Почему к раненому мальчику нейрохирург ехал пять часов и причем здесь реформа медицины

10 дней назад, 3 июня, в больнице скончался 5-летний Кирилл Тлявов, погибший от пули полицейских. В этой трагичной истории все обсуждали поведение копов. Незамеченным остался вопрос – почему мальчик так долго ждал медицинской помощи. Фокус разбирался, как вышло, что доктора ждали столько времени 

Бескрылая авиация

За судьбой мальчика из Переяслава-Хмельницкого следила вся Украина: уж слишком вопиющим был случай. Как в свое время история Оксаны Макар, которую искалечили и пытались сжечь милиционеры. И вся Украина за него молилась. Но шансы были минимальными не только из-за тяжести ранения. В центральную районную больницу Переяслава-Хмельницкого истекающего кровью ребенка привезли родители. А дальше Кирилл стал заложником типичной для нашей страны ситуации.

При травмах, аналогичных той, с которой в больницу поступил ребенок, согласно инструкции, положено вызывать санитарную авиацию. Потому что только врач санитарной авиации может принять решение о необходимости транспортировки пациента.

Вызывает врача санавиации главный врач медучреждения. После чего, в идеале, прилетает вертолет. И врач санавиации на месте принимает решение: оперировать либо транспортировать в ближайший подходящий медицинский центр.

Кириллу не повезло. К нему врач санавиации не летел, а ехал.

– В санавиации есть один дежурный нейрохирург на всю Киевскую область, который выезжает по необходимости. Санавиация сейчас – это не вертолет, а просто едущая с мигалками, часто по колдобинам плохой дороги, скорая помощь. Вертолетов в санавиации нет уже давно. Нейрохирурга или любого другого врача привозят к пациенту, он оценивает ситуацию и решает, что делать дальше – оперировать или транспортировать, – рассказывает Фокусу член Украинской ассоциации нейрохирургов Руслан Новиков.

Привезти в такой ситуации врача со стороны нельзя, несмотря на то что в Киевской области и в Киеве нейрохирургов достаточно. И ехать до Переяслава-Хмельницкого от столицы около часа – это с пробками и ямами. Но даже если речь будет идти о жизни ребенка, никто не пойдет на должностные нарушения.

Как объяснил Руслан Новиков, все регламентируется буквой закона.

"Согласно законодательству положено вызывать нейрохирурга из санавиации. Он оценивает ситуацию и дает добро – либо на транспортировку, либо расписывает лечение, либо оперирует на месте. Это единственный человек, который может дать разрешение на перевозку. Обычный нейрохирург, даже если он будет в больнице, не имеет права оперировать, – объясняет Руслан Новиков. – Это было очень серьезное ранение. Удивительно, что мальчик так долго продержался. Если бы был взрослый, он бы скончался на месте".

Кирилл умер 3 июня в реанимации больницы №7. Но мог бы остаться в живых, если бы санитарная авиация была на самом деле авиацией, а не автопарком. Или же обещанные еще год назад министром МВД Арсеном Аваковым вертолеты, купленные для нужд ведомства, каким-то чудом оказались доступными для врачей. Потому что полет в любую точку Киевской области из Киева занимает не больше 20 минут.

Деньги пошли не за тем пациентом

Одним из основных месседжей медицинской реформы был принцип: "Деньги ходят за пациентом". То есть в любом государственном медучреждении не должно быть пустующих коек, которые держат на всякий случай. Это же касается и отделений: если нет необходимого количества профильных пациентов, то такое отделение можно не содержать.

В КП "Переяслав-Хмельницкая центральная районная больница" не оказалось отделения нейрохирургии, несмотря на то что только в городе, по данным 2013 года, живет около 30 тыс. населения и наверняка хоть кто-то из жителей страдает инсультами, грыжами, сколиозами и т. д.

Если бы нейрохирургическое отделение затесалось между хирургическим и реанимацией, то у Кирилла мог бы быть шанс выжить.

До начала медреформы штатное расписание формировалось согласно нормативным актам МОЗ, выпущенным в конце прошлого века. После старта медреформы эти документы стали рекомендательными, а каждый главврач получил карт-бланш на формирование структуры медучреждения.

– Главный врач, придерживаясь порядка создания отделений, подает на рассмотрение профильной комиссии райсовета штатное расписание больницы.

Депутаты его рассматривают и на сессии утверждают. Если главный врач понимает, что в больнице нужно открыть дополнительно какое-то отделение, то он подает депутатам документ, в котором пишет буквально следующее: "За последние несколько лет состоялось такое-то количество типовых травм – падений и пр. И для лечения необходимо выделить определенное количество вакансий или открыть отделение, что подтверждают приведенные факты". А так как районные медучреждения финансируются из бюджета района, то, если депутаты поддерживают, совет утверждает, а исполнительная власть начинает финансировать создание нового отделения.

В принципе, если бы в Переяслав-Хмельницком районе была необходимость создания отделения нейрохирургии – было бы соответствующее количество случаев, которые нужно оперировать, – они могли обосновать и организовать свое отделение. Но учитывая, что нужды такой, по всей видимости, не было, они сформировали больницу из самых необходимых отделений: хирургия, травматология, гинекология и т.д. В этой ситуации медицинская реформа сыграла против пациента, – объясняет на правах анонимности один из руководителей онкологического центра в Кировограде.

Как можно решить проблему

Смерть маленького мальчика Кирилла подняла целый пласт проблем украинского здравоохранения. Один из вариантов решения проблемы: необходимо выделить средства на создание госпитальных округов, о которых говорили в МОЗ, начиная с 2017 года.

Как прокомментировала Фокусу глава Постоянной комиссии по вопросам здравоохранения Киевского областного совета Наталья Бигари, для того чтобы такие ситуации не возникали, существует простое решение.

– Государству нужно определиться: они экономику строят без людей или вначале думают о людях, а потом развивают экономику. Мы еще в 2017 году выписали проект формирования госпитальных округов. Их должно по плану быть в Киевской области четыре. Таким образом, мы полностью "закрываем" Киевскую область с такими проблемами. Больницы интенсивного лечения должны быть укомплектованы теми кадрами и оборудованием, которые должны быть согласно стандартам. Когда мы готовили программу создания госпитальных округов, мы рассчитывали на то, что министерство здравоохранения выполнит обещание дать финансирование областям, которые подготовят план первыми. Когда мы принесли проект в МОЗ, нам сказали, что денег нет. А потянуть такую программу регионально мы не сможем. К примеру, для Белоцерковского госпитального округа нам нужно было около 750 млн грн.

В программе "Здоровье Киевщины" мы уже не первый год подаем одним из требований закупку из государственного бюджета вертолеты и формирование вертолетных площадок на базе больниц интенсивного лечения. Если выделят деньги из бюджета, то вопрос оперативного лечения будет решен, – говорит Наталья Бигари. Дело теперь за малым – получить обещанное МОЗ финансирование.

Еще одной проблемой больниц на периферии, по словам Натальи Бигари, стало то, что молодые врачи не хотят ехать в область.

– Я отучилась шесть лет в мединституте и интернатуре, ассистировала. Наконец вышла на тот уровень, когда я могу самостоятельно оперировать. Меня пригласили работать в клинику в Киеве с зарплатой, которая покрывает все мои траты и даже остается. Месяц назад ко мне обратился главный врач больницы моего родного города с предложением вернуться домой и возглавить отделение нейрохирургии. А город маленький, зарплата — тоже. Так что перспектива карьерного роста меня домой не заманила, хотя стать в 30 лет завотделением – это круто! – рассказывает нейрохирург Алена Скибина.

И опять решение проблемы упирается в финансы.

– Зарплата не соответствует уровню нагрузки и тому, что они теряют, уехав из большого города. Если молодой специалист уезжает сейчас из Киева и попадает в условия областных больниц, то он там не получает никакого опыта, так как оборудование не соответствует киевскому. Они, наоборот, потеряют то, что сейчас знают. Если мы в районах станем локально делать больницы интенсивного лечения, то у них там будет нагрузка соответствовать киевской, и тогда молодой специалист с большим удовольствием поедет в регион, получив нормальную зарплату и нормальный опыт, – утверждает Бигари.

Теперь правительству необходимо решить, для кого вертолеты важнее – для МВД или для медиков.