рамок личной песочницы, в которой должна действовать абсолютная вседозволенность. Причём, только их личная. Что хочу — то и ворочу, и только попробуй наказать меня за это.

Любые же попытки заставить их считаться с законом, порядком и мнением не либеральной части общества — они воспринимают, как ущемление своих прав и свобод, моментально поднимая вой про диктатуру, тоталитаризм и репрессии. Разумеется, в отношении себя любимых.

При этом, для своих оппонентов они требуют максимальной строгости при любом поползновении на свою песочнику. В итоге получается пресловутое «друзьям — все, остальным — закон».

Но. Нынешние либералы, как справедливо заметил Путин, очень далеки от народа. Именно потому они искренне не понимают, почему общество не хочет менять традиционные семейные ценности на европейские. Почему Парад Победы и Бессмертный полк для них приоритетнее гей-парадов. Почему они охотнее идут в церковь, а не на митинги. Почему они не приемлют никаких майданов и не стремятся в «прекрасную Россию будущего», предпочитая иметь лучшим другом и союзником армию и флот, а не Госдеп США.

На самом деле человеческая свобода — она не в лозунгах. Она заключается в возможностях. Начиная с элементарной возможности родить и родиться, которой сотни тысяч были лишены как раз в период разгула либерализма в святые 90-е.

Более того, современное общество давно поняло и приняло для себя тот факт, что многие либеральные идеи — это утопия. И стремление к достижению либеральной нирваны — это пустая трата времени для одних, и способ заработка и спекуляций — для других.

Особенно очевидным это стало на этапе, когда наша либеральная общественность стала паразитировать на столь ненавидимых ими же идеях коммунизма. Ведь требуя все отнять у богатых и раздать бедным, — своим делиться они не намерены. Обещая репрессии в отношении «врагов народа», для себя они ждут индульгенций и неприкосновенности. Наезжая на власть, они не приемлют никакой критики в свой адрес. Декларируя всеобщее равенство, они стремятся быть равнее других. Т.е. в очередной раз они хотят преференций исключительно для себя.

Наглядный пример — Даша Навальная, чей папа смешивал с грязью всех российских чиновников, чьи дети учатся за границей, но с придыханием хвастался тем, что его дочь поступила в Стэнфорд. И который высказывал презрение ко всем, кто устраивал карьеру своим детям, но сам не побрезговал пристроить дочку, пользуясь служебным положением, в NYT.

Это мелочь, но мелочь показательная. Ибо для этой публики та же Екатерина Тихонова, которую называют дочерью Путина, и которая сама блестяще защитила диссертацию на весьма сложную тему, — это коррупция и кумовство, а Навальная-младшая — наглядный пример таланта, ума, харизматичности и прочих достоинств, которые просто «оценены по заслугам».

И так у них во всем. А потом они удивляются, что понятие «либерал» стало синонимом чего-то неприличного.

А ведь все просто: наш либерал думает только о себе. И живет в своей системе координат. Которая никаким боком не приемлема для большинства. Ибо, ещё раз повторюсь, есть идеи, лозунги и обещания, а есть реальная жизнь. Здесь и сейчас. В которой вместо стенаний о жертвах гомофобии ты думаешь о перспективах для своих детей. В которой вместо противостояния Соболь с Собяниным ты интересуешься качеством предоставления медицинских и коммунальных услуг.

В которой тебе плевать на свободу самовыражения очередного «режиссёра Сенцова» или «художника Павленского», ибо для тебя важнее безопасность твоей семьи. И в которой тот самый извращённый либерализм вызывает возмущение, а не восхищение. Тем, что в угоду каким-то призрачным идеям требует отказаться от привычного уклада, ценностей и приоритетов. И потому, что его носители сегодня и сейчас представляют для тебя гораздо большую опасность, чем уже набившие оскомину перспективы жить в «тоталитарном Мордоре».

Потому нашим либералам хорошо бы хоть ненадолго выйти за рамки своих уютных бложиков и манямирков и изучить опросы общественного мнения. На предмет отношения россиян к Сталину и Ельцину, а так же западного общества к результатам политики либерализма, исповедуемого тамошней властью.

И последнее. Заявляя о том, что теперь уж точно нас всех поглотит пучина диктатуры, не следует забывать, что именно либеральная публика у нас ведёт себя аки диктатор, отказывая всем и каждому в праве иметь отличную от принятых в ее кругах точку зрения.

В связи с чем напрашивается вывод о том, что современный либерализм ни чем не отличается от тоталитаризма. А в том, что ныне именуется диктатурой, свобод и возможностей гораздо больше, чем там, где якобы победил либерализм.

Вот такой вот парадокс. И повод задуматься.

Юлия Витязева, специально для News Front