Идея служить обществу давно испарилась в рядах бюрократии
На модерации
Отложенный
Из интервью экономиста Владислава Иноземцева Евгению Сеньшину.
Россия стоит на пороге нового десятилетия. На вопрос, каким оно будет для нашей страны, недавно дала свой ответ группа российских экспертов в докладе «Сценарии России-2030». Правда, этот доклад вышел только на английском языке. Его заказчиком выступил фонд «Свободная Россия» — структура, которую возглавляет бывшей помощник госсекретаря США Дэвид Крамер. Среди авторов этого доклада экономист, директор Центра исследований постиндустриального общества Владислав Иноземцев.
— Владислав Леонидович, можете объяснить, почему в качестве горизонта доклада выступает 2030 год?
— Первый раз заказ о прогнозе развития России до 2030 года у меня появился еще в 2012 году. Уже тогда я предложил в качестве основной гипотезы, что Путин умрет в 2029 году в статусе президента. Затем за последние восемь лет я получал заказы на подобные статьи с горизонтом прогнозирования до 2030 года, наверное, раз шесть из разных стран. По каким-то необъяснимым мне причинам 2030 год будоражит западную публику и проходит для нее красной линией. В данном случае тоже поступил заказ написать одну из глав для доклада про Россию до 2030 года. Она касалась взаимоотношений России и Китая. Впрочем, и весь материал в этом докладе мне показался добротным. Там нет пропаганды или каких-то апокалиптических сценариев, как кто-то может подумать. Там лишь содержатся реалистичные ответы, как реагировать Западу на происходящее в России в ближайшее десятилетие.
— Насколько я понял, вывод доклада следующий: никаких изменений в экономической политике в России не будет в принципе. У России огромные резервы, полтриллиона долларов, рекордное количество золота на 90 миллиардов долларов в Центральном банке, резкого скачка инфляции не будет — об этом говорится в докладе. В то же время в одной из последних статей вы допустили революционный сценарий. Так есть почва для революции или нет?
— На мой взгляд, население смирилось со своим экономическим положением. Поэтому вряд ли из нынешних социальных протестов получится революция. Если будут возникать проблемы, связанные с благосостоянием народа, власть будет заливать их деньгами. Более того, по большому счету мы нигде на территории постсоветского пространства не видели массовых протестов, обусловленных экономическими причинами. Все протесты, которые происходили, касались исключительно политических вопросов: украденные выборы, избитые люди, произвол полиции, какие-то региональные темы — все что угодно. Но чтобы люди вышли массово на улицу из-за низких зарплат или высокой инфляции — такого не было ни разу. Поэтому мне кажется, что экономическая политика для власти не приоритетна. Никто не воспринимает экономику как то, что может взорвать политическую ситуацию.
Что касается революционного момента, мне думается, что власть за последние годы окончательно утратила чувство реальности и уверена, что с народом можно делать все что угодно. Если где-то и происходят протесты, то все они сплошь региональные и точечные. Это и Ингушетия, и Дагестан, и Шиес с мусором, и Екатеринбург с храмом, и Москва с Голуновым. Да, такие уколы в общество вызывают в нем протесты. Но насколько все вместе они могут вывести страну в революционное состояние, мне сложно сказать. Да, власть сама себе копает яму. Но насколько она будет глубокая, неизвестно. Удивляет другое, что люди из правящей группы даже не пытаются как-то обезопасить самих себя. А когда власть совершенно отрывается от повестки дня и не чувствует болевых точек, это чревато проблемами.
То есть очевидно, что сам Кремль не прогнозирует революционную ситуацию. Он уверен, что заколдовал все революционные поползновения заклинаниями о том, что нам не нужно, как в Украине, что главнокомандующих во время войны не меняют и так далее. Та же самая недавняя прямая линия с Путиным показывает, что существует стена между реальностью и Кремлем. В совокупности все это говорит о том, что власть не считает, что ей что-то угрожает. Да, она отступает в ситуации с Голуновым, в ситуации со строительством храма. Но это происходит не потому, что она выстраивает какую-то новую стратегию, а потому что условному царю надоело недовольство народа. Поэтому он решает: отпустите этого придурка-журналиста, а этим не надо строить храм — они все равно его недостойны. Отношение именно такое: что-то слишком много мух разлеталось, давайте их прогоним. Но никто не анализирует, а почему мухи стали летать. Может быть, потому что в углу комнаты валяется разбитое помойное ведро?
Такой уровень понимания реальности очень примитивный. Почему так происходит? На мой взгляд, в значительной мере это вызвано отрицательным отбором кадров. Если у нас во главе страны стоят люди, такие как, например, губернатор Пензенской области, который не может двух слов связать и, кроме американского вмешательства, ничем другим объяснить существующие в его регионе проблемы не в силах, то понятное дело, что никакой конструктивной реакции на происходящее в стране не будет.
Кроме заговоров и провокаций они ничего не способны видеть, их мозг не способен анализировать более сложные процессы.
С другой стороны, эта бюрократическо-силовая система просто кожей чувствует, насколько ей выгодна сложившаяся система. Нельзя сказать, что если Путин уйдет, то вместе с ним уйдет и вся правящая группа. Власть в любом случае не уйдет так, как ушла горбачевская номенклатура. Борьба будет гораздо сильнее. Не для того они выстраивали эту систему, чтобы просто так дать ее разрушить протестующим массам. Но будут ли эти массы готовы сломать эту систему, это большой вопрос. По крайней мере, сейчас мне кажется, что при некоей доле осторожности в своих действиях верхи могут жить так, как они живут, бесконечно долго.
— То есть сегодня в России при всей сложной социально-экономической ситуации нет базы для революции?
— Некие предпосылки есть, но они существенно нивелируются открытостью границ. Каждый год уезжает по 100 тысяч человек. И уезжают в основном те, кто политически недоволен. Покинув Россию, большинство этих людей уже не интересуются, что происходит в Кремле. Они занимаются собственной жизнью. Я думаю, что такое спускание пара — это политическая стратегия власти. Взамен приезжают товарищи из Центральной Азии, которые получают российские паспорта и будут до конца своих дней голосовать за Путина и «Единую Россию». Это первый момент, который постоянно будет сбивать революционную ситуацию.
Второй момент заключается в том, что для революции нужна даже не программа. Я думаю, что в свое время мало кто читал программу большевиков. Нужна серьезная объединяющая идея. В некоторых странах она была. Например, в той же Украине этой идеей было вступление в Евросоюз. Когда у вас есть понятная идея, она может вести массы. В Советском Союзе это была идея построения коммунизма. Сегодня я вообще никакой идеи не вижу. Идея не воровать, идея бороться с коррупцией — это абсолютно не тот мотив, который способен мобилизовать все недовольные слои общества. Должен быть хоть какой-то минимальный позитив. Его нет.
Что касается лидеров оппозиции, то здесь все еще хуже. Многие из них играют предписанные им роли дольше, чем Путин и его окружение стоит у власти. В этом смысле никакого доверия ни Явлинский, ни Зюганов, ни Жириновский не вызывают. Это с одной стороны. А с другой, давайте вспомним с чего началась «арабская весна». Она началась с того, что в Тунисе молодой мужчина по имени Мохаммед Буазизи совершил самосожжение в знак протеста против политики властей по отношению к мелким торговцам. То есть люди были доведены до отчаяния. А когда тот же самый Иван Голунов говорит, что все у нас хорошо, не ходите на митинги, то вывод прост: какие недовольные — такой и протест. Поэтому в Тунисе вышли на улицы миллионы людей, а в Москве три тысячи. Собственно, и правильно сделали, что вышли в таком мизерном количестве. Потому что зачем за него выходить, раз сам «пострадавший» призывает этого не делать.
— Давно в России не было такой концентрации протестов. На ваш взгляд, это все рассосется? Или народ сейчас поймет, что на власть можно влиять таким образом и это, возможно, станет новым стилем взаимоотношений общества и власти?
— Это мне напоминает 2011 год. Тогда протесты рассосались. Мне кажется, что и эта протестная волна сойдет на нет и закончится, по сути, ничем. Проблема лишь в том, насколько власть будет умна, чтобы все последствия этих протестов были сглажены. В свое время и Майдан мог рассосаться, если бы власть не стала делать резких шагов. Возьмем ту же проблему мусорного полигона в Шиесе. Чтобы не допустить там массовых столкновений с полицией и охраной, нужно было при первых признаках недовольства бежать к протестующим, сверкая пятками. Можно было бы давно пустить в Россию иностранные компании, которые с радостью на условиях концессий построили тут прибыльные мусороперерабатывающие компании. И тогда мусорная проблема вокруг Москвы давно бы исчезла. Но у власти вообще нет концептуального мышления.
Желание украсть стало единственным мотивом для власть имущих. Власть сегодня в России — это самый доходный вид бизнеса. Идея служить обществу давно испарилась в рядах бюрократии. Не знаю, осталось ли еще у чиновников чувство самосохранения. Если они будут пытаться дать обезболивающее протестующим, это значит, что это чувство у них еще остается. Если они пойдут ва-банк и будут каждый митинг подавлять ОМОНом и бульдозером, то значит, что нет. В любом случае выводы об этой волне протестов мы сможем сделать только через полгода-год. Сейчас общество послало власти сигналы. Некоторые из них власть проигнорировала, на некоторые отреагировала, например в Екатеринбурге отступилась от строительства храма в сквере. Какие выводы для себя сделала власть, покажут выборы в сентябре.
Комментарии
прямая линия с Путиным показывает, что существует стена между реальностью и Кремлем.
Нельзя сказать, что если Путин уйдет, то вместе с ним уйдет и вся правящая группа. Власть в любом случае не уйдет так, как ушла горбачевская номенклатура. Борьба будет гораздо сильнее. Не для того они выстраивали эту систему, чтобы просто так дать ее разрушить протестующим массам. Но будут ли эти массы готовы сломать эту систему, это большой вопрос
Нужна серьезная объединяющая идея.
Сегодня я вообще никакой идеи не вижу
.Желание украсть стало единственным мотивом для власть имущих. Власть сегодня в России — это самый доходный вид бизнеса. Идея служить обществу давно испарилась в рядах бюрократии. Не знаю, осталось ли еще у чиновников чувство самосохранения.
Выгодно подставлять вождя .обворовывая страну .и прессуя недовольных.
ВЫГОДНО .Значит будут подставлять.
===========
безусловно - осталось, куда-ж оно денется-то..
именно его и нужно использовать.
не вдаваясь в политику
например, так: http://maxpark.com/community/1781/content/2657919