352 против 62 или как считали сбитые самолеты во время второй мировой.

 

       Когда в небольшой заметке в газете "Аргументы и факты" за 1990 г. были впервые в отечественной печати опубликованы данные о личных счетах немецких летчиков-истребителей, для многих трехзначные цифры стали шоком. Выяснилось, что белобрысый 23-летний майор Эрих Хартманн претендовал на 352 сбитых самолета, в том числе 348 советских и четыре американских.

       Его коллеги по 52-й истребительной эскадре люфтваффе Герхард Баркхорн и Гюнтер Ралль заявили о 301 и 275 сбитых соответственно.

      Эти цифры резко контрастировали с результатами лучших советских пилотов-истребителей, 62 победами И.Н. Кожедуба и 59 – А.И. Покрышкина.

      Более подробная информация об асах люфтваффе оказалась еще более шокирующей. Выяснилось, что асами в терминологии союзников (то есть сбившими 5 и более самолетов противника) у немцев было более 3000 пилотов. Хартманн и Баркхорн с более чем тремястами побед были лишь вершиной айсберга. Еще 13 летчиков-истребителей люфтваффе одержали от 200 до 275 побед, 92 – между 100 и 200, 360 – между 40 и 100.

      

      Сразу же разгорелись жаркие дискуссии о методике подсчета сбитых, подтверждениях успехов пилотов-истребителей наземными службами, фотопулеметами и т. п. Главным тезисом, предназначенным снять столбняк от трехзначных цифр, стал: "Это были неправильные пчелы, и они делали неправильный мед". То есть асы люфтваффе все наврали о своих успехах, и в реальности они сбили не больше самолетов, чем Покрышкин и Кожедуб.      

        Однако мало кто задумался о целесообразности и обоснованности лобового сравнения результатов боевой деятельности летчиков, воевавших в разных условиях, с разной интенсивностью боевой работы.

       Никто не попытался проанализировать ценность такого показателя, как "наибольшее число сбитых", с точки зрения организма военно-воздушных сил данной конкретной страны в целом. Что такое сотни сбитых, обхват бицепса или температура тела больного лихорадкой?

         Попытки объяснить разницу в числе сбитых порочной методикой подсчета не выдерживают никакой критики. Серьезные промахи в подтверждении результатов летчиков-истребителей обнаруживаются и у одной, и у другой стороны конфликта. 

         Сбитым считался самолет противника, который, например, по донесению претендовавшего на его уничтожение летчика-истребителя, "беспорядочно падал вниз и скрылся в облаках".

       Часто именно наблюдаемое свидетелями боя изменение параметров полета самолета противника, резкое снижение, штопор стали считаться признаком, достаточным для зачисления победы. Нетрудно догадаться, что после "беспорядочного падения" самолет мог быть выровнен летчиком и благополучно вернуться на аэродром.

      В этом отношении показательны фантастические счета воздушных стрелков "Летающих крепостей", записывавших на свой счет "Мессершмитты" всякий раз, когда они выходили из атаки, оставляя за собой дымный след. След этот был следствием особенностей работы мотора "Ме.109", дававшего дымный выхлоп на форсаже и в перевернутом положении.

Естественно, что, когда выводы о результатах атаки делались на основании общих слов, проблемы возникали даже с фиксацией результатов воздушных боев, проведенных над своей территорией. Возьмем наиболее характерный пример, ПВО Москвы, пилотов хорошо подготовленного 34-го истребительного авиаполка. Вот строки из доклада, представленного в конце июля 1941 г. командиром полка майором Л.Г. Рыбкиным командиру авиакорпуса:

"…При втором вылете 22 июля в 2.40 в районе Алабино – Наро-Фоминск на высоте 2500 м капитан М.Г. Трунов догнал "Ju88" и атаковал с задней полусферы. Противник снизился до бреющего. Капитан Трунов проскочил вперед и потерял противника. Можно полагать самолет сбитым".

"…При втором взлете 22 июля в 23.40 в районе Внуково мл. лейтенантом А.Г. Лукьяновым был атакован "Ju88" или "Do215". В районе Боровска (в 10–15 км севернее аэродрома) по бомбардировщику выпущено три длинные очереди. С земли были хорошо видны попадания. Противник вел ответный огонь, а затем резко снизился. Можно полагать самолет сбитым".

"…Мл. лейтенант Н.Г. Щербина 22 июля в 2.30 в районе Наро-Фоминска с дистанции 50 м выпустил две очереди в двухмоторный бомбардировщик. В это время по "МиГ-3" открыла огонь зенитная артиллерия, и самолет противника был потерян. Можно полагать самолет сбитым".

         

        Вместе с тем доклады подобного рода были типичными для советских ВВС начального периода войны. И хотя в каждом случае командир авиадивизии отмечает, что "подтверждений нет" (отсутствуют сведения о падении вражеских самолетов), во всех этих эпизодах на счет летчиков и полка заносились победы.

        Результатом этого было весьма значительное несовпадение числа заявленных пилотами ПВО Москвы сбитых бомбардировщиков люфтваффе с их реальными потерями.

       За июль 1941 г. ПВО Москвы было проведено 89 боев в ходе 9 налетов немецких бомбардировщиков, в августе – 81 бой в ходе 16 налетов. Было заявлено об 59 сбитых "стервятниках" в июле и 30 – в августе.

     Документами противника подтверждается 20–22 самолета в июле и 10–12 в августе. Число побед пилотов ПВО оказалось завышено примерно в три раза.

           В том же духе выступали оппоненты наших летчиков по другую сторону фронта и союзники. В первую неделю войны, 30 июня 1941 г., над Двинском (Даугавпилсом) состоялось грандиозное воздушное сражение между бомбардировщиками "ДБ-3", "ДБ-3Ф", "СБ" и "Ар-2" трех авиаполков ВВС Балтийского флота и двумя группами 54-й истребительной эскадры 1-го воздушного флота немцев.

       Всего в налете на мосты у Даугавпилса приняли участие 99 советских бомбардировщиков. Только немецкими пилотами-истребителями было заявлено 65 сбитых советских самолетов. Эрих фон Манштейн в "Утерянных победах" пишет: "За один день наши истребители и зенитная артиллерия сбили 64 самолета".

      Реальные же потери ВВС Балтийского флота составили 34 самолета сбитыми, и еще 18 были повреждены, но благополучно сели на свой или ближайший советский аэродром.

      Вырисовывается не менее чем двукратное превышение заявленных летчиками 54-й истребительной эскадры побед над реальными потерями советской стороны. Запись на свой счет пилотом-истребителем самолета противника, благополучно дотянувшего до своего аэродрома, была рядовым явлением. 

        Сражения между "Летающими крепостями", "Мустангами", "Тандерболтами" США и истребителями ПВО рейха порождали совершенно идентичную картину.

      В ходе достаточно типичного для Западного фронта воздушного сражения, развернувшегося в ходе налета на Берлин 6 марта 1944 г., пилоты истребителей эскорта заявили о 82 уничтоженных, 8 предположительно уничтоженных и 33 поврежденных истребителях немцев.

      Стрелки бомбардировщиков доложили о 97 уничтоженных, 28 предположительно уничтоженных и 60 поврежденных истребителях ПВО Германии.

      Если сложить эти заявки вместе, то получается, что американцы уничтожили или повредили 83 % германских истребителей, принявших участие в отражении налета! Число заявленных как уничтоженные (то есть американцы были уверены в их гибели) – 179 машин – более чем вдвое превышало реальное число сбитых, 66 истребителей "Ме.109", "ФВ-190" и "Ме.110".

       В свою очередь, немцы сразу после битвы доложили об уничтожении 108 бомбардировщиков, 20 истребителей эскорта. Еще 12 бомбардировщиков и истребителей числились среди предположительно сбитых.

     В действительности ВВС США потеряли в ходе этого налета 69 бомбардировщиков и 11 истребителей. Заметим, что весной 1944 г. у обеих сторон были фотопулеметы.

      

       Иногда делаются попытки объяснить высокие счета немецких асов некоей системой, в которой двухмоторный самолет засчитывался за две "победы", четырехмоторный – аж за четыре.

      Это не соответствует действительности. Система подсчета побед летчиков-истребителей и баллы за качество сбитых существовали параллельно. После сбития "Летающей крепости" летчик ПВО рейха рисовал на киле одну, подчеркиваю, одну полоску.

      Но одновременно ему начислялись баллы, которые впоследствии учитывались при награждениях и присвоении очередных званий.

    Точно так же в ВВС Красной Армии параллельно системе учета побед асов существовала система денежных премий за сбитые самолеты противника в зависимости от их ценности для воздушной войны.

      Эти убогие попытки "объяснить" разницу между 352 и 62 свидетельствуют лишь о лингвистической безграмотности. Пришедший к нам из англоязычной литературы о немецких асах термин "победа" суть продукт двойного перевода.

      Если Хартманн одержал 352 "победы", то это не означает, что он претендовал на 150–180 одно– и двухмоторных самолетов. Оригинальный немецкий термин – это abschuss, который "Военный немецко-русский словарь" 1945 г. интерпретирует как "сбитие выстрелами".

      Англичане и американцы переводили его как victory – "победа", что впоследствии перекочевало в нашу литературу о войне. Соответственно отметки о сбитых на киле самолета в форме вертикальных полосок назывались у немцев "абшуссбалкенами" (abschussbalken).

       Серьезные ошибки в идентификации собственных сбитых испытывали сами летчики, видевшие самолеты противника если не с десятков, то с сотен метров. Что тогда говорить о красноармейцах ВНОС, куда набирали бойцов, непригодных для строевой службы. Часто просто выдавали желаемое за действительное и определяли падающий в лес самолет неизвестного типа как вражеский.

       Исследователь воздушной войны на Севере, Юрий Рыбин, приводит такой пример. После боя, произошедшего под Мурманском 19 апреля 1943 г., наблюдатели постов ВНОС доложили о падении четырех самолетов противника. Четыре победы были подтверждены летчикам пресловутыми "наземными службами". Кроме того, все участники боя заявили о том, что гвардии капитан Сорокин сбил пятый "Мессершмитт". Хотя он не был подтвержден постами ВНОС, его также записали на боевой счет советского летчика-истребителя.

       Отправившиеся на поиски сбитых группы спустя некоторое время обнаружили вместо четырех сбитых вражеских истребителей… один "Мессершмитт", одну "Аэрокобру" и два "Харрикейна". То есть посты ВНОС флегматично подтвердили падение четырех самолетов, в число которых попали сбитые обеих сторон. 

         Все вышесказанное относится к обеим сторонам конфликта. Несмотря на теоретически более совершенную систему учета сбитых, асы люфтваффе сплошь и рядом докладывали нечто невообразимое.

        Возьмем в качестве примера два дня, 13 и 14 мая 1942 г., разгар битвы за Харьков. 13 мая люфтваффе заявляет о 65 сбитых советских самолетах, 42 из которых записывает на свой счет III группа 52-й истребительной эскадры.    

       Документально подтвержденные потери советских ВВС за 13 мая составляют 20 самолетов.

      На следующий день пилоты III группы 52-й истребительной эскадры докладывают о сбитых за день 47 советских самолетах. Командир 9-й эскадрильи группы Герман Граф заявил о шести победах, его ведомый Альфред Гриславски записал на свой счет два "МиГ-3", лейтенант Адольф Дикфельд заявил о девяти (!) победах за этот день.

       Реальные потери ВВС РККА составили 14 мая втрое меньшее число, 14 самолетов (5 "Як-1", 4 "ЛаГГ-3", 3 "Ил-2", 1 "Су-2" и 1 "Р-5"). "МиГ-3" в этом списке просто отсутствуют. 

      

       Не остались в долгу и "сталинские соколы". 19 мая 1942 г. двенадцать истребителей "Як-1" только что прибывшего на фронт 429-го истребительного авиаполка ввязываются в бой с крупной группой "Мессершмиттов" и после получасового воздушного сражения заявляют об уничтожении пяти "Хе-115" и одного "Ме.109". Под "Хе-115" следует понимать модификацию "Bf.109F" сильно отличавшегося зализанным фюзеляжем с гладким переходом между коком винта и капотом мотора от более привычного нашим пилотам угловатого "Bf.109E".

       Однако данные противника подтверждают потерю только одного "Хе-115", то бишь "Bf.109F-4/R1" из 7-й эскадрильи 77-й истребительной эскадры. Пилот этого истребителя, Карл Стефаник, пропал без вести.   

      Собственные потери 429-го полка составили четыре "Як-1", три пилота успешно приземлились на парашютах, один погиб.

      Все как всегда, потери противника были заявлены несколько больше своих собственных потерь. Это часто было одним из способов оправдания высоких потерь своих самолетов перед лицом командования.

      За неоправданные потери могли отдать под трибунал, если же эти потери оправдывались столь же высокими потерями противника, эквивалентным разменом так сказать, то репрессивных мер можно было благополучно избежать.

https://profilib.com/chtenie/96006/aleksey-isaev-antisuvorov-desyat-mifov-vtoroy-mirovoy-54.php