«Абсолютно наша история». Светлана Алексиевич – о сериале «Чернобыль»

• Анна Соусь

Кадр из сериала "Чернобыль"

Лауреат Нобелевской премии по литературе Светлана Алексиевич в эксклюзивном интервью белорусской редакции Радио Свобода заявила, что считает мини-сериал "Чернобыль", недавно показанный телеканалом НВО, лучшим среди множества экранизаций и постановок ее книги "Чернобыльская молитва". Авторы сериала объяснили Светлане Алексиевич, что отсутствие ее имени в титрах было технической ошибкой, которую они исправят. Лауреат Нобелевской премии отреагировала и на популярные в интернете версии о том, что вымышленный персонаж фильма Ульяна Хомюк очень похожа на нее, а академик Легасов – на ее учителя Алеся Адамовича.

– Каково было ваше первое впечатление от сериала?

– Это очень сильный фильм. Там что-то такое найдено в эстетике, которое пробивается к современному сознанию. Есть и доля страха, есть размышления, красота. То, что всегда меня волновало в зле, когда не такое вот открытое зло, а когда в нем столько всего перемешано. Та же война – она очень красивая, ночью, когда эти я видела, как "Грады" стреляют, это по-своему красиво. Это красиво, но это смерть. И все это соблюдено у них. И вот эти мысли об опасности, да.

Светлана Алексиевич

​– Что такого показали создатели сериала, что зрители благодаря этому сериалу по-новому посмотрели на эту трагедию?

– Знаете, я написала пять книг, но изданий в разных странах у меня где-то около 350, от Сирии до Тайваня, везде. И вот когда приезжаешь к людям где-то далеко, в Японии, или в Германии, то видишь, что у них другой взгляд. Видимо, из-за того, что у нас много проблем в реальности, выживания, того, что как-то мы всё не сделаем нормальную демократическую страну, мы очень заняты всем этим. А там уже думают о другом, у них главные темы – социальные вопросы, права женщин, экология. Очень сильное экологическое сознание, я думаю, это понемногу проникает и к нам, видно, что в мире происходят изменения. И вот этот Чернобыль, как я его называла, репетиция апокалипсиса, она прошла как-то мимо нашей культуры, она особняком была в нашей жизни. И сейчас мы стали об этом больше думать, особенно молодые люди. Не случайно, что именно молодые люди очень активно смотрят этот сериал и обсуждают его. Это уже другие люди, они понимают, что им придется жить в мире, испытывающем очень сильные экологические проблемы. И тут совпало – очень хорошо сделанный фильм, со всеми голливудскими переплетениями, техническими возможностями. А режиссер – швед по национальности, у шведов это особенно сильно в сознании – экология, проблемы среды обитания, они очень много этому уделяют внимания. Как-то все хорошо соединилось.

Чернобыль, эта репетиция апокалипсиса, прошла как-то мимо нашей культуры

​– Вымышленный персонаж сериала, физик из Беларуси Ульяна Хомюк – писали, что это некий комплимент в вашу сторону. Кроме того, история пожарного Игнатенко и его жены взята из вашей "Чернобыльской молитвы".

– Там не только эту историю с пожарниками взяли, а несколько историй. Там много из текста – реакции людей, люди на мосту, как они любуются пожаром. Ну, режиссер и признаёт, что это все родилось из чернобыльской книги. И у меня с ними контракт, все авторские права соблюдены.

– А почему вас в титрах нет?

– Да, сейчас мой литагент послала такой запрос, и они молчали, но когда в газетах стали писать, особенно после того, как появилось интервью со мной в шведской газете, то режиссер сам ответил, что это какая-то техническая ошибка, что они ее исправят.

​– Белорусский писатель Виктор Мартинович написал, что создатели фильма сделали профессора Легасова похожим на Алеся Адамовича (белорусский и российский писатель, одним из первых поднял тему подлинных масштабов катастрофы на ЧАЭС, активно помогал пострадавшими от нее. – РС). Вам тоже так кажется?

– Так же, как и в случае со мной и этим вымышленным персонажем, ученой из Беларуси, я не думаю, что они писали своих героев с меня или с Адамовича. Была необходимость вот такого центрального, опорного персонажа, и его сделали женщиной, может быть потому, что они кое-что взяли из моего мировоззрения, ощущение женщиной этого мира. Для меня очень важно, у меня всегда очень много женщин-героинь во всех книгах. Эта женская связь с живым, она очень пронзительно обнаруживает суть вещей.

Наверняка поэтому нужна была женщина там, не только один Легасов. Два таких сознания, два мировоззрения. Это очень интересно. Что касается Адамовича, я думаю, что создатели фильма не могли это предполагать. Я не думаю, что это была их цель. Это абсолютно наша история, а они все-таки сделали вещь такого политического порядка, когда человек уже вне истории, а как бы в космосе. Там совсем другая связь между вещами.

– В социальных сетях пишут, что главное в сериале – правда о Чернобыле, а детали не так важны. Но многие критикуют неточности в деталях. Как вы смотрите на эту критику?

Технологии превращаются в форму войны, железо уже воюет с нами

– Это просто неготовность людей пользоваться продуктами культуры на каком-то уровне. Они все стягивают на землю, до своего понимания. Это художественный фильм, и авторы имеют право на свои какие-то ассоциации, на свое понимание вещей. А то, что этот министр был толстым и в годах, а тут молодой, или наоборот, или окна какие-то не такие… Вы знаете, знаменитый фильм "Броненосец Потемкин" Эйзенштейна был, там в знаменитой сцене коляска детская летит вниз по лестнице. Ну, такой революции не было – сказал бы какой-нибудь матрос Железняк. Это уже освещено творческой идеей, творческими людьми, художниками, они создали из этого уже свои миры. И здесь они создали свои миры, свои опасности нового времени, вот эти искушения самоубийственного пути цивилизации, которым мы идем, когда технологии превращаются в форму войны, когда железо уже воюет с нами, технологии воюют с нами. Они уже нам неподвластны, и это только начало, а что будет дальше?

Ульяна Хомюк, ядерный физик из Минска, персонаж сериала "Чернобыль"

Что касается сериала, у меня есть еще такое наблюдение. Сначала российские СМИ очень хорошо писали о сериале, а потом, видно, был окрик из Кремля – и они вдруг стали очень патриотическими. Вдруг выяснилось, что в России уже выпускают свой какой-то сериал, и в этом сериале сюжеты такие, что разведчики ловят американского шпиона на станции. Я когда это читала, думала: боже мой, 30 лет, неужели ничего не поменялось в сознании? Получается, что так и не вошли в новый мир. Уже совершенно ясно после Чернобыля, Фукусимы, что мы живем на маленькой Земле, что все это едино, что речь идет о человеке и природе, о человеке и космосе, а не о том, что есть русские, есть белорусы, есть американцы.

Когда я ходила по чернобыльской земле, в зоне, там я меньше всего чувствовала себя белоруской, я была представителем некоего биологического вида. Я видела, как страдают животные, птицы. Было ощущение, что всё живое страдает, и я часть этого. А вот это все, о чем вы говорите… Есть агрессивные очень критики. Я помню одно письмо: ну конечно, в основе лежит книга Алексиевич, там ощущения ее, мировоззрение ее, что вы хотите, это известная русофобка. Наши конкуренты таким образом хотят победить возможности и потенциал нашей энергетики. Ну, это невозможно читать и слушать.

​– Когда была опубликована "Чернобыльская молитва", сколько театральных и кинорежиссеров обращались к вам с просьбой экранизировать книгу или сделать по ней спектакль?

– Спектаклей идет по миру очень много. Даже во Франции, по-моему, в Бордо был фестиваль спектаклей, сделанных по "Чернобыльской молитве". Это было очень интересно! Кажется, 17 спектаклей, они их привезли, и каждый разное видит. И очень интересно смотреть спектакли, например, шведских режиссеров, а потом польских. Всего, наверное, около сотни в мире. Что касается фильмов, их тоже очень много, около десяти, именно по "Чернобыльской молитве". Вот "Последняя дверь", она даже пыталась на "Оскара" по своей номинации пройти, была почти у цели. Потом "Голоса Чернобыля" – очень большой фильм, который недавно вышел.

Но у меня всегда была неудовлетворенность, я чувствовала, что есть нечто, что совершенно неподвластно нам сегодня – ощущение какого-то нового пространства, новой реальности, в которую мы выброшены, мы, белорусы, патриархальная нация, как и украинцы. Этого я нигде не находила. И даже когда американцы в этом случае обратились ко мне с просьбой дать право на использование этой истории, я совершенно не была уверена. А оказалось, удивительным образом они сделали, как теперь считают, лучший сериал за всю историю. Самое главное, я бы хотела, чтобы люди смотрели и думали. Поскольку мы вступили уже в этот новый мир, и среди этих опасностей нам придется жить. Их всё больше, тут и искусственный интеллект, и роботы. Это совершенно новый мир.