Новое казачество вылечит Кавказ

Роль современного казачества в урегулировании межэтнических конфликтов на Северном Кавказе

О возрождении казачества и его роли в жизни современно России заговорили в конце восьмидесятых годов прошлого столетия. Тогда произошел стремительный рост публикаций, претендующих на новое осмысление различных аспектов в истории, культуре, политике прошлого и настоящего страны.  Тогда же и заговорили о культурно-исторической реабилитации казачества. На Дону, в частности, данный процесс стал конкретизироваться с идеей социокультурного возрождения казачества, как восстановления его попранных прав и традиций.

Наиболее важными составляющими идеи возрождения провозглашались служение Отечеству, воспитание патриотизма, государственное, духовное и культурно-историческое возрождение России, сохранение и восстановление памятников истории и культуры, пропаганда лучших страниц истории донского казачества и ликвидация «белых пятен» — разоблачение политики раскрестьянивания и разказачивания. [1]

С этого момента  «возрождение казачества» перестало быть абстрактным лозунгом, а само казачество стало превращаться в реальную политическую силу, которая стала вести свою деятельность практически во всех субъектах федерации на Северном Кавказе.

Тут же происходит становление иституциональных структур нового казачества, где попутно разрабатываются, и что самое главное — внедряются различные концепции их политического участия. И по каждому виду направления появляется своя структура. Но при этом все они имели друг с другом взаимосвязь. Появляется новая казачья идеология, сочетающая элементы православия, лозунг — «защита славян» (русский вопрос — очень актуальный на Северном Кавказе до сих пор), восстановление казачьей демократии, формирование у населения стереотипа «казак-патриот».

Все это получает широкую поддержку среди населения. Что выливается в  середине  девяностых в огромную волну, перерастающую рамки обычного общественного движения.

Государство в лице президента и правительства издает пакет указов о государственной и иной службе для казаков, что, несомненно, снова дает позитивный толчок казачьему возрождению.

Данное обстоятельство, по мнению ряда экспертов, становится основой возрождения казачества в целом, так как с исторической точки зрения именно в период государственной службы казачество максимально ярко приобрело те черты, которые стали его характеризовать как специфическую часть российского народа. [1]

Привлечение казачьих обществ и их членов к несению государственной и иной службы призвано было оказать содействие в решении целого спектра вопросов: от укрепления национальной безопасности до решения социально-экономических проблем. Выполнение данных задач возлагалось на систему войсковых казачьих обществ в Российской Федерации на безе единого типового Устава. Где казачьими обществами объявлялись «организации, имеющие в своем составе граждан РФ, добровольно взявших на себя дополнительные обязательства по несению государственной и иной службы в установленном законодательством порядке, а также иных лиц, и внесенных государственный реестр казачьих обществ в Российской Федерации». 

 

Общества объявлялись юридическими лицами — некоммерческими организациями, но которые частично и в обязательном порядке финансировались государством. При этом их деятельность не контролировалась законодательством об общественных объединениях и политических партиях и поэтому они не могли входить в состав общественных объединений и различных политических движений. [2]

Особое внимание в изучении современной роли казачества следует уделить Югу России, где, что для каждого не секрет, активно присутствует сепаратизм и этнонационализм.  А при четкой ориентации государства на сохранение целостности своих территорий в этом регионе заставляет его использовать казачество, как отдельный элемент для достижения своих целей.

Чтобы было более понятно, почему эта роль пала именно на казачество, обратимся к небольшой исторической справке.

Слово Кавказ от «кау» — село, поселение по-осетински, и «аз» — означающее жилище или поселение «азов». Это родина и первобытное местопребывание богов и героев asia terra т.е священная земля. Для объяснения обратимся к древней истории этой страны, которую осетины до недавнего времени называли казакией, и её загадочного народа, известного у греческих и римских историков и географов под многими разными названиями: Кюйсэу, Коссай, Кэса, Косаг, Касак. Задолго до того, как наше имя появилось в русских актах, греческий император Константин Багрянородный (Порфирогенит) уже в 948 году, описывая состав Хозарской империи как в этнографическом, так и в географическом отношениях, устанавливает существование страны, носящей название Казахии (Казакии), территория, которая населялась конгломератом тюркских народностей. Страна эта занимала все пространство, находящееся по восточным берегам Азовского и Черного морей, от нижнего течения Дона до предгорий Кавказа.

Азовское море у арабских историков называлось Хазак-денгиз — Казацкое море. Страной, граничащей с Казакией и простиравшейся до берегов Каспийского моря, являлась Алания — «страна азов». Территория Казакии населялась народами тюркского происхождения, между тем как Алания — народами индо-европейского начала. Подобная определяемость в этнографическом отношении имеет известное значение для установления этнического происхождения слова «казак» в смысле лингвистического начала. На 30 лет позднее персидская география «Гудут ал Алэм» сохраняет его почти без изменений — «Земля Касак» (с тюркского «Земля Белых Лебедей»).

 

Казачество стояло за свою свободу, за права обиженных и угнетённых, за свои земли и свою веру, никому не навязывая её и насильно не обращая в неё. Казачество было известно, под тем или иным именем, в глубокой древности, за много веков до Рождения Христова. Казачество было почти в тех же местах, на которых проживает и сегодня.

На протяжении практически всей своей истории Кавказ был объективно вовлечен в процессы геополитической и, прежде всего, военно-политической экспансии. Овладеть Кавказом, доминировать в регионе пытались буквально все сопредельные ему государственные и аналогичные им политические образования, ставившие перед собой цель расширения границ своего господства и обеспечения контроля над важнейшими транспортными и торгово-экономическими путями, центром сосредоточения которых выступал именно Кавказский перешеек. Здесь проходили традиционные торговые пути из Европы в Персию и Индию, в том числе и известный «Шелковый путь», соединяющий Европу с Китаем. Таким образом, контроль над Кавказом и политическое господство в регионе предполагали большие материальные выгоды. Все это закономерно обусловливало притязания на Кавказский перешеек различных экономических и военно-политических центров силы. [3]

Сегодня Северокавказский регион занимает площадь 355,1 тысяч кв. км, на которой расположены 2 края — Краснодарский и Ставропольский. Одна область — Ростовская. И 7 республик: Абхазия, Дагестан, Ингушетия, Кабардино-Балкария, Карачаево-Черкесия, Северная Осетия-Алания, Чечня.

Стремление официальной Москвы контролировать территорию Северного Кавказа обусловлено геополитическими потребностями надежной защиты южных рубежей, наличия выходов к Азовскому, Черному и Каспийскому морям, а также владения территориями с богатыми сырьевыми ресурсами.

Казаки — это те, кто исторически хорошо адаптировались к природным и социальным условиям этого региона. При усмирении противников казачество сочетало заимствованные у горцев жестокие военные методы, куначество и межнациональные браки. Военно-служилый образ жизни, как показывает исторический опыт, формировал высокую сознательную дисциплину, организованность, особую общинную психологию и культуру, которые становились отличительными признаками казаков. [3]

На сегодняшний день перед современным казачеством в силу политических и социально-экономических процессов на Юге России одной из приоритетных задач является отстаивание интересов славянского населения. На территориях традиционного проживания казачества — Ставропольском, Краснодарском краях и Ростовской области — причины осложнения межэтнической ситуации видятся в увеличивающемся притоке мигрантов-неславян, главным образом, из республик Северного Кавказа, Закавказья и Средней Азии. Потоки неконтролируемой миграции приводят к формированию этнического разделения труда, ущемлению интересов коренного населения в относительно стабильных сферах экономики, торговли, производства, а также теневого бизнеса. Неконтролируемые миграционные процессы в регионе привели к тому, что в середине девяностых годов донское, ставропольское и кубанское казачество неоднократно предпринимало антиконституционные действия и делало заявления, направленные на силовое ограничение миграции представителей неславянских национальностей в свои субъекты Федерации. Наиболее радикальную позицию по отношению к мигрантам заняло казачество Кубани, стремящееся играть более активную роль в регулировании миграционных процессов на Северном Кавказе. Вследствие такого развития событий власти Краснодарского края разработали концепцию миграционного законодательства Краснодарского края, основывающуюся на ограничении миграции и «оптимизации» ее этнической структуры. [4]

Таким образом, современное казачество путем публичных выступлений, как показано выше, отражающих волю коренного, мирного населения, а также путем создания отрядов местной самообороны и создания органов местного самоуправления на конфликтно опасных территориях,  позволяет, что доказано уже научно и дана этому адекватная положительная оценка, радикально изменить тенденции появления на Северном Кавказе националистических, экстремистских, сепаратистских,  террористических, основанных на фундаментальном исламе, и других формирований радикального толка.

Поэтому органы государственной власти и правопорядка должны еще больше активизировать сотрудничество с казачеством и использовать его созидательный потенциал для решения актуальных проблем отдельных краев и региона в целом при одновременном удовлетворении социально значимых проблем, как казаков, так и других социальных групп. [5]