Идеология, которая убивает, или Как разорвать порочную цепь

АВТОР Игорь Чубайс доктор философских наук, автор книги «Русская история. Беседы о смыслах»

В последнее время российские СМИ все чаще затрагивают тему новой идеологии. Этот термин, как и большинство других ключевых социально-политических понятий, у нас основательно запутан. Поэтому, прежде чем рассуждать «на заданную тему», необходимо представить несколько предваряющих сюжетов.

Начнем с ответа на вопрос — что такое «коммунистическая идеология». В Советском Союзе весь официальный информационный поток подлежал жесткому цензурированию. (Власти стремились управлять и неформальной коммуникацией, проходящей в самом обществе, но здесь добиться желанного результата было сложнее.) Любая напечатанная строка, любая прозвучавшая на радио или телевидении фраза могла «попасть в эфир» только после предварительного разрешения Главлита (полуоткрытой части многоуровневой советской цензуры).

Спрашиваете – что именно пропускал или не пропускал цензор? Речь не шла о военных секретах, они защищались другими способами и другими структурами. В узкую воронку литования проходила информация втискивающаяся в пространство между двумя координатами – «поддержка главного догмата» и «не противоречие главному догмату». Сам догмат был всем известен – мы строим коммунизм, победа коммунизма неизбежна. Полученная таким образом фальсифицированная картина реальности выдавалась за подлинную. Причем, созданный миф, вместе со способом его получения, объявлялся единственно верной, научной, марксистско-ленинской, коммунистической идеологией. Все то, что противоречило главной мантре «увидеть свет» не могло. Правда, не пропускаемое совцензурой могло попасть в самиздат, участие в котором каралось по всей строгости «советских законов».

У читателя возникает новый вопрос – а зачем это было нужно – коммунизм, не коммунизм? Какая разница, так ли это важно? Да и стоило ли, вообще, бороться с диссидентами?

Отвечаю. Комидеология объявляла советский режим «самым передовым и прогрессивным общественным строем». Соответственно, руководители комстроительства автоматически оказывались «новыми святыми» — самыми выдающимися борцами «за светлое будущее». Ну а дальше, надеюсь, читатель сам выстроит логическую цепочку – критиковать Советский Союз и его руководителей могли только заклятые враги народа и прогресса… Таким образом идеология как бы легитимировала советский режим и его вождей. «Наш народ сделал свой выбор в Октябре 17-ого года», объявляли руководители, что, в переводе на  русский, означало  — какие-либо новые, настоящие, демократические выборы у нас недопустимы. Советские выборы – «выборы 99,9%» — были обязаны демонстрировать полное единство партии и народа

Спрашиваете — к чему комидеология привела? Поскольку жесточайший информационный контроль, дополненный запретом на дискуссию, подкрепляли тотальные политические репрессии, коммунизм, объявленный раем на земле, в действительности превратился в ад, в ГУЛАГ и голодоморы, в депортации и доносительство… Самые честные, талантливые и неординарные люди никогда не  вписывались в прокрустово ложе коммунистического мифа и уничтожались системой, самые аморальные и бесталанные уверенно продвигались вверх по ступеням власти… Размер нанесенных тоталитарной системой потерь до сих пор не подсчитан, да и как его подсчитать… Гигантское государство, сжигая человеческие и природные ресурсы, 70 лет проваливалось в пропасть и в 1991 году прекратило свое существование, вместе с «соцлагерем» и «мировым коммунистическим движением». Торжество коммировоззрения закончилось крахом этого мировоззрения и скрепляемого им государства.

Что было дальше, декларации. Ответом на произошедшее стала постсоветская Конституция 1993 года, провозгласившая запрет на госидеологию. Выражаясь точнее, речь шла о запрете на тоталитарную идеологию и об утверждении демократических начал в качестве фундамента возрождаемого российского государства. Эти начала представлял раздел Конституции о правах человека и гражданина, статьи о запрете цензуры, о свободе творчества в искусстве и науке… Так была сформирована новая «идеология свободы», которую оставалось дополнить статьями о патриотизме как особом отношении к своей истории, языку, земле, культуре, народу…

Что было дальше, действительность. На самом деле новая, авторитарная идеология начала формироваться еще до введения нового Основного закона. В 1992 году власти приняли принципиальное решение – советскую систему модернизировать, но не демонтировать. Запуганно и в полголоса они угрожали «итоги гражданской войны пересматривать не дадим»! Процесс новой идеологизации включал несколько основных составляющих.

…В советское время ориентацию в мире определяла формула – «два мира – две системы, два мира – две идеологии». Все ключевые понятия, и это подчеркивалось, имели два противоположных смысла – социалистическая демократия противостояла буржуазной, советский гуманизм не совмещался с западным, социалистический труд противостоял капиталистической эксплуатации и т.д. В годы Гласности начался процесс унификации языка, но затем он был остановлен и постепенно пошел вспять. Сегодня мы вернулись к прежней формуле «два мира – две системы», но получили ее новый извод. Мы вновь говорим с миром на своем, особом языке, но делаем вид что это не так. Нужны примеры?

Патриотизм, как и всюду, у нас приветствуется, но теперь это не переживание за свою Родину, не ответственность, за преступления совершенные властью от имени нашего народа, а абсолютное верноподданничество перед властью. РПЦ была и осталась, но практиковавшееся в СССР преследование за проявление религиозных чувств теперь заменено наказанием за их оскорбление. Ибо церковь, отказавшись от какой-либо независимости, прошла путь полной интеграции и слияния с существующей в РФ политической системой.

Экстремизм осуждается во всем мире, но на Западе экстремист не тот, кто ставит лайки, а тот, кто силовыми методами противостоит правовому государству. У нас же экстремист – тот, кто говорит правду в условиях тотальной лжи…

Результат таких преобразований очевиден: если белое называть черным, картина реальности переворачивается. Мы вновь оказались в положении, когда обязаны считать, что весь мир идет не  в ногу, а мы – в ногу. Страна попала в изоляцию!!

Между тем, полное перетолковывание языка невозможно, ведь не все граждане подвержены телезомбированию и не все намерены отправляться в «палату №6». Поэтому частичную переинтерпретацию узловых терминов приходится дополнять фальсификацией или, скажем мягче, мифологизацией многих событий и процессов.

Нужны примеры? …Подписанты Минских договоренностей требуют от России – прекратите военное вмешательство на востоке Украины! Из Москвы отвечают – мы последовательно отстаиваем достигнутое в белорусской столице соглашение, но его пункты будут успешно реализованы тогда, когда наши партнеры, наконец, признают: проблемы ДНР-ЛНР – внутриукраинские, мы не имеем к ним никакого отношения и в них не участвуем. Я бы охотно согласился с трактовкой МИДа, но возникает вопрос – почему он никого не убедил, ему не верит ни Украина, ни все другие государства? Мы расплачиваемся за новую идеологию, объявляющую белое – черным, санкциями против нашей экономики и потерей десятков миллиардов долларов!!

…Запад требует от Москвы – гарантируйте, что боевую химию ни в Солсбери, ни где-либо еще применять больше не будете. «Мы не  имеем никакого отношения к химоружию и к Солсбери», отвечают из МИДа. Вы удивитесь, но Запад услышав такой ответ вводит новые санкции…

Мы уверенно заявляем оппонентам — ваши доказательства по шпионажу в Австрии, по сбитому Боингу, по наркотикам в Аргентине, по мельдонию и т.д. «абсолютно ничего не доказывают» и снова теряем миллиарды…

Переинтерпретация ключевых понятий плюс мифологическая трактовка важнейших международных конфликтов дополняет другой неоидеологический прием. Его можно назвать «соединим несоединимое». …Мир устроен так, что одни его части притягиваются, а другие отторгаются и оказываются несовместимыми. В магнитах одноименные полюса отталкиваются, а разноименные — притягиваются. … Нацисты не братаются с антифа; в поездах выделяют вагоны для курящих и для некурящих, специализированных вагонов для «курящих и некурящих» – не бывает; женщина не может быть беременной и не беременной одновременно… В формируемой государственной идеологии ее важную составляющую можно назвать «винегретом», при необходимости для власти, она объявляет соединимым все, что угодно. На кладбище в  Коммунарке список погибших не разделен на убийц и их жертв… Патриарх Кирилл в  день юбилея наградил Г. Зюганова православным орденом… Новая официальная концепция истории, не отвергая миф «О великом Октябре», дополняет его тезисом – никакого разрыва в нашей истории никогда не было…

Такая квазиидеология, написанная по лекалам Ивана Ченкина – «Добро пожаловать немецко-фашистским оккупантам» — не просто «сносит мозг», она совершенно дезориентирует в пространстве. (Не дай Бог, наступит лихая година, за что отдавать жизнь русскому воину – за Ленина, за царя, за олигарха, бомжа, за европейские ценности?...) В результате не только отдельный человек, но и весь, некогда великий, корабль «Россия» мечется в мировом океане без цели и курса. Но «дольше всего идет тот, кто не знает пути»… Внедряемая идеология приводит к неисчислимым потерям. С 1991 года Россию покинуло более 30 миллионов человек, за рубеж «утекло» 1,5 триллиона долларов!! Бюджет войны растет, пенсии платить нечем, народ пребывает в нищете…

Подходя к заключению. Мы обязаны распрощаться с уничтожающей Россию, недоношенной идеологией авторитаризма. Наши действительные ценности – свобода, правда, патриотизм. Тестом на начавшееся возвращение в свой дом может стать ответ на  важнейший вопрос – какова численность населения страны? Предварю эту тему небольшим пояснением.

…Официальная пропаганда особо внимательна к сюжетам о «победе в войне». При этом, как обычно, одной рукой она создает миф о великой победе, а другой – его разрушает. Как именно разрушает? Приведу два примера. В проигравшей Германии нет ни одного архивного документа о Второй мировой, который был бы засекречен. А в стране-победительнице огромное количество военных документов победителям и их наследникам недоступно почти 80 лет! Есть что скрывать?!

Другой довод. За прошедшие десятилетия официальные данные о количестве погибших выросли уже в шесть раз – с 7 миллионов (цифра названа Сталиным), до 42 миллионов человек (цифра объявлена Госдумой в феврале 2017 года). Никакой ответственности за прежнюю государственную ложь и никаких официальных объяснений по поводу предыдущих данных, менявшихся пять раз, нет.

В ситуации, когда частью идеологии стала мифологизация, искажение национальной памяти и истории, возникает вопрос – какова действительная численность населения современной России? По официальным данным нас 146 миллионов. Но в 2010 году Екатерина Улитина, сотрудница Центрального аналитического центра ЗАГСа, заявила, что население страны — 89,7 миллиона человек. Вскоре она была уволена. Если данные Улитиной, а с ней согласен целый ряд демографов, близки к истине, рассыпается не только легитимность отчетов о выборах, возникает множество вопрос — об ответственности государства, о необходимости демонтажа существующей политсистемы, о пути преодоления демографической катастрофы…

Подытоживая, подчеркну: если мы позволим внедрить задуманную властями новую идеологию, мы поставим крест и на себе и на России!