Как построить коммунизм

Апеллируя к ностальгии за СССР, различные псевдолевые пытаются нам втюхать как раз поздний, упадочный его вариант.

«Я – часть той силы, что вечно хочет зла и вечно совершает благо».

Гёте, «Фауст»

Диалектика. Только испытывая физические нагрузки можно становиться сильнее, только через аскезу возможна сила духа, только через самоограничение и умеренность возможно развитие.

Или, с другой стороны, как у Вебера, основной принцип капитализма «Чтобы инвестировать, нужно сэкономить».

Вот слушаю я современных так называемых «левых» политиков и читаю программы их партий, а там «повысить зарплаты, снизить налоги».

А затем читаю программы буржуазных партий, а там «повысить зарплаты, снизить налоги».

Никакой разницы. Потому что риторика и у тех, и у других не правая и не левая, а популистская. Эти лозунги двигали ещё товарищи популяры в Древнем Риме две с лишним тысячи лет назад, и ничего общего с левой идеологией они не имеют.

А когда Зюганов ревёт, как раненный тюлень «Мы будем продавать населению больше водки, и это позволит привлечь в бюджет дополнительно триллионы рублей», я вообще хватаюсь за голову. Массовый алкоголизм, как двигатель экономики? Окстись, маразматик!

К счастью, потребление алкоголя на душу населения в России за последние восемнадцать лет упало в пять раз. И пусть так и дальше продолжается.

Но, возвращаясь к популизму, вся риторика «выше зарплаты, ниже цены и налоги» сводится к обещанию «больше потреблять». То есть взывает к желудку.

Ну не может победить коммунизм (или социализм), взывая к ценностям общества потребления! Нет в этом ни логики, ни смысла.

Больше потреблять и «шобы па багатому» – это мещанство. Мелкобуржуазное мещанство.

Именно мещанство убило Советский Союз (оно же когда-то убило и Римскую Империю). Тупорылый жлоб Хрущев, который коммунизм понимал, как «больше жрать», и рыночные реформы Косыгина.

 

Я не зря вынес в эпиграф цитату из Гёте, которой характеризовал себя Воланд в «Мастере и Маргарите». Воланд воевал против мещан, шмоточников, которых «испортил квартирный вопрос». Презирал, высмеивал, позорил и безжалостно карал всех, кто жаждал модного и халявного (как бы сейчас назвали «престижного потребления»).

Когда СССР показывал рекордные, пиковые, невероятные темпы роста экономики? До 1961 года. Когда люди горели, демонстрировали героическое поведение, думали не о себе, а об общем благе.

Когда созидали, становясь богоподобными в Творчестве.

Неправда, будто бы, когда человек горит, он сгорает (тут Макаревич привычно соврал). Когда человек горит – его становится больше.

Как и в Любви – чем больше ты её даришь, тем больше её становится (Эриху Фромму привет).

А пришёл жлоб Хрущев и вместо идеологии героического альтруизма Ивана Антоновича Ефремова начал насаждать понятное ему мещанское потребительство. И наступил застой и упадок.

И апеллируя к ностальгии за СССР, различные псевдолевые пытаются нам втюхать как раз поздний, упадочный его вариант.

Чтобы построить общество нового типа, нужен и человек нового типа. Почему все большевики, не соглашаясь с Ницше по сути, всё равно пребывали в восхищении от многих его текстов? Потому что в одном Ницше прав – тварная природа человека должна быть преодолена. Страх, жадность, эгоизм должны перестать быть главными мотиваторами.

Сверхчеловек, возвысившийся не над другими, а над самим собой!

А пока вы апеллируете к ценностям общества потребления, пока вы взываете к животу, а не к сердцу и не к разуму, то вы не победите. Потому что в центре у вас будет золотой телец, а не горний мир.

Я разве что-то сложное говорю?

Может для кого-то откровение, что нельзя войти в Царствие Небесное, жуя жвачку и с колбасой под мышкой?

Тут недавно кучка мажоров с либеральным мусором вместо мозгов устроила перформанс – «Похороны будущего России».

 

Дорогая одежда (наверняка у каждого последний айфон и автомобиль, купленный заботливыми родителями), модные причёски, холёные рожи, пафосные позы – это коллективный портрет «пострадавших от власти».

Это не у России нет будущего, а у этих протестунов. Потому что все их усилия ушли на создание имиджа, на внешнюю оболочку, а внутри у них – пустота и отсутствие смыслов.

Как же там у Олди? Бездна Голодных Глаз!

Вот и либерализм с его обществом потребления – это голодная бездна, бездумно пожирающая ресурсы планеты в попытке заглушить неутолимый голод своей внутренней пустоты. И лозунг на самом деле у неё один – громкий и отчаянный крик «Мало!».

И противостоять этой голодной бездне либерализма может только идеология самоограничения, аскезы, нестяжательства и альтруизма.

Слишком сложно для вас, господа «коммунисты»?

 


Александр Роджерс