Непраздничные мысли о предпраздничном проекте

На модерации Отложенный «Статья 354.1. УК РФ - Реабилитация нацизма»Подготовленный руководством Госдумы законопроект является актуальным и его идеи с пониманием и одобрением восприняты российской общественностью накануне празднования 65-летия Великой Победы.Вместе с тем, самим фактом инициирования такого рода официальных документов, вновь возобновляются и поднимаются на государственный уровень самые разные дискуссии по существу итогов Второй мировой войны, многочисленные терминологические и идеологические споры, которые характерны как для общественного мнения в России, так и для глобального переосмысления истории XX века в целом. При этом авторы законопроекта не разъясняют смысл и причины многих своих нововведений. Это порождает новые многочисленные вопросы у экспертов и правоприменителей.1. Главный вопрос, который сразу возникает при ознакомлении с текстом законопроекта: Куда вдруг исчезло из правового оборота само понятие «фашизм»? Что это означает в методологическом и в практическом смысле? Казалось всем общеизвестным, что СССР и страны антигитлеровской коалиции разгромили в 1945 году именно фашистскую Германию и судили в Нюрнберге в 1946 году главарей именно фашистского режима. Эта совершенно конкретная тема уже не актуальна? Мы расписались в том, что не понимаем природу данного явления, не способны его описать и не готовы ему противостоять? Законодатель проигнорировал этот фундаментальный вопрос, но одновременно использует в тексте законопроекта иные термины, схожие в других языках до степени смешения «национальные» суды и «нацистские» преступники. Правоприменители и международные эксперты будут в недоумении!2. Очень неудачный термин «Искажение» избран для описания объективной стороны нового состава преступления. Что это конкретно значит, в какую сторону и до какой степени «искажение»? Дату проведения какого-либо заседания перепутали, персональный состав судей? Не всех обвиняемых справедливо наказали, казнили? Не надо было бы допускать в состав суда и слушать французских судей? Искажение бывает сознательным или неумышленным, сущностным или второстепенным. Данный вопрос авторами явно не продуман и, по сути, не решён, поскольку они также используют крайне двусмысленное выражение «допущенное», что наводит на мысль о неосторожности в некорректном воспроизведении (цитировании) особо защищаемого текста.3. Возникает также вопрос о том, какой именно текст приговора Нюрнбергского Трибунала является официальным и подлежит защите от «искажения», поскольку известно, что согласованные материалы процесса были изданы в СССР только в 1954 году и представляют собой, конечно же, далеко не все реально существующие материалы суда над нацистами. Некоторые эксперты утверждают, что мы располагаем 7 томами текста на русском языке, а всего их более 40 томов на английском, немецком и французском языках. Соответственно следует признать, что до настоящего времени не урегулирован вопрос с самим предметом, объектом, подлежащим охране мерами уголовно-правового принуждения. Нельзя защищать силами УК текст, не введённый в широкий научный и общественный оборот.4. Каким образом предполагается квалифицировать, например, точную публикацию выписок из речей адвокатов и самих подсудимых, весьма полно характеризующие ряд политических процессов, по которым в настоящее время у стран антигитлеровской коалиции больше нет согласия? Также не во всех вопросах совпадает позиция руководителей СССР, зафиксированная в Приговоре и органов власти современной Российской Федерации.5. Являются ли «искажением» публикации о механизме достижения консенсуса по организации и проведению Трибунала, о реально существовавших спорах, конфликтах, трудностях и разногласиях в позициях самих советских и западных судей? Известно, что особенно резкой была оппозиция принципам Нюрнберга со стороны военного руководства США и Англии. Генерал Д. Эйзенхауэр и фельдмаршал Б. Монтгомери, находившиеся в это время в Европе, весьма неодобрительно отнеслись к попыткам обвинителей добиться признания генштаба и ОКБ преступными организациями и осуждения таких его представителей, как фельдмаршалы Йодль и Кейтель и адмирал Дениц. Вскоре после открытия процесса в редакционной статье полуофициоза "Арми энд нэви джорнел" были сделаны резкие выпады против Международного военного трибунала. В ней утверждалось, что военных в Нюрнберге судят не за их преступления, а лишь за принадлежность к военному сословию. 6. Не следует ли признать, что некоторые «искажения» абсолютного торжества идеи Всемирного суда над фашизмом были заложены в компромиссной природе самого Приговора, что и обусловило определенные недостатки приговора Нюрнбергского трибунала, очевидные недостатки, справедливо отмеченные сразу же в особом мнении советского судьи? Советский представитель, как известно, выразил свое несогласие с оправданием Шахта, Папена и Фриче, с применением мягкого наказания Гессу, с отказом трибунала признать преступными организациями германское верховное командование, генеральный штаб, а также имперское правительство ("Нюрнбергский процесс...", т. 7, стр. 516-541).С учётом изложенного, работу над текстом законопроекта предлагается продолжить, включив в состав рабочей группы представителей научной и правозащитной общественности.