Государство наше управляется давно не как демократическое, а в режиме совета директоров ЗАО

Анатолий Баранов:

Дал комментарий "Свободной прессе", из которого почему-то выпало упоминание о хуцпе. Даю в варианте с хуцпой, он смешней.

В России нет олигархов, как практически нет и крупных компаний, получающих выгоду от близости к власти. Об этом в интервью газете Financial Times рассказал президент РФ Владимир Путин.

«Вы знаете, во‑первых, у нас уже нет олигархов. Олигархи — это те, кто использует свою близость к власти, для того чтобы получать сверхдоходы. У нас есть крупные компании, частные, есть с государственным участием. Но я уже не знаю таких крупных компаний, которые так используют какие‑то преференции от близости к власти, таких у нас практически нет», — заявил Путин.

- Очень трудно комментировать хуцпу. А то, что у нас нет олигархов из уст того, на чью долю выпало завершить формирование олигархического капитализма в стране – это точно хуцпа, — говорит главный редактор портала ФОРУМ. мск Анатолий Баранов. — Люди из числа близких к Путину силовиков — это олигархи в гораздо большей степени, чем легендарная «семибанкирщина» ельцинского периода. Те получили крупную собственность из рук государства и пытались как-то влиять на государство в интересах этой собственности. Нынешние — сами плоть от плоти этой власти, власть и олигархия — это аффилированные структуры. Хотя я понимаю, что хотел сказать Путин: олигархи больше не претендуют на верховную власть, они сами находятся в подчинении властной вертикали, на вершине которой сидит Путин. В этом смысле — да, личные и групповые интересы олигархии находятся в подчинении. Но у государства ли? Или тут как у Людовика XIV: «Государство — это я!»?

— Путин утверждает, что в России «практически нет» крупных компаний, которые используют какие-то преференции от близости к власти. Так ли это? Вот прям никто не получает преференций, например, при выборе подрядчика на строительство Крымского моста или внедрение системы «Платон»?

— В данном случае ничего принципиально с ельцинских времен не поменялось. Государство «назначает» олигархов, оно же и снимает их с должности, правда, несколько по более сложной процедуре, чем, скажем, глав госкорпораций.

Иногда через тюрьму и разорение. Но факт — никакого крупного независимого бизнеса в стране нет и быть не может.

— У нас часто говорят, что при Путине олигархов отодвинули от власти. При этом число долларовых миллиардеров увеличилось в разы. Как это понимать?

— Олигархов от власти не отодвинули, их даже придвинули сильней и немножко придавили в объятиях. У олигархов появился начальник. Но от этого отношения их с властью стали еще более тесными. Кто такие Греф и Костин — олигархи или ближние бояре? А сам Путин — он кто, глава государства или руководитель «Корпорации РФ»? Ведь государство наше управляется давно не как демократическое, а в режиме совета директоров ЗАО.

— Международные санкции, в том числе, персональные и отраслевые, обвал рубля количество богачей не сократили. Почему?

— Санкции призваны в теории влиять на граждан, вызывать их недовольство вплоть до смещения действующей власти. Но в режиме «совета директоров» это на принятие решений никак не влияет. Нет граждан, есть податное население, подданные. Гнет для подданных стал существенно сильней, растут поборы — «совет директоров» стремится компенсировать свои издержки от санкций и убытки от скверного управления за счет податного населения. Как видим, компенсирует даже с перевыполнением. Это все равно, как если бы, стремясь наказать хозяина, вы побили бы его собаку.

— Кстати, о санкциях. Американцы верно нащупали болевые точки России, ударяя по интересам крупных собственников, приближенных к власти?

— Подчиненное положение олигархов, их встроенность в систему имеет свои преимущества для них — государство выступает как бы гарантом их благополучного положения. Санкции вроде бы бьют по крупным собственникам, но в финале платят все равно смерды. И для существующей государственности, для неофеодальной системы нет в том никакой опасности. Наоборот, система концентрируется, освежается — и с утроенной силой высасывает соки из подданных.