Шёл второй год войны ("Солдатская память")

Шел второй год войны

       После окончания школы он вместе с другими выпускниками пошел в военкомат. Все волновались — возьмут ли их в армию, в какие войска, куда пошлют? Конечно, хотелось бы быть вместе с друзьями, но разве это сейчас главное!
      Незаметно для себя, за время этих хождений в военкомат, оформления документов, прохождения медкомиссии, многие ребята перезнакомились, сблизились.
       У всех было одно желание — успеть повоевать до победы!

       Ну вот все уже позади – большинство определили в один полк и они выстроились для отправки на вокзал.
       После напутствия военкома слово взял один из провожавших военных, который предложил выйти из строя тех, у кого музыкальный слух, кто играет на музыкальных инструментах.
      Друзья знали, что он хорошо играет на пианино и буквально вытолкнули его из шеренги.
      Всех вышедших отвели назад, в казарму.
      А полк погрузили в вагоны и отправили, как оказалось потом, в Крым, где и принял участие в обороне Керчи.

      Всю войну он прослужил радистом, шифровальщиком в спецчасти. После войны он не нашел ни одного вернувшегося с фронта из тех ребят, с которыми стоял тогда на плацу.

P.S. По странному стечению обстоятельств, оказалось, что мой тесть - Илларион (Ларик) Хуцишвили -тоже служил радистом, но на Халхин – Голе. И надо было видеть и слышать, как они с папой переговаривались на своем «музыкально- морзяночном» языке! И это — через 26 лет после окончания Войны!

Они все помнили!

 И мы их помним!
Всех!

Илларион (Ларик)  Миронович  Хуцишвили

2. Шел все тот же 42-й год...

       Тот, с кем она дружила, вместе с другими ребятами бегал с документами в военкомат, проходил медкомиссию.
      Они только о том и говорили: когда? Куда? Скорее бы!
      С мальчиками все было понятно.

Женя Чхобадзе

       А девочкам куда?

      Она рано осиротела и поэтому должна была рассчитывать на свои силы.    
      Сперва поступила на ветеринарный факультет, но учиться там надо было долго.

Поэтому она перешла в медучилище, где её, как окончившую среднюю школу, зачислили прямо на третий курс! Так что через год она станет медсестрой и тоже сможет чем-то помочь!

      Знакомые устроили ее учетчицей на хлебзавод, где выпекался плоский грузинский хлеб. Оттуда она, после ночной смены, бежала прямо на занятия.
       К работящей, смышленной девушке все относились хорошо, и вахтеры позволяли ей выносить после смены парочку хлебов. Правда, за это и они брали один.

        Один хлеб она относила матери своего друга, которая осталась одна со вторым, 13-летним, сыном, и для которых этот хлеб был далеко не лишним. (Позже, когда начнет поступать продовольственная помощь по ленд-лизу из Америки, мальчик наловчится мастерить из пустых консервных банок жестяные «печки», которые, т.к. дрова были дороги, топились ветками, щепками,бумагой. Ими обогревались и даже умудрялись на них готовить нехитрую пищу.          
       Иногда эти «печки» удавалось продать, что тоже было большим подспорьем в их уже общем «хозяйстве» и предметом гордости моего будущего дяди Пако).
       Второй хлеб она относила в семью какой- нибудь школьной подруги, где часто и ночевала.

          Через много лет, читая у В. Гиляровского историю появления булочек с изюмом, она вспомнит, как им однажды завезли партию муки с личинками. Ни времени, ни технических возможностей на просеивание муки у сотрудников не было, и в этот день выпекали хлеб непривычно вида — пятнистого от прожаренных личинок. К счастью, никто этого не понял и никто не пострадал.

       Пройдет несколько месяцев... По рекомендации отца ее подруги, работавшего завхозом, она начнет работать медсестрой в госпитале, где за ней будут закреплены четыре офицерские палаты.
      На ее умелые и всегда горячие руки обратит внимание пожилая одинокая массажистка, кстати, немка «танте Юля», которую все очень уважали, и к которой даже спецчасть не придиралась!
       Она научит ее всем премудростям массажа и лечебной физкультуры и до конца войны, пока госпиталь не расформировали, этими руками они будут возвращать раненых кого в строй, а кого и к жизни на гражданке.

Отоспаться ей не удастся еще долго-долго!..

Вернется любимый человек... Появлюсь на свет я...

Будет работа в роддомах, ночные дежурства...

Всё это будет… И хорошее, и неприятное...

Но всё это — еще впереди...

А пока –

шел всё тот же 1942-ой,

второй год войны.

Мальчики несли заявления в военкоматы, а она несла свои документы в медучилище.